внедренных законов. И они – те, кто угрожает исламскому миру своими мощными ударами, и богатство в их руках, и сила – в их руках, и казна в их руках, и СМИ в их руках, они распоряжаются ими, как хотят. Что же касается нас, мусульман, то мы ждем прибытия шейха Кунта-Хаджи из-за горы Каф или прихода Махди, и да поможет нам Аллах...

Кто-то может спросить: «А какое дело суфиям до знания и почему они считают необходимым отвратить людей от него? Ведь в нем нет секретов?», – мы говорим ему в ответ, прося содействия у Аллаха: «Поистине, весь суфизм есть порицаемое (мункар), и  их убеждения порицаемы и их поклонение порицаемо, и деяния их порицаемы. А через знания становится явным порицаемое. И человек узнает порицаемое, и, видя его совершение, он выказывает неодобрение, а неодобрение – это камень преткновения для суфиев, который затрудняет их дорогу. И суфиям необходимо было остановить выражение неодобрения, а чтобы его остановить, нужно было устранить знания, при помощи которых распознается порицаемое. И они внушили людям отвращение к знанию, призвали их к оставлению его и назвали его потерей времени и даже завесой, закрывающей человеку путь к Аллаху. И обольстился этим, кто обольстился, а таких очень много, и избежал этого тот, кто избежал, а таких чрезвычайно мало». И Хвала Аллаху, Который уберег нас от того, чем испытаны были они.

Кто-то из суфиев или других людей может сказать: «Поистине, если мы посмотрим вокруг, мы обнаружим, что современное положение суфиев совершенно противоположно тому, что ты говоришь о них. Мы видим, что у них есть свои академии и университеты, мы видим, что их студенты изучают различные науки и соревнуются с вами. А когда они читают хутбы или выступают с речами и наставлениями, вы слышите, как они приводят аяты из Благородного Корана и хадисы Пророка (да благословит его Аллах и приветствует). Как же согласуется это с тем, о чем ты говоришь?». Я говорю ему в ответ: они делают это, во-первых, потому, что их суфизм в наше время ослаб и уже не способен влиять на умы людей без добавления к нему некоторого количества явного знания (захир). А во-вторых, они изучают явное знание не для того, чтобы действовать согласно ему, но для того, чтобы подчинить его своему суфизму и своему тарикату. Это явно видно во всех противоречиях Шариату, которые они совершают, и о которых мы упоминали в этой нашей книге. А если бы это было  не так, то как же появилось столько различий между суфизмом и Ахлю-с-Сунна, учитывая, что это, в большинстве своем, различия между куфром и иманом?

Завершаем наш разговор на эту тему прекрасной фразой имама Абду-р-Рахмана ибн аль-Джаузи, которую приводит Мухаммад Фахр Шафака в своей книге «Ат-тасаввуф байна-ль-хакк ва-ль-хальк»  («Суфизм между истиной и измышлением»):

«… Нет в мире ничего более почетного, чем знания. Да и как иначе, ведь оно – доказательство? И если он исчез, пришло заблуждение. И, поистине, к тайным козням Шайтана относится то, что он приукрашивает для души человека поклонение, чтобы отвлечь его от лучшего вида поклонения – знания. Он даже приукрасил группе живших до нас, чтобы они закопали свои книги и бросили их в море, и это передают многие. Я желаю придерживаться лучшего мнения о них… И потому говорю: «Наверное, там было что-то из их слов и мнений и они не захотели, чтобы это распространилось… Если же в них содержалось полезное и достоверное знание, распространение которого не приводит к опасным последствиям, то их сбрасывание в море есть ни что иное, как напрасное уничтожение имущества».

Обман Иблиса добрался и до общины суфиев, и они запретили своим ученикам носить чернильницы. Сказал Джа’фар аль-Халид: «Если бы суфии оставили меня, я пришел бы к вам с мировым устазом. Я сидел у Абу-ль-‘Аббаса ад-Даури, а после этого мне встретился один суфий и сказал: «Оставь знание бумаг и займись знанием хирок». И я увидел у одного суфия чернильницу, а другой суфий сказал ему: «Прикрой свой срам».

И сочинили они об аш-Шибли:

Если потребуют от меня знания бумаг

Я покажу им знания хирок.

И это – одна из тайных козней Иблиса, и это он внушил им это. Сделал он это и приукрасил для них по двум причинам. Во-первых, он хотел, чтобы они блуждали в потемках. А во-вторых, ежедневное приобретение знаний повышает уровень знаний человека, раскрывает ему то, что было сокрыто от него, увеличивает его иман и познания и показывает ему множество недостатков многих его поступков, когда он изучает жизненную программу Посланника (да благословит его Аллах и приветствует) и сподвижников. И Иблис захотел перекрыть эти дороги самым затаенным обманом и показать, что необходимы деяния, а не знание как таковое, и скрыл от тех, кого обманывал, что приобретение знаний и есть деяние, да еще какое!

Остерегайся же этого тайного обмана, ибо, поистине, знание – это величайшая основа и грандиозный свет, и переворачивание листов бывает порой лучше, чем пост, намаз, хадж и сражение. А сколько отвернувшихся от знания барахтаются в пучине страстей в своем поклонении и оставляют множество обязательного (фард) ради дополнительного (нафиля) и занимаются тем, что считают лучшим, чем обязательное. А если был бы у них факел, горящий светом знания, они вышли бы на верный путь. Поразмышляйте же над тем, что я сказал вам, и вы пойдете по Прямому Пути, если будет на то Воля Аллаха[1]...

Нет сомнения в том, что эти суфии, которые удерживают людей от приобретения знаний, несут огромную долю ответственности за отсталость мусульман и их упадок и установление врагами господства над ними, поскольку они предостерегли их от приобретения знаний и запретили им делать это[2].

Поистине, суфии Дагестана и Чечни сегодня всеми силами стараются удержать молодежь от путешествия в исламские страны и поступления в университеты и академии, где изучается правильная салафитская ‘акыда. Вместо этого они отправляют их в Дамаск, в университет Аби-н-Нур, которым руководят суфии, или в университет Аль-Азхар, в котором не уделяют внимания ‘акыде. И вместе с этим многие из тех, кого они послали туда, разрушили их мечты и вернулись назад, потому что им открылась истина, и они осознали фальшивость суфизма. И теперь они пребывают в растерянности: если послать их, потерпишь неудачу, если не послать, будешь пребывать в отсталости. О Аллах, добавь им растерянности, чтобы постигло их сумасшествие, и вырви детей их из рук их! Амин.

99 – Брак

Суфизм: его представители считают вступление в брак делом, которое отдаляет от Аллаха, и оковами, отвлекающими от поклонения Всевышнему Аллаху. Они называют это удовольствием Жизни Ближней, которое противоречит той борьбе со страстями, которую они ведут, и отказу от удовольствий и наслаждений.

Ибрахим ибн Адхам говорил: «Кто привык к бедрам женщины, никогда не преуспеет»[3].

И сказал Абу Сулейман ад-Дарани: «Кто вступил в брак, тот склонился к этой жизни»[4].

И сказал аль-Джанид, глава одной из суфийских общин (как говорят): «Я пожелал бы для начинающего, чтобы он не занимал свое сердце этими тремя вещами, а иначе изменится его положение: зарабатыванием на жизнь, изучением хадисов (т. е. приобретением шариатских знаний) и женитьбой. И я пожелал бы для суфия, чтобы он не читал и не писал, потому что так полезнее для его сердца»[5].

Сказали Башару ибн аль-Харису: «Поистине, люди говорят о тебе». Он спросил: «И что же они говорят?». Ему ответили: «Они говорят, что ты оставил Сунну (т.е. вступление в брак)». Он сказал: «Скажи им, что его отвлекает фард от сунны»[6].

И сказали одному из суфиев: «Женись». Он ответил: «Поистине, в том, чтобы дать развод своей душе, я нуждаюсь больше, чем в том, чтобы жениться»[7].

Некоторые суфии не ограничиваются отказом от женитьбы, но многие из них по своему невежеству (как сказал имам ибн аль-Джаузи) оскопляют себя, утверждая, что делают это из-за стыда перед Всевышним Аллахом. И это верх глупости, поскольку Всевышний Аллах возвеличил мужчину над женщиной, наделив его этим органом, который Он сделал причиной размножения.

А тот, кто оскопляет себя, словно говорит: «Правильно совсем наоборот». К тому же то, что они отрезали сам орган, не изгнало из их душ влечение, а значит, они не добились желаемого[8].

Ахлю-с-Сунна: считают брак системой, которую предопределила Мудрость Аллаха, для сохранения человеческого вида и размножения. А также Сунной Посланника Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) и необходимым и незаменимым делом для опускания взора и защиты от совершения прелюбодеяния.

Сказал Всевышний: «О люди! Бойтесь вашего Господа, Который сотворил вас из одного человека, сотворил из него пару ему и расселил много мужчин и женщин, произошедших от них обоих. Бойтесь Аллаха, Именем Которого вы просите друг друга, и бойтесь разрывать родственные связи. Воистину, Аллах наблюдает за вами» (Женщины, 1).

И сказал Он: «Кто не обладает достатком, чтобы жениться на верующих целомудренных женщинах, пусть женится на верующих девушках из числа невольниц, которыми овладели ваши десницы. Аллаху лучше знать о вашей вере. Все вы – друг от друга. Посему женитесь на них с разрешения их семей и давайте им вознаграждение достойным образом, если они являются целомудренными, а не распутницами или имеющими приятелей» (Женщины, 25).

И сказал Он: «Если вы боитесь, что не будете справедливы к сиротам, то женитесь на других женщинах, которые нравятся вам: на двух, трех, четырех. Если же вы боитесь, что не будете одинаково справедливы к ним, то довольствуйтесь одной или невольницами, которыми овладели ваши десницы» (Женщины, 3).

И сказал Он: «Среди Его знамений – то, что Он сотворил из вас самих жен для вас, чтобы вы находили в них успокоение, и установил между вами любовь и милосердие. Воистину, в этом – знамения для людей размышляющих» (Румы, 21).

Более того, сотворение человека началось с сотворения супругов – Адама и Хаввы. Таков обычай Аллаха, так как же суфии хотят изменить его?

И если мы обратимся к высказываниям Пророка (да благословит его Аллах и приветствует), касающимся брака, мы обнаружим, что он побуждает нас к нему и запрещает нам отказываться от него. Сказал он: «О, молодые люди! Кто из вас может содержать семью, пусть женится, ибо это опускает взор и оберегает половые органы (от запретного). А кто не может, пусть постится, ибо это уменьшает влечение»[9].

Он также запретил ‘Усману ибн Маз’уну оставить своих жен и жить в безбрачии в ущелье, сказав: «О ‘Усман мне не было приказано (соблюдать) монашество, так что же, ты отходишь от моей Сунны?»[10].

И сказал он (да благословит его Аллах и приветствует), побуждая к браку: «Если раб (Аллаха) женился, то он уже получил половину религии. Пусть же он боится Аллаха в (том, что касается), второй половины»[11].

И сказал он: «В этом мире есть свои наслаждения, и лучшее, что можно приобрести в нем – благочестивая жена»[12].

И вступление в брак было желанным делом среди сподвижников – лучших созданий после пророков. И как только кто-то из них давал развод женщине, и кончалась ее ‘идда[13], на ней тут же женился другой, и как только появлялась среди них вдова и кончалась ее ‘идда, на ней тут же женился кто-то другой – не проходило и несколько дней. Так поступали сподвижники, а вовсе не так, как говорят суфии.

Ибн Мас’уд говорил: «Даже если бы от моей жизни осталось всего десять дней, в конце которых я умру, я пожелал бы жениться и не встречать Всевышнего Аллаха холостым».

Рассказывают об одном благочестивом человеке, что ему предлагали жениться, но он какое-то время отказывался. А однажды он пробудился после сна и сказал: «Жените меня!». Когда же его спросили о причине этого, он ответил: «Я увидел во сне, будто наступил Судный День и я стоял среди остальных творений и испытывал такую жажду, что горло мое готово было разорваться. Так же и остальные творения испытывали сильнейшую жажду от жары, солнца и мук. И пока мы стояли так, я увидел в общей массе детей. На них были платки из света, а в руках их – серебряные кувшины и золотые чаши. Они поили одного за другим, проходя между стоящими, охватывая большинство людей. И я протянул руку к одному из них и сказал: «Напои меня хоть глотком, ибо жажда измучила меня!». Он ответил: «Среди нас нет твоего сына, а мы поим своих отцов». Я спросил: «Кто вы?». Они ответили: «Мы – умершие дети мусульман»[14].

Активное вступление в брак является причиной появления на свет большого количества детей и потомков, что необходимо для увеличения Уммы Мухаммада (да благословит его Аллах и приветствует). Сказал об этом Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует): «Женитесь на любвеобильных и плодовитых. Поистине, я превзойду вашей численностью (другие) общины»[15].

Как относятся суфии к этому повелению? Или оно их не достигло? А как оно может их не достигнуть, когда от их шейхов не укрывается ничего ни в небе, ни на земле? Или же они разрушают Ислам кирпичик за кирпичиком и устраняют из него сунну за сунной, чтобы, в конце концов, полностью лишить людей Ислама?

Поистине, любой призыв к безбрачию под предлогом предания себя Аллаху, - это призыв к устранению мудрого закона Аллаха, который Он одобрил для своих рабов. И это христианский призыв, с которым боролся Ислам, и его опасность для общества очевидна, как и то, что он приводит к подавлению инстинктов, которые заложены в человеке не для их подавления. И людей одолевает вожделение, разврат распространяется повсеместно, уменьшается потомство, ослабевает Умма, происходит колебание человеческих чувств и Умма превращается в легкую жертву для врага. А это именно то, чего желают суфии Исламу и мусульманам.

Из этого и из других проявления суфийской морали, их обычаев, обрядов и убеждений мы видим, что все в суфизме есть опора для разрушения Ислама изнутри, и это понимает лишь тот, кто обладает знаниями, хорошо понимает религию, знает секреты суфиев, их мерзости и их цели.

Кто-то из суфиев может возразить, говоря: «Мы в суфизме очень давно и не замечаем, чтобы кто-то из нас отказался от вступления в брак и уклонился от него. И твои слова о нас – ложь». Я говорю: вы не отказываетесь от вступления в брак и не уклоняетесь от него потому, что вы не соблюдаете положения вашего тариката. А если бы вы их соблюдали, вы были бы обязаны не жениться, потому что об этом говорится в ваших признанных книгах,  и это передается со слов ваших шейхов и выдающихся личностей, которые являются предметом почитания, уважения и обожествления у вас.

100 – Зарабатывание денег и упование на  Аллаха (таваккуль).

Суфизм: его представители запрещают своим мюридам зарабатывать на жизнь и искать богатства и призывают их к упованию на Аллаха (таваккуль) в их понимании, которое резко отличается от требуемого Шариатом таваккуля. Они толкуют это слово как оставление всякого действия и совершения того, что ведет к достижению цели, а также отказ от приложения усилий для поиска пропитания, избавление от денег и ожидание того, что пропитание и все остальное придет ниоткуда. Мы приводим несколько историй из их авторитетных книг.

Рассказывает шейх Мухаммад аль-Курди, что группа людей вошли к аль-Джаниду и спросили его: «Добывать ли нам пропитание?». Он ответил: «Если вы знаете, где оно, добывайте». Они спросили: «Просить ли нам его у Аллаха?». Он ответил: «Если вы считаете, что Он забыл о вас, напомните Ему». Они спросили: «Вернуться ли нам в свои дома и уповать на Него?». Он ответил: «Эксперимент с Аллахом – опасное сомнение». Они спросили: «Что же делать?». Он ответил: «Ничего не делать (т.е. оставить действия)»[16].

Рассказывает шейх Мухаммад аль-Курди: «Сказал Ибрахим аль-Хаввас: «Мне встретился аль-Хидр и попросил меня стать его другом, но я побоялся, что, положившись на него, нарушу свое упование на Аллаха, и расстался с ним»[17].

 Сказал шейх аль-Курди: «Наилучшее положение уповающего на Аллаха – чтобы быть перед Аллахом, словно мертвый перед омывающим его, который переворачивает его, как захочет, а он при этом не двигается и ничего не предпринимает»[18].

Он также сказал, что один из шейхов накшбандийской общины (а именно шейх Хабибуллах Джан Джанан аль-Мазхар(?)) отправлялся в путешествие со своими товарищами без дорожных припасов и без верховых животных. И когда они останавливались в каком-нибудь доме, у них появлялись накрытые столы неизвестно откуда»[19].

Один из их шейхов (его имя ‘Абдуллах ад-Дехлеви) говорил: «Так же, как стремление к дозволенному является обязательным (фард) для верующих, так и оставление дозволенного является обязательным для достигших познания (‘арифун)»[20].

И взглянул Абу Тураб ан-Нахшаби(?) на оголодавшего суфия, который протянул руку к арбузной коре, чтобы съесть ее, после трех дней суфийского «упования» (таваккуль) и сказал ему: «Суфизм для тебя не годится, иди на базар!»[21].

Сказал Али ар-Рузбари: «Если скажет тебе суфии после пяти дней: «Я голоден», отправляйте его на базар и велите ему зарабатывать на жизнь»[22].

Эти высказывания выдающихся суфиев прямо, вне всякого сомнения и истолкования, указывают на то, что упование на Аллаха (таваккуль) у них – это отказ от зарабатывания на жизнь, запасания, совершение действий, необходимых для достижения чего-либо, и опора на то, что появляется неизвестно откуда. И это совсем не тот таваккуль, который в Шариате и у Ахлю-с-Сунна ва-ль-Джама’а.

Ахлю-с-Сунна: говорят, что упомянутое здесь суфийское понимание таваккуля не имеет никакого отношения к таваккулю шариатскому, но он является пассивностью, бездельем, праздностью и призывом к отказу от зарабатывания на жизнь и воздержанию от работы. И это – причина распространения бедности, ослабления общества и того, что нищие будут постоянно стучаться в дома богатых, выпрашивая милостыню.

Что же касается узаконенного и требуемого исламского таваккуля, то это зарабатывание на жизнь, работа, забота о безопасности и совершение действий, помогающих достичь цели, когда люди добывают еду и питье, берегутся врага и приготавливают оружие, и предоставляют Аллаху то, что выше их сил. При этом они полностью доверяют Ему и абсолютно убеждены в том, что все происходит согласно Его Предопределению.

Что же касается того, чтобы сидеть, ничего не предпринимая, отлынивать от работы и ожидать, что Аллах ниспошлет тебе пропитание из ниоткуда без всякого действия, ведущего к этому с твоей стороны, то это противоречит тому таваккулю, который упоминается в Коране и хадисах, и который был у наших праведных предков.

Сказал Всевышний тем, кто совершает пятничный намаз: «Когда же намаз завершится, то разойдитесь по земле, ищите милость Аллаха и часто поминайте Его, – быть может, вы преуспеете» (Собрание, 10). Это означает: расходитесь по земле и ищите себе пропитание от Аллаха посредством приложения усилий, работы и торговли.

И Всевышний Аллах не говорил: «Сидите дома до тех пор, пока не придет к вам пропитание от Аллаха без всяких действий и усилий с вашей стороны». Но Он сказал: «Ступайте же по свету и вкушайте из Его удела» (Власть, 15). Это означает: ходите по просторам земли, добывая себе пропитание*.

Упоминает Ибн Кясир, что «некоторые жители Йемена совершали хадж, не запасаясь на дорогу, и говорили: «Мы – уповающие (на Аллаха)». И Аллах ниспослал относительно них: «Берите с собой припасы, но лучшим припасом является богобоязненность» (Корова, 197). Куда же до этого аята шейху Хабибуллаху Джан Джанану аль-Мазхару(?), который путешествовал со своими товарищами без дорожных припасов и верховых животных! Так что же, он является исключением из божественного повеления? Или же вся причина в том, что он – суфийских шейх?

Что же касается хадисов, то в них мы не находим ничего, указывающего на суфийское понимание таваккуля. Как раз наоборот, все хадисы, имеющиеся в нашем распоряжении, побуждают нас к приобретению имущества и совершению действий, способствующих этому, и они отрицают суфийский таваккуль. Среди них:

Слова Пророка (да благословит его Аллах и приветствует): «Никогда не вкушал человек пищи лучшей, чем когда он питается из того, что зарабатывает своими руками. И пророк Аллаха Дауд (мир ему) питался от работы рук своих»[23].

И его слова (да благословит его Аллах и приветствует): «Если один из вас возьмет веревку, и будет таскать на своей спине дрова, питаться (от этого) и раздавать милостыню, это будет лучше для него, чем подходить к человеку и просить у него, (не зная) подаст он или откажет»[24].

И его слова (да благословит его Аллах и приветствует) ‘Амру ибн аль-‘Асу: «Прекрасны достойные деньги для достойного человека»[25].

И когда пришел один человек к Пророку (да благословит его Аллах и приветствует) и спросил его о том, что ему делать со своей верблюдицей – стреноживать ее или отпускать, уповая на Аллаха, он ответил: «Стреножь ее и полагайся (на Аллаха)»[26].

Этот хадис не оставляет у нас сомнения в том, что упование на Аллаха должно сопровождаться принятием мер для достижения цели, а не как утверждают суфии – отказом от приложения усилий и совершения действий, ведущих к достижению цели.

Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) обладал упование на Аллаха и так полагался на него, как никто другой, и вместе с этим мы видим, что в своей повседневной жизни он принимал меры предосторожности и защиты. Он приказал выкопать ров вокруг Медины для защиты мусульман и их имущества. Это действие противоречит суфийскому таваккулю. Разве он оставил упование на Аллаха, которое приказал ему Сам Аллах, говоря: «Пусть же верующие уповают только на Аллаха» (Препирающаяся, 10). Но вместе с этим он позаботился о безопасности и соблюдении осторожности, когда вышел из Мекки вместе с Абу Бакром с целью совершения хиджры. Он вышел сначала в сторону Йемена (т.е. в сторону, противоположную той, где находилась Медина, которая была местом их переселения). Они скрывались от многобожников-курейшитов, которые разыскивали его. И кто осмелится сказать, что в этом случае Посланник (да благословит его Аллах и приветствует) оставил упование на Аллаха (таваккуль)?

Если мы заглянем в жизнеописание сподвижников, которые были лучшими уповающими на Аллаха после пророков, мы обнаружим, что никто из них не уповал на Аллаха суфийским упованием. Напротив, мы видим, что среди них были торговцы и обладающие богатством. Например, Абу Бакр (да будет доволен им Аллах) – он был богатым, имел много денег, и Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) пользовался его деньгами. Он даже сказал о нем: «Никогда деньги не приносили мне такой пользы, какую принесли мне деньги Абу Бакра»[27].

Абу Бакр выкупил за свои деньги и освободил пятнадцать рабов, которых курейшиты подвергали пыткам – из тех, кто уверовал в Мухаммада (да благословит его Аллах и приветствует). И это одна из заслуг Абу Бакра (да будет доволен им Аллах). А сделал бы он это, если бы не его деньги?

Абду-р-Рахман ибн ‘Ауф также был богатым, и когда он совершил хиджру, он оставил все свое имущество и богатство в Мекке. И Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) побратал его с ансаром Са’дом ибн ар-Раби’, и Са’д предложил ему половину своего имущества, а также одну из своих жен (после того, как даст ей развод), чтобы он женился на ней. Но он отказался и произнес свою известную фразу: «Да благословит Аллах твое имущество и твою семью! Но лучше укажи мне, где рынок». И он стал еще богаче, чем был в Мекке до хиджры, потому что занимался торговлей и приобретением богатства.

И Абу Бакр ас-Сыддик (да будет доволен им Аллах), когда его избрали халифом, отправился с утра на рынок по своему обыкновению, неся одежды, которыми он торговал. И ему встретился ‘Умар и Абу ‘Убейда. Они спросили его: «Куда ты направляешься?». Он ответил: «На рынок». Они сказали: «Что ты делаешь, ведь ты стал халифом мусульман?». Он сказал: «А откуда мне кормить мою семью?». И они запретили ему заниматься торговлей, и выделили ему шесть тысяч дирхемов в год[28].

Посмотрите теперь на слова Абу Бакра: «А откуда мне кормить мою семью?». Клянусь Аллахом, если бы кто-то из нас сказал суфиям подобную фразу, они бы сказали ему: «Ты совершил ширк!». Что же, - Абу Бакр совершил ширк? Или он не уповал на Аллаха? Или аят об уповании (таваккуль) не достиг его ушей? Или же его слова они тоже истолковывают по-своему, ведь они наставники в толковании и искажении?

И мы видим среди сподвижников таких, которые оставили наследникам тысячи тысяч, как Тальха, аз-Зубейр, Ибн ‘Ауф и другие. Все это дает нам понять, что сподвижники, которым уже при жизни была дана благая весть о Рае, понимали таваккуль совсем не так, как это делают суфии. Можно ли предположить, что от сподвижников и Пророка (да благословит его Аллах и приветствует) укрылось истинное значение таваккуля, в то время как суфии-еретики поняли его лучше, чем они? Конечно же, нет! Но суфии сделали это, как и многие другие свои действия, с целью ослабления общества, распространения в нем бедности, разрушения его и приведения к гибели.

На то, что узаконенный исламский таваккуль совершенно не противоречит зарабатыванию денег, поиску пропитания и совершению действий, ведущих к достижению цели, указывает то, что Аллах, Который, с одной стороны, приказывает нам уповать на Него, говоря: «Уповайте на Аллаха, если вы являетесь верующими» (Трапеза, 23), и говоря: «Пусть же верующие уповают только на Аллаха» (Препирающаяся, 10). Он, с другой стороны, приказывает искать пропитание и ходить по земле в поисках его. И Он приказывает нам готовить силу для устрашения врага и противодействовать ему. Как же Аллах приказывает нечто и в то же время приказывает противоположное ему? Клянусь Аллахом, это же противоречие, а абсолютно невозможно противоречие между Словами Аллаха. Отсюда следует, что значение таваккуля должно быть иным, нежели представляют это суфии – что это отказ от совершения каких-либо действий, помогающих достичь цели. Напротив, таваккуль – это принятие мер и совершение действий, ведущих к цели, и предоставление Аллаху того, что выше сил раба, с полным доверием Ему и довольством Его Предопределением, как мы уже говорили. И, наконец, я хочу привести простой пример двух таваккулей – суфийского и исламского, для сравнения между ними и большей ясности. Первый подобен человеку, имеющему поле, которое вспахивают и засеивают. Но он не вспахал его и не засеял семенами и не орошал, но оставил все это, уповая на Аллаха и надеясь, что на нем вырастут лучшие виды пшеницы или риса. А второй человек вспахал поле и засеял его семенами, чтобы собрать жатву. Он орошал его, добавлял необходимые удобрения, уничтожал насекомых-вредителей и окружил его забором, чтобы на него не забрел скот и не погубил посевы. А после того, как сделал все необходимое, он положился на Аллаха. Так какой же из двух человек имеет больше прав на то, чтобы собрать полученный урожай? Ответ очевиден, и упование первого – это суфийский таваккуль, а упование второго – исламский таваккуль. Равняйте на это и все остальное.

101 – Джихад

Суфизм: его представители отвращают людей от Джихада и сражения с врагами, преуменьшают его важность, и говорят, что он не является обязательным (ваджиб), и не участвуют в нем (кроме немногих из них), и доказательств этого и примеров из истории – великое множество.

Говорит устаз ‘Абду-р-Рахман аль-Вакиль в своей книге «Хазихи хийа-с-суфиййа» («Таков суфизм») об ‘Абду-ль-Хамиде аль-Газали: «В 492 году хиджры Бейту-ль-Макдис (Иерусалим) был захвачен крестоносцами, а аль-Газали, выдающийся суфийский предводитель, был в то время еще жив. Но это великое событие ничуть не взволновало его, и он даже не упоминает о нем в своих книгах. Аль-Газали прожил после этого еще тринадцать лет (он умер в 505 г. х.), и не пролил ни одной слезинки, и в нем не поднялся пыл мусульманина, который заставил бы его защищать первую кыблю… В то время как другие поэты говорили:

Куфр Исламу чинит несправедливость,

Затянулось для него религии горькое рыдание…

Сколько мечетей превратили в монастыри,

И на их минбаре – крест водруженный,

Кровь свиней на нем для них – вещь благая,

И дым от сжигания свитков Корана в нем – благовоние.

Сотряс ли этот крик боли аль-Газали? Нет. Он был занят своими книгами, в которых он докладывал о том, что, видите ли, неживые предметы обращаются с речью к вали. И он философские рассуждения, не участвуя в сражениях, и даже не призывал к этому других.

И Ибн ‘Араби и Ибн аль-Фарид, выдающиеся суфийские лидеры, жили в эпоху крестовых войн. При этом ни  о ком из них не известно, чтобы он участвовал в сражении или призывал к этому. Ни в их стихах, ни в их прозе не запечатлено даже печального вздоха из-за трагедий и горя, постигшего мусульман. Они заявляли людям: «Аллах – сущность каждой вещи, пусть же мусульмане взывают к крестоносцам, поскольку они – не иначе, как Божественная Сущность, воплощенная в подобном образе». Таково положение выдающихся суфийских лидеров и их позиция по отношению к врагам Аллаха.

Боролись ли они с захватчиком и притеснителем?...»[29].

Мы приводим здесь свидетельство доктора ‘Умара Фаруха из его книги «Ат-тасаввуф фи-ль-Ислям» («Суфизм в Исламе»): «Разве не удивится читатель, узнав, что Абу Хамид аль-Газали был свидетелем падения аль-Кудса (Иерусалима) и захвата его крестоносцами, и прожил после этого около двенадцати лет, ни словом не упомянув об этом важнейшем событии? Если бы он обратился к жителям Ирака, Персии и турецких земель с призывом помочь их братьям в Шаме, сотни тысяч из них устремились бы на Джихад на Пути Аллаха и уберегли бы арабов и Ислам от долгих лет, наполненных отчаянной борьбой и Джихадом. Причина же этой небрежности аль-Газали в том, что он в это время уже стал суфием, или, по крайней мере, убедился в том, что суфизм есть один из жизненных путей, более того, это наиболее верный и счастливый путь... Также и ‘Умар ибн аль-Фарид и Мухйи-д-дин ибн ‘Араби – они жили в разгар крестовых войн, но ни словом не упоминают об этих войнах в своих трудах… И когда напали европейцы на аль-Мансуру в 1259 году (647г. х.), собрались суфийские лидеры. Знаете, для чего? Для того, чтобы почитать «Ар-рисаляту-ль-кушейриййа» и обсудить чудесные способности, даруемые вали!

Однако суфии объясняют свое молчание и довольство несчастьями, постигшими их народ, тем, что эти несчастья – наказание Аллахом Своих грешных творений. И если Аллах отдал какой-то народ под власть тирана, то никто не должен сопротивляться Его Воле или чувствовать досаду в связи с ней…» (цитата с небольшими изменениями).

А вот третье свидетельство – доктора Заки Мубарака. Говорит он после того, как недолгих рассуждений на тему крестовых войн: «Знаете, почему я упомянул эти слова о крестовых походах? Чтобы вы знали, что пока  Петр проводил дни и ночи в подготовке проповедей и сочинении писем, побуждающих жителей Европы завоевывать земли мусульман, «Довод Ислама»  аль-Газали был погружен в свое уединение и занят своими вирдами (новоизобретенными, конечно же), не догадываясь о том, что ему следовало бы призвать людей к Джихаду.

Достаточно упомянуть о том, что в день завоевания Бейту-ль-Макдис европейцы схватили Абу-ль-Касима ар-Рамли аль-Хафиза и предложили людям заплатить за него выкуп, но его никто не выкупил. И они убили его и убили вместе с ним такое количество ученых, о котором знает лишь Аллах, как упоминает ас-Сибки в своей книге «Ат-табакат» («Слои»). И мы упомянули об этой трагедии только для того, чтобы подготовить читателя к пониманию жизни аль-Газали».

Это – три свидетельства от трех докторов-исследователей, одинаково повествующих об аль-Газали и его позиции относительно Джихада и крестовых войн. И ни один из них не возводил лжи на аль-Газали, Ибн аль-Фарида и Ибн ‘Араби, и не наговаривал на них того, чего не было на самом деле. Как же иначе, когда сам аль-Газали свидетельствует о своих действиях во время крестовых войн? Он упоминает в своей книге «Аль-мункыз фи-д-даляль» («Спаситель в заблуждении»), в рассказе о суфийском тарикате, о том, что во время крестовых войн он был занят в своем уединении – порой в одном из мест в Дамаске, а порой в Куббату-с-Сахра в аль-Кудсе. Двери их закрывались за ним на период более двух лет.

Да, такова позиция аль-Газали («Довода Ислама» у суфиев) по отношению к Джихаду, сражению с кяфирами и войнам с крестоносцами. Более того, он считал, что Джихад не имеет отношения к религии. Поэтому он ни словом не упомянул в своей книге «Ихйа ‘улюми-д-дин» («Воскрешение религиозных наук») о Джихаде – ни главы, ни раздела, ни вопроса, посвященного ему. Не удивляет ли вас, дорогой читатель, эта книга, с помощью которой он хотел воскресить религиозные науки – как же он пренебрег важнейшим из того, чем живет религия, то есть Джихадом? Забыл ли он? Нет, и еще раз нет, но он оставил Джихад, и отвращение людей от Джихада – часть религии у суфиев и одна из важнейших частей их ‘акыды. Они говорят: «Для чего сражение? И с кем ты сражаешься? Сражаешься ли ты с самим собой, если каждая вещь есть, в сущности, Аллах?». Поэтому «Довод Ислама» вообще не упомянул в своей книге «Ихйа ‘улюми-д-дин» о Джихаде. В этой книге, о которой сказали некоторые их ученые: «Аль-ихйа» - почти Коран». СубханаЛлах!

Говорит ‘Абду-р-Рахман аль-Вакиль в своей книге «Хазихи хийа-с-суфиййа», с. 171: «Далее, почитайте, что пишет лидер Мустафа Камиль в своей книге «Аль-мас’аляту-ш-шаркыййа» («Восточный вопрос»): «Известный факт об оккупации Кайравана Францией: один француз принял Ислам и назвал себя господин Ахмад аль-Хади. Он усердно изучал шариат, достиг высокой степени и был назначен имамом большой мечети в Кайраване. И когда французские войска подошли к городу, его жители приготовились защищать его. Они пришли к этому человеку, чтобы он спросил совета в склепе шейха в мечети, в чудесную силу которого они верили. Господин Ахмад вошел в склеп, затем вышел из него, устрашая их грядущими бедами, и сказал: «Шейх советует вам сдаться, поскольку захват страны неизбежен». И простой народ последовал его словам и не стал защищать город Кайраван, и французы спокойно вошли в него 26 октября 1881 года. Поэтому не стоит удивляться тому, что империалисты осыпают суфиев деньгами и представляют им влияние».

Да и чего нам далеко ходить, чтобы подтвердить отвращение суфиев к Джихаду, когда у нас, в наших странах и в наше время, а также в недалеком прошлом, множество примеров этого.

Ни для кого не секрет, что имам Гази-Магомед, а после него имам Шамиль (да помилует их Аллах Свой безграничной милостью) поднялись на Джихад на Пути Аллаха для устранения традиций и обычного права и замены их на Шариат Аллаха и освобождения стран Ислама от господства Царской России. Они посвятили этому тридцать три года. В этот период тут и там в Дагестане и Чечне появлялись суфийские шейхи, отвращающие людей от Джихада и говорившие: «Прежде чем начать Джихад с внешним врагом-кяфиром, мы должны вести Джихад со своими внутренними врагами -  душой (нафс), страстями, этим Миром (дунья), богатством и Шайтаном. И пока мы не победим врагов внутренних, мы не будем готовы к Джихаду с врагом внешним – кяфиром. Когда же закончится этот этап, начнется следующий за ним – это этап Джихада с внешним врагом. Если мы вступим в Джихад с внешним врагом до завершения предыдущего этапа, мы поторопим события, а этого делать нельзя. Это подобно плоду – если ты сорвешь его до того, как он созреет, ты не получишь от него пользы, а если сорвешь его после созревания, добьешься желаемого».

Среди этих шейхов – Кунта-Хаджи, который проник в ряды мусульман во времена имама Шамиля со стороны Царской России для удержания мусульман от сражения с кяфирами вместе с имамом Шамилем. Враги, увидев, что имама Шамиля невозможно победить, и что он не теряет своей стойкости, вмешались в дело коварным методом и воздействовали на мусульман и бойцов из его окружения мерзким способом… Когда он сыграл свою роль и исполнил свою задачу, сумев подавить пыл муджахидов, они убрали его – до того, как его раскроют. Они забрали его под видом пленного и скрыли его дальнейшую судьбу, чтобы вселить в его последователей убеждение о его бессмертии. И вот, последователи Кунта-Хаджи и до сегодняшнего дня убеждены, что ему дарована вечная жизнь, и он не умер, и ожидают его прибытия к чеченцам вновь, считая, что он находится за горой Каф. Существует также множество других небылиц, сложившихся о нем.

Чечня была избрана местом деятельности Кунта-Хаджи, потому что чеченцы обладали меньшими знаниями по сравнению с дагестанцами, да и как люди они были проще и наивнее, и на принятие его там было больше надежды. И, к сожалению, они добились, чего хотели. Что же касается Кунта-Хаджи, то его происхождение, место рождения и национальность неизвестны. Достоверно известно лишь то, что он не был чеченцем. Относительно него существуют расхожие версии. Говорят, что он из села Гумджа в области Анди в Дагестане. Говорят также, что он из Башкирии. А некоторые утверждают, что он из Молдавии. Говорят также, что он из гагаузов. Последнее наиболее вероятно. Возможно, что его отец пришел сперва в село Гумджа, а оттуда попал в Чечню, в село Иласхан-Юрт. Однако чеченцы утверждают, что он родился в Иласхан-Юрте. А Аллах знает обо всем лучше.

 В любом случае, он отвратил муджахидов от участия в Джихаде вместе с имамом Шамилем. Он являл чудеса и делал сверхъестественные вещи, и среди его высказываний есть примерно такие слова: «Не будет беды, если вы повесите на шею крест, ибо он – кусок железа, и не будет беды, если вы зайдете в церковь, ибо она – лишь стены из камня».

И среди примеров и доказательств того, что Джихад отвергаем суфиями – враждебная позиция суфийского шейха-лениниста Хасана-эфенди Кохибского(?) по отношению к аварцу имаму Наджмуддину Хаззийскому, выдающемуся имаму Дагестана, который был назначен имамом Дагестана и Чечни во время Джихада против Царской России в начале двадцатого века. Упомянутый Хасан-эфенди поддержал русских, перешел на их сторону, враждовал с Наджмуддином, боролся с Джихадом и отвратил людей от сражения с кяфирами вместе с Наджмуддином. Он стал агентом большевистской ленинской России, которая использовала его против Наджмуддина и посылала его для исполнения любой миссии в Дагестане. И он переписывался с Лениным, выражал ему свою любовь, почтение и надежду на его скорое выздоровление, чтобы им сотрудничать и развернуть работу против Наджмуддина и ему подобных, и против Джихада. Наджмуддин, выдающийся ученый, прекрасно знавший сущность куфра и кяфиров, и что они не держат своих обещаний, и у них нет совести, сказал, что большевики-коммунисты – самый мерзкий вид кяфиров. И он сказал Хасану-эфенди: «Тебе не избежать одного из двух мечей: либо победа останется за мной, и я доберусь до тебя и снесу тебе голову, либо победят русские большевики, и тогда они снесут тебе голову». И все случилось именно так, как он говорил.

Кто-то может возразить, говоря: «Имам Шамиль был наставником накшбандийского тариката, а его бойцы были его мюридами. Даже история упоминает о них, как о его мюридах. И ты, подводя всех суфиев под один приговор, грешишь против Истины».

Я говорю в ответ: Имам Шамиль никогда не был суфийским наставником. Если бы он был таковым, он вошел бы в сильлсилю[30] суфийских шейхов, как вошли те, кто намного ниже его по положению. Он не совершал новоизобретенных суфийский вирдов, известных в наши дни, и он не совершал рабиту[31], являющуюся ширком, и не взывал в ней ни к кому помимо Аллаха, и не представлял в ней образ своего шейха, и никогда не носил изображение шейха в кармане, как делают это суфии сегодня. И он не вешал его на стену в месте совершения намаза, и сам никогда не стоял перед объективом фотокамеры, равно как и его родные, и он никому не позволял фотографировать себя – ни во время Джихада, ни после того, как попал в руки русских. Что же до его изображения, которое распространилось и продается и вешается на стены, то оно – плод фантазии художников.

Далее, имам Шамиль носил большую бороду, следую примеру Посланника (да благословит его Аллах и приветствует), и не сбривал ее, как делают суфии сегодня, чтобы не быть похожими на «ваххабитов»…

Что же касается того, что бойцы его именовались мюридами, то это было сделано из желания придумать одно название, которое объединило бы их и сплотило вокруг него, как собираются суфийские мюриды вокруг своего шейха, и для уподобления его организации и движения организации и движению суфиев.

Прибавьте к этому то, что он не знал об опасности суфизма и его гнусности, и не знал те из его тайн, которые известны нам сейчас, и потому не обращал на него особого внимания. Кто же станет утверждать противоположное моим словам, пусть приведет доказательства.

Мы не отрицаем наличие связи между ним и некоторыми суфийскими шейхами его времени, вроде Мухаммада аль-Яраги и Джамалю-д-дина аль-Гумуки. Как же ему не иметь с ними связи, когда он был зятем Джамалю-д-дина аль-Гумуки – он женился на его дочери? А Гази-Магомед был зятем Мухаммада аль-Яраги… Но он не подчинялся им в оставлении Джихада. И история упоминает о том, что они предпринимали попытки отвратить его (как и Гази-Магомеда) от Джихада. Но, увидев его упорство, они поддержали его в этом и перестали выражать свое неодобрение. Более того, они даже участвовали в нем вместе с ним. К тому же, мы не знаем природу той связи, которая существовала между ними. Была ли это связь ученика с наставником, или мюрида с шейхом, или друга с другом?.. В любом случае, имам Шамиль не является для нас примером во всем. Он – просто человек, совершавший великие дела, и он не был защищен от ошибок. И да помилует его Аллах Своей безграничной милостью…

Я вновь повторяю: нечего далеко ходить, чтобы доказать, что суфии питают отвращение к Джихаду. Джихад, начавшийся в наши дни – лучшее тому подтверждение. Мы, клянусь Аллахом, знаем, что суфии Дагестана всех видов и тарикатов, не участвовали в Джихаде чеченцев против сил российской оккупации в 1994-1996 годах. Ни своим имуществом, ни своими жизнями, ни своим словом, ни посредством оказания какой-либо помощи. Как раз напротив, они отвращали людей от участия в нем в угоду своим господам-русским.

Мухаммад-Саид Хаштадский(?), имам мечети в Хасавюрте, суфий и злейший враг «ваххабитов», не раз читал хутбы, отвращая людей от участия в Джихаде чеченцев. Он говорил: «Кто участвовал в нем и был убит, за его Иман следует опасаться». Что же касается русских солдат, убитых в Афганистане (я не помню, говорил ли он также: «В Чечне», или нет), то они, согласно его утверждению, шахиды… СубханаЛлах! Как все перевернулось с ног на голову…[32]

После же окончания чеченской войны изменились позиции и точки зрения, и суфии Чечни стали закадычными друзьями суфиев Дагестана. Они стали активно проводить встречи и аудиенции, и нашли общую тему для обсуждения и исследования, тему чрезвычайно важную… Это тема «ваххабизма» - как покончить с ним и как организовать совместную работу, направленную против него.

Кто-то может сказать: «Представители различных направлений и суфийских тарикатов Чечни участвовали в чеченском Джихаде, и обобщение здесь неверно». Я говорю им в ответ: да, участвовали, но не все, поскольку большинство их было на противоположной стороне. К тому же, множество участвовавших в нем побудили к этому националистические чувства, а вовсе не религиозные. И если бы они были верны своей ‘акыде и следовали заветам своих шейхов, они воздержались бы от участия в нем. Однако они пошли наперекор своей ‘акыде, и их национализм одержал верх над их ‘акыдой, и они приняли участие в Джихаде. Таким образом, их участие означает участие чеченца-националиста, а не чеченца-суфия. Мы не отрицаем при этом вероятность того, что среди чеченских бойцов-суфиев были те, кто сражался искренне, стремясь к Лику Аллаха. Однако из их действий после войны явствует, что таких мало. Поистине, мы не судим совесть людей и их намерения, ибо это – дело Аллаха. Однако мы судим по их делам и действиям и судим по очевидному для нас, и просим у Аллаха прощения, если ошибемся.

Для подтверждения своей позиции относительно Джихада суфии приводят хадис о том, что Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) сказал после возращения из одного из своих военных походов: «Мы вернулись с малого Джихада к Джихаду великому». Хадис этот не имеет никакой основы, и его не передавал никто из имеющих знания о словах и делах Пророка (да благословит его Аллах и приветствует).

И сказал аль-Хафиз аль-‘Ираки: «Его приводит аль-Байхаки в главе «Аскетизм» («Аз-зухд»), из хадиса Джабира, и сказал он: «Этот иснад в нем – слабый (да’иф)».

И сказал аль-Хафиз ибн Хаджр в книге «Тасдид-ль-каус» («Выпрямление лука»): «Он известен среди людей, и он из слов Ибрахима ибн ‘Айля»[33].

Даже если бы мы допустили, что это – слова Пророка (да благословит его Аллах и приветствует), это не является аргументом в пользу их позиции (то есть оставление малого Джихада до завершения этапа великого Джихада), поскольку Пророк (да благословит его Аллах и приветствует), если он и сказал эти слова, то они были сказаны им после возращения с Джихада, который они называют малым. И если они берут с него пример, пусть скажут то, что сказал он после возращения с него, а их возращение с Джихада невозможно иначе, как после их ухода на него. В любом случае, является он малым или великим, они обязаны выйти на него, чтобы сказать, как сказал он: «Мы вернулись с малого Джихада к Джихаду великому».

Ахлю-с-Сунна: их позиция относительно Джихада прямо противоположна позиции суфиев. Они считают, что Джихад – обязанность (фард) до Судного Дня, до тех пор, пока на земле сохраняется смута (фитна), и правление кяфиров, поскольку Всевышний сказал: «Сражайтесь с ними, пока не исчезнет искушение и пока религия (поклонение) не будет полностью посвящена Аллаху» (Добыча, 39). И сказал Он: «Вам предписано сражаться, хотя это вам неприятно. Быть может, вам неприятно то, что является благом для вас. И быть может, вы любите то, что является злом для вас. Аллах знает, а вы не знаете» (Корова, 216). И потому что Посланник  (да благословит его Аллах и приветствует) сказал: «Джихад – ваша обязанность (ваджиб) с любым предводителем (амир), и благочестивым, и грешным…»[34].

И сказал он (да благословит его Аллах и приветствует): «Сражайтесь с многобожниками своим имуществом, своими душами и своими языками»[35].

Они считают Джихад прибыльной торговлей с Аллахом, так как Он сказал: «Воистину, Аллах купил у верующих их жизнь и имущество в обмен на Рай. Они сражаются на Пути Аллаха, убивая и погибая. Таково Его обещание и обязательство в Таурате (Торе), Инджиле (Евангелии) и Коране. Кто выполняет свои обещания лучше Аллаха? Возрадуйтесь же сделке, которую вы заключили. Это и есть великое преуспеяние» (Покаяние, 111).

И сказал Он: «О те, которые уверовали! Указать ли вам на торговлю, которая спасет вас от мучительных страданий? Веруйте в Аллаха и Его Посланника и сражайтесь на Пути Аллаха своим имуществом и своими душами. Так будет лучше для вас, если бы вы только знали» (Ряд, 10-11).

И сказал Он: «Пусть сражаются на Пути Аллаха те, которые продают мирскую жизнь за Последнюю Жизнь. Того, кто будет сражаться на Пути Аллаха и будет убит или одержит победу, Мы одарим великой наградой» (Женщины, 74).

И они считают Джихад одним из пяти свойств верующих. Сказал Всевышний: «О те, которые уверовали! Если кто-нибудь из вас отступит от своей религии, то Аллах приведет других людей, которых Он будет любить, и которые будут любить Его. Они будут смиренны перед верующими и непреклонны перед неверующими, будут сражаться на Пути Аллаха и не бояться порицания порицающих» (Трапеза, 54).

И они считают Джихад вершиной (то есть, высшим проявлением) Ислама, как сказал Пророк (да благословит его Аллах и приветствует): «Глава дела – Ислам, опора его – намаз, а вершина его -  Джихад на Пути Аллаха»[36].

И они считают оставление Джихада причиной смерти на одной из ветви лицемерия, поскольку Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) сказал: «Кто умер, не приняв участия в сражении, и душа его не побуждала ему (участвовать в нем), тот умер на ветви лицемерия»[37].

И шахада (мученическая гибель) на Пути Аллаха, которая снимает с человека все грехи, не считая долга, не достигается иначе, как посредством Джихада.

И Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) желал быть убитым на Пути Аллаха, затем воскреснуть, затем снова быть убитым, затем воскреснуть, затем быть убитым, затем воскреснуть, затем быть убитым, как передает аль-Бухари.

И, поистине, один выход на Пути Аллаха или возращение лучше, чем все, над чем встает или заходит солнце. И Всевышний Аллах приказал верующим ожидать сражения и подготавливаться к нему наилучшим образом. Сказал Он: «Приготовьте против них сколько можете силы и боевых коней, чтобы устрашить врага Аллаха и вашего врага» (Добыча, 60).

И Аллах обещал верующим победу после сражения. Сказал Всевышний: «Сражайтесь с ними. Аллах накажет их вашими руками, опозорит их и одарит вас победой над ними. Он исцелит груди верующих людей и удалит гнев из их сердец. Аллах прощает, кого пожелает, ибо Он – Знающий, Мудрый» (Покаяние, 14-15).

И Джихад – это то, что поддерживает жизнь религии и обеспечивает величие Ислама и мусульман, и любой народ, оставивший Джихад, непременно окажется униженным. И мусульман и в наши дни, и в средние века не постигало унижение, бесчестие и зависимость иначе, как из-за оставления ими Джихада. И не будет им возрождения иначе, как после возвращения к Джихаду. Сказал Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует): «Если вы увлечетесь торговлей, и будете следовать за хвостами коров и удовольствуетесь земледелием и оставите Джихад, Аллах подвергнет вас унижению и не избавит вас от него до тех пор, пока вы не вернетесь к своей религии»[38].

Поистине, достоинства Джихада неисчислимы, как и аятов и хадисов, посвященных ему. И Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) в действительности был имамом-муджахидом и наихрабрейшим бойцом. Сподвижники побежали от него в день битвы при Хунейне, а он направил свою мулицу к вражеским рядам, крича громким голосом: «Я – Пророк, и это не ложь. Я – сын ‘Абду-ль-Мутталиба!».

И сподвижники (да будет доволен ими Аллах) охотнее всех людей принимали участие в Джихаде и были отважнее всех, когда разгорался бой. И их примеру следовали мусульмане до тех пор, пока не взвилось знамя Ислама над королевствами и городами и исламская ‘акыда не нашла свой путь к душам.

Враги Ислама поняли, что Джихад – секрет силы мусульман и источник их величия и славы, и их путь к шахаде, и вершина их религии, и одно из лучших деяний у них. И пока мусульмане следуют по пути Джихада, они никогда не будут побеждены. Тогда враги стали думать, как отвратить их от Джихада, чтобы ослабить их, унизить и сломить их мощь. И они внушили мусульманам, что великий Джихад – это борьба со своей душой, и он важнее, чем Джихад с врагом. И мусульмане отказались от Джихада, и их подчинили себе и одержали над ними верх захватчики.

О Аллах! Сделай Джихад делом, любимым нами, и одари нас всем необходимым для него, и открой для нас врата Джихада. И поведи нас путями Джихада, и будь предводителем нашим в Джихаде, и не делай нас подобными суфиям, которые ненавидят Джихад… Амин. И принеси успех Джихаду и дай победу сражающимся на Твоем Пути во всех местах, в Чечне и Дагестане, на Северном Кавказе, в Палестине и т. д.…

102 – Четки (мисбаха)

Суфизм: его представители используют четки и отсчитывают по ним, сколько раз помянули они Аллаха и восхвалили Его, и считают четки и камешки, нанизанные на нитку, частью религии, а их ношение – признаком богобоязненности человека, его правдивости и его частого поминания Аллаха. Поэтому каждый соблюдающий суфий носит четки в кармане.

А если им что-то скажут по этому поводу и напомнят, что это нововведение (бид’а), и что четок не было ни у Пророка (да благословит его Аллах и приветствует), ни у сподвижников (да будет доволен ими Аллах), они говорят: «Если это и бид’а, то бид’а хорошая, и мы не видим в этом ничего страшного. Более того, они помогают нам в поминании Аллаха и заставляет нас делать это как можно чаще, и пока мы держим их, наши языки говорят слова поминания Аллаха. Как же отказаться нам от того, что помогает нам поминать Всевышнего Аллаха?».

Иногда суфий держит две нити четок. Обычно так делают представители накшбандийского тариката. На одной из них они отсчитывают количество произносимых слов зикра, а на другой – сотни.

В наше время четки получили огромное распространение среди суфиев и тех, кто поддерживает их, в Дагестане и Чечне. И если вы войдете в мечеть, где заправляют суфии, вы увидите, что в стену, которая напротив первого ряда молящихся, вбиты гвозди. На них висят четки, используемые молящимися после завершения намаза.  На них отсчитывают  тасбих (восхваление Аллаха), совершение которого предписано после намаза. По этому признаку вошедший понимает, что мечеть находится в распоряжении суфиев или приверженцев нововведений, поскольку в мечетях Ахлю-с-Сунна ва-ль-Джама’а вы никогда не увидите подобного.

Промышленно развитые страны кяфиров, торговцы и владельцы промышленных отраслей поняли наивность простых мусульман мира и увидели, что их познания в религии весьма скромны. Они воспользовались этим и стали производить четки миллионами, чтобы получить большую прибыль, затем стали отправлять их в мечеть аль-Харам и мечеть Пророка (да благословит его Аллах и приветствует) в Медине, чтобы их продавали там в лавках и магазинах. И их стали покупать люди, приезжающие для совершения хаджа или ‘умры со всех концов света. Они привозят их в свои страны, покупая их при этом тысячами, поскольку лучший подарок тем, кто посещает человека после его возращения из хаджа или ‘умры – четки, и с ними не сравнится ни один другой подарок. Достаточно того, что они привезены из Святой земли и получены из рук совершивших хадж. При этом они не знают (да их это и не волнует), где эти четки были произведены – в Китае, в Японии, в Сингапуре, или же в странах Европы или Америки? Их также совершенно не волнует, кем конкретно они были произведены. Главное, что их привез человек, совершивший хадж, со святых земель, а поскольку это так, в них непременно должно быть заключено благословение, которое поможет им чаще поминать Аллаха. А зикр, совершенный с помощью этих «священных» четок – на его принятие больше надежды, и награда у Аллаха за него, конечно же, больше.

Так пользуются кяфиры и дельцы наивностью мусульман и их весьма ограниченным пониманием, а самый большой распространитель четок – суфии. А ведь это – одно из средств, с помощью которого враги Ислама извлекают деньги мусульман из их карманов и кладут их в свои банки. Посмотрите же, что делает невежество с мусульманином… О Аллах, научи нас полезному знанию, дай нам необходимый объем его и одари нас возможностью действовать согласно ему. Аминь.

Ахлю-с-Сунна ва-ль-Джама’а: они не считают четки частью религии, поскольку знают, что у Пророка (да благословит его Аллах и приветствует) никогда не было четок, и он никогда не отсчитывал слова поминания и восхваления Аллаха на них, но «делал это, используя пальцы свой правой руки»[39].

А, значит, это – нововведение. И даже больше, чем нововведение, поскольку оно вытеснило сунну отсчета зикра на пальцах правой руки, которая была известна и была в ходу во времена Пророка (да благословит его Аллах и приветствует) и благородных сподвижников. Сегодня сложно найти человека, отсчитывающего зикр на пальцах. Секрет же в желательности поминания Аллаха с использованием пальцев в том, что каждый орган будет подвергнут допросу, и он будет свидетельствовать в том, что делал, в Судный День. И пальцы будут свидетельствовать  в пользу верующего в Судный День – ведь он использовал их, поминая Всевышнего. Сказал Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) женщинам: «Восхваляйте Аллаха и считайте (число восхвалений) на пальцах, ибо они будут спрошены (о том, что делали)»[40].

Что же касается четок, камешков и косточек, то они не будут спрошены, и не будут свидетельствовать в Судный День, поскольку не существует доказательств этого. Как же оставит разумный и сообразительный дело, в котором несомненная польза для него, ради дела, польза которого весьма сомнительна?

Выдающееся сподвижники, когда видели, что кто-то совершает зикр, используя для счета камешки, не одобряли это. Упоминается в достоверном хадисе, что Ибн Мас’уд проходил мимо человека, восхваляющего Аллаха с помощью камешков, и толкнул его ногой, сказав: «Вы поспешили, совершая нововведение, а это – несправедливость».

Упоминается в «Сунан» ад-Дареми, что один из сподвижников сказал: «Мы сидели у дверей ‘Абдулаха ибн Мас’уда перед полуденным намазом (зухр) чтобы, когда он выйдет, отправиться вместе с ним в мечеть. И к нам подошел Абу Муса аль-Аш‘ари и спросил: «Абу ‘Абду-р-Рахман еще не вышел к вам?». Мы сказали: «Нет». И он сидел с нами, пока не вышел (‘Абдуллах ибн Мас’уд). Когда же он вышел, мы все поднялись ему навстречу. А Абу Муса сказал ему: «О, Абу ‘Абду-р-Рахман! Поистине, я видел недавно в мечети нечто, что я не одобрил, хотя я, Хвала Аллаху, не видел ничего, кроме благого». Он спросил: «Что же (ты видел)?». Он ответил: «Доживешь – увидишь. Я видел в мечети людей, собравшихся в круг. Они сидели, ожидая намаза, и в каждом кругу сидел человек, а в руках остальных были камешки, и он говорил им: «Скажите «Аллаху Акбар!» сто раз». И они говорили «Аллаху Акбар!» сто раз. И он говорил: «Скажите: «Ля иляха илляЛлах» сто раз». И они говорили «Ля иляха илляЛлах» сто раз. И он говорил: «Скажите: «СубханаЛлах» сто раз». И они говорили «СубханаЛлах» сто раз. Он спросил: «И что ты сказал им?». Он ответил: «Я ничего не сказал им, (поскольку) ждал, (чтобы) услышать твое мнение». Он сказал: «Разве ты не приказал им считать их дурные деяния? И разве не гарантировал им, что ничто из их благих деяний не пропадет даром?». Затем он пошел вперед, и мы пошли за ним, до тех пор, пока он не подошел к одному из этих кружков. Он остановился возле них и сказал: «Что это я вижу? Что вы делаете?». Они ответили: «О, Абу ‘Абду-р-Рахман! Это камешки, по которым мы считаем, (сколько раз) произносим слова «Аллаху Акбар», «Ля иляха илля Ллах» и «СубханаЛлах». Он сказал: «Считайте же свои дурные деяния, а я вам гарантирую, что из ваших благих деяний ничего не пропадет даром! Горе вам, о Умма Мухаммада! Как близка ваша гибель! Вот сподвижники вашего Пророка (да благословит его Аллах и приветствует) – они многочисленны, а вот его одежда – она еще не истлела, и вот посуда его – еще не разбита. Клянусь Тем, в Чьей Длани душа моя, неужели вы (придерживаетесь) веры, которая вернее, чем вера Мухаммада? Или же вы – открывающие дверь заблуждения?». Они сказали: «О, Абу ‘Абду-р-Рахман! Мы ведь желали только благого!». Он сказал: «А сколько стремящихся к благому не достигли его! Поистине, Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) сказал нам: «(Есть такие) люди, они читают Коран, но он не проходит (дальше) их ключиц». И клянусь Аллахом, я не знаю, может быть, большинство их – из вас». После этого он отошел от них. И скал ‘Амр ибн Саляма: «И я видел как все, сидевшие в этих кругах, сражались с нами в день сражения при Нахраване вместе с хариджитами»[41]. Я привел хадис до конца, поскольку в нем очень много полезных моментов.

Я говорю: посмотрите на этих, их сердца стремились к отклонению и нововведению, и это, в конце концов, привело их к тому, что они присоединились к хариджитам, объявивших многих кяфирами. И посмотрите, как похожи их камешки на суфийские четки наших дней, и их кружки – на кружки зикра суфиев…

Как мы уже сказали, праведные предки не знали четок, и не вешали их на стены в своих мечетях, и не вбивали для этого гвозди в стены. Однако четки были известны в христианстве задолго до Ислама, и они у христиан с крестом. Их-то и внесли в Ислам суфии, немного видоизменив их. Они убрали крест, поставив на его место длинную подвеску. И если мы заглянем в мечети в исламских странах, где знания посильнее и понимание религии побольше, мы не обнаружим там четок, как обнаруживаем их в мечетях Дагестана и Чечни, которые держат в своих руках суфии.

Притом, что Ахлю-с-Сунна не считают четки частью религии, они не проявляют особой строгости в порицании их, учитывая, что некоторые ученые не видят в них ничего страшного. Даже шейх Ислама Ибн Таймиййа я не видел в них беды, если только человек не выставляет их напоказ (вешая на шею или надевая на руку, как браслет). Сказал он об этом: «Отсчет тасбиха (восхваления Аллаха) на пальцах – сунна, как сказал Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) женщинам: «Вы должны говорить: «СубханаЛлах», «Ля иляха илля Ллах», и .другие слова поминания. И считайте по косточкам пальцев, ибо они будут спрошены (в Судный День). И не будьте беспечными, забывая о том, в чем благо»[42]. Что же касается отсчета по косточкам или камешкам, то и это хорошо. Были среди сподвижников (да будет доволен ими Аллах) те, кто делал это, и Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) видел, как одна из матерей правоверных восхваляет Аллаха, считая на камешках. И передают, что Абу Хурейра восхвалял Аллаха, считая на камешках.

Что же касается восхваления Аллаха с использованием нанизанных на что-то бус и тому подобного, то среди людей есть такие, которые считают это нежелательным, и такие, кто так не считает. И если намерение при совершении этого благое, то это – благо, и не является нежелательным (макрух). Что же касается использования (этих вещей) без нужды и напоказ людям – вроде подвешивания их на шею или ношения на руке в качестве браслета и т.д., то это – либо показуха, либо это предоставление повода заподозрить в показухе, либо подражание занимающихся показухой без всякой потребности в этом. Самое малое, что можно сказать о втором, что это нежелательно (макрух)…»[43].

В любом случае, лучше отказаться от подражания приверженцам нововведений (бид’а) и оживить сунну – отсчета тасбиха на пальцах, чтобы уберечь людей от неправильного убеждения относительно четок и сохранить деньги мусульман в их карманах от бесполезной траты и от попадания в банки врагов Ислама.

103 – Суфийское постановление относительно женщины в дни менструации

Суфизм: его представители противоречат Шариату в постановлении, касающемся менструации (хайд). Когда у женщины начинается менструация, они не едят вместе с ней и не пьют, и не позволяют ей заниматься приготовлением пищи и севом зерна на полях, и отстраняют ее от многих других дел, объясняя это тем, что здесь имеет место скрытый смысл и мистическое знание, которое известно лишь достойным его суфиям. И они приводят истории, подтверждающие их слова. Среди них:

Одному из суфийских вали принесли еду, но он не стал есть. Когда же его спросили о причине этого, он ответил: «Поистине, я вижу в еде кровь. И считаю, что у женщины, которая готовила еду, во время ее приготовления была менструация». Когда же эту женщину спросили об этом, она призналась в том, что к нее действительно была менструация.

А другому подали овощи (огурцы или нечто подобное), и он тоже отказался есть, а когда его спросили о причине, он ответил: «Поистине, я не ел это, потому что вижу там кровь, поскольку у женщины, которая посеяла это, была во время сева менструация».

Суфии приводят также историю имама аль-Газали и упоминают о причине, по которой он стал суфием. Сначала он был ученым по Шариату, и не был суфием, но у него был брат-суфий, которого звали Абу-ль-Фатух Ахмад. Однажды случилось так, что он (аль-Газали) руководил молитвой людей (т.е. был имамом), и среди стоящих за ним был его брат-суфий. И во время совершения намаза его брат отошел от имама и стал молиться отдельно. Аль-Газали выразил ему свое порицание, и пожаловался их матери. Та спросила своего сына Ахмада о причине, по которой он отделился от имама, и он сказал: «Я не мог молиться за ним, когда он плавает в море крови, а я видел его именно в таком состоянии». А когда аль-Газали спросили об этом, он ответил: «Да, в тот момент в намазе я думал о вопросе хайда». И тогда-то аль-Газали признал превосходство своего брата и то, что он обладает внутренним знанием (батын), и что ученым сокрытого (батын) открываются знания и тайны, которые не открываются ученым явного (захир). И он перестал порицать своего брата с этого дня и стал суфием.

Ахлю-с-Сунна: в вопросе менструации, равно как и во всех остальных вопросах, ограничиваются Кораном и Сунной, и не переступают их под предлогом того, что в нем тайна или скрытое знание, указание или значение.

 Сподвижники спрашивали Пророка (да благословит его Аллах и приветствует) о менструации и об отношениях с женщиной в этот период. Это потому, что они видели, что иудеи и христиане подходят к этому вопросу с совершенно противоположных позиций. Иудеи запрещали мужчинам есть, пить и жить вместе со своей женой. В то время как христиане вообще не делали различий между женщиной в период менструации и женщиной в обыкновенном состоянии. Они делали с ней все то же самое, что делали и в обычное время. И мусульмане пожелали знать постановление Ислама относительно менструации и спросили об этом Пророка (да благословит его Аллах и приветствует). И Всевышний Аллах ниспослал: «Они спрашивают тебя о менструациях. Скажи: «Они причиняют страдания. Посему избегайте половой близости с женщинами во время менструаций и не приближайтесь к ним, пока они не очистятся. А когда они очистятся, то приходите к ним так, как повелел вам Аллах» (Корова, 222). И сказал Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует): «Делайте все, только не совокупляйтесь». Это достигло ушей иудеев, и они сказали: «Этот человек не желает оставить ни одного дела без того, чтобы противоречить нам в нем»[44].

Так пришел Ислам «золотой серединой» между иудаизмом и христианством. Он не запретил все, что запретил иудаизм, и не дозволил все, что дозволило христианство. Ислам запретил половое сношение и прикосновение к половым органам женщины и разрешил все, кроме этого, из того, что было запрещено в иудаизме – как совместная еда, питье, пребывание под одной крышей и т. д.…

Существует множество хадисов, указывающих на то, что во время менструации запрещено именно совокупление и прикосновение к половым органам женщины. Даже прикосновение к области между пупком и коленом, кроме влагалища и заднего прохода – ученые разошлись во мнении относительно него. Большинство из них сказали, что это запретно, поскольку это место является преддверием половых органов. Ан-Навави выбрал дозволенность с нежелательностью, поскольку аргументы в пользу этого сильнее, что же касается прикосновения к телу выше пупка и ниже колен, то все ученые согласны в том, что это дозволено.

И среди этих хадис то, что передает Абу Дауд от одной из жен Пророка (да благословит его Аллах и приветствует) о том, что когда он (да благословит его Аллах и приветствует) желал чего-то от женщины, у которой была менструация, он набрасывал одежду на ее половые органы.

Абу Дауд также передает от ‘Аиши: «Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) сказал ей: «Подойди ко мне». Я сказала: «Поистине, у меня менструация». Тогда он сказал: «Открой свои бедра». И я открыла бедра, и он положил свою щеку и грудь на мои бедра, и я склонилась к нему (оставаясь в таком положении), пока он не согрелся и не уснул».

И передают от Джа’фара ибн Джарира, от Масрука, что он сказал ‘Аише: «Поистине, я хочу спросить тебя об одной вещи, но я стесняюсь». Она сказала: «Поистине, я – твоя мать, а ты – мой сын». Тогда он спросил: «Что дозволено мужчине от его жены в период ее менструации?». Она сказала ему: «Все, кроме ее половых органов». А в другой версии: «Кроме совокупления».

Передают от Ибн Джарира от ‘Аиши, что она сказала: «Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) приказывал мне и я мыла ему голову, а в это время у меня была менструация. И он клал голову ко мне на колени, когда у меня была менструация, и читал Коран».

В достоверном хадисе, сказала ‘Аиша: «Я обгладывала кость и давала Пророку (да благословит его Аллах и приветствует) и он прикасался своим ртом к тому месту, где был (до этого) мой рот, и я пила напиток и давала ему, и он прикасался своим ртом к тому месту, с которого пила я».

Передает Муслим и другие, что ‘Аиша сказала: «Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) сказал мне: «Принеси мне коврик из мечети». Я сказала: «Поистине, у меня менструация». Он сказал: «Поистине, твоя менструация не в твоих руках».

Передают Ахмад и ан-Насаи от Маймуны (да будет доволен ею Аллах): «Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) заходил к одной из нас, когда у нее была менструация, клал голову ей на колени и читал Коран. После этого одна из нас вставала и относила его коврик в мечеть, а при этом у нее была менструация».

Рассмотрев эти хадисы, мы видим, как Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) обращался со своими женами в период менструации. Он делал с ними все, совершения чего суфии находят нежелательным. А все что делал Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) и что было дозволено ему, разрешено и для нас, кроме тех случаев, когда известно, что данная вещь была дозволена исключительно ему. И отказ от этого – проявление чрезмерности в религии. Это подтверждает содержащееся в некоторых хадисах упоминание о том, что Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) делал нечто, разрешая это, а некоторые люди воздерживались от этого. Об этом стало известно Пророку (да благословит его Аллах и приветствует), и он восхвалил Аллаха, а затем сказал: «О чем думают люди, которые воздерживаются от того, что я делаю? Ведь, клянусь Аллахом, я больше их знаю об Аллахе и больше боюсь Его»[45].

Из книг по фикху мы знаем, что женщине во время менструации запрещено совершение намаза, обход вокруг Ка’бы (таваф), прикосновение к мусхафу и ношение его, чтение Корана, пребывание в мечети (но не проход через нее), а также пост, совокупление и прикосновение к ее телу от пупка до колена (по словам части ученых). Что же касается всего остального, то не существует доказательств нежелательности этого, не говоря уже о запретности. А то, что делают суфии, объявляя что-то запретным или дозволенным, есть добавление к тому, что запретил Аллах и Его Посланник (да благословит его Аллах и приветствует) или тому, что Он дозволил. А это поправление Аллаха и Его Посланника (да благословит его Аллах и приветствует) и внесение в религию Аллаха того, на что Он не давал никакого дозволенности, и кто создает законы в религии, тот совершает ширк и ставит себя на место Аллаха.

Теперь мы говорим суфиям: что с вами, почему вы воздерживаетесь от совершения того, что совершал Пророк (да благословит его Аллах и приветствует)? Что же, вы чище его? Или же вы больше боитесь Аллаха, чем он? Или же менструация ваших женщин в их руках, что вы запрещаете им готовить еду и сеять семена? Или вы упорно настаиваете на том, что ваши слова и действия содержат в себе тайну или особый смысл или имеют толкование, или имеют особенности, которых нет у других, и все они из области сокрытого или мистического знания?

Что отвратительнее и омерзительнее вас, о суфии! Когда прижимает вас Коран и хадисы, и у вас возникает необходимость сказать что-то в ответ, вы находите выход, прибегая к своим мнимым мистическим знаниям...

104 – Терпение (сабр) у суфиев

Суфизм: его представители противоречат Ахлю-с-Сунна ва-ль-Джама’а в том, что касается понятия терпения (сабр) и обстоятельств, при которых необходимо его проявлять. Они считают необходимым терпеть унижения, позор, рабство, порабощение, власть кяфиров и зависимость от них, поскольку кяфиры (согласно утверждениям суфиев) получили власть над нами не иначе, как с позволения Аллаха и по Его воле, и мы обязаны терпеть это, ведь Аллах с терпеливыми… И они никому не позволяют предпринимать попытки для освобождения от этого.

Поэтому мы не видим ни одного суфия в Чечне или Дагестане, который пытался бы освободиться от господства Москвы и зависимости от нее. А если ему скажут: «Как же ты спокойно сносишь пребывание в унижении, бесчестии и порабощении и подчинение власти кяфиров?», - он ответит: «Поистине, мы не довольны этим, однако Аллах приказал нам терпеть, и мы терпим предопределенное Аллахом, в надежде, что потом Аллах все изменит. И то положение, в котором мы оказались, не иначе как предопределение Аллаха».

Ахлю-с-Сунна: терпение (сабр) у них – это терпение, когда возникают трудности и проблемы, и когда дорога неровна и ухабиста, и терпение при встрече со всем, что приходится пережить человеку на своем пути к победе и независимости, и терпение в Джихаде и при сопутствующих ему ранениях и убийствах. Это – то терпение, которое нам приказал проявлять Аллах в Коране. А вовсе не терпение при унижении, бесчестии, порабощении и зависимости от правительства кяфиров и власти кяфиров. И если бы это было не так, Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) и сподвижники не совершили бы переселение (хиджру) из Мекки в Медину в попытке избавиться от унижения, которому подвергали их в Мекке. Они терпели бы его и сидели бы в Мекке до тех пор, пока Аллах не избавит их от него и не даст им победу.

Среди традиций Аллаха в отношении Его творений – то, что он не изменяет их положение и то, что их постигло, до тех пор, пока они сами не начнут изменять это. И наша обязанность, когда нас постигнет унижение, порабощение или зависимость от кяфира, или когда мы попадаем под власть кяфира или оказываемся в тюрьме – бороться, прилагать усилия и предпринимать все необходимые меры, чтобы избавиться от этого. И мы не должны сидеть, сложа руки, под предлогом того, что мы терпим то, что предопределил Аллах, ибо такое терпение вовсе не похвально. Может случиться так, что Аллах насылает на нас бедствие и дает кяфирам власть над нами по причине греха, который мы совершили, или же за то, что мы ослушались Его. Как сказал Всевышний Аллах: «Любое бедствие постигает вас лишь за то, что приобрели ваши руки» (Совет, 30). Или же Он испытывает нас, чтобы знать, станем ли мы прилагать усилия для освобождения от господства кяфиров или же будем сносить порабощение. А иногда в этом бывает заключен иной смысл, неизвестный нам. В любом случае, добровольная капитуляция и отказ от попытки выйти из этого положения вовсе не является требуемым терпением, но это – довольство унижением, порабощением и добровольное подчинение злу.

Мы узнали об огромном различии между терпением при унижении, позоре и порабощении и терпением при встрече с трудностями на пути освобождения от унижения, позора и порабощения. Первый вид терпения – это терпение суфийское, а второй – это терпение Ахлю-с-Сунна ва-ль-Джама’а. Да утвердит нас Аллах на нем.

105 – Призыв к унижению

Суфизм: призывают мусульман к унижению, и описывая вали («приближенных Аллаха»), утверждая, что они презренны в глазах людей, так, что даже зиммии[46] насмехаются над ними.

Говорят два «Довода Ислама» (у суфиев, конечно же) – Абу Талиб аль-Мекки и Имам аль-Газали, передавая слова одного из них: «Меня замучила тоска по аль-Хидру, и однажды я попросил Аллаха, чтобы Он показал мне его, и тот научил бы меня тому, что будет важнее всего для меня. И я увидел его, но не почувствовал ничего не обычного. Я сказал ему: «О, Абу аль-‘Аббас, научи меня таким словам, произнося которые, я скроюсь от сердец созданий и не будут они ни во что меня ставить, и никто не будет знать меня по благочестию и религии». И он сказал: «О Аллах, опусти на меня Твой плотный покров, и набрось на меня Твои завесы, и помести меня в Твое сокрытое Сокровенное и скрой меня от сердец Твоих творений». Сказал он: «После этого он исчез. И я не видел его, и не тосковал по нему после этого. И я не прекращал повторять эти слова каждый день». И рассказывают, что он так унижался, что даже зиммии насмехались над ним и принуждали его к работе на дорогах, и он переносил для них  тяжести, и дети играли им…»[47].

Имам аль-Газали, «Довод Ислама», комментирует это, говоря: «Таково положение вали Аллаха, и их примеру стоит следовать».

И рассказывают, что Ибн аль-Карини (наставник аль-Джанида) позвал один человек на обед три раза и каждый раз отменял приглашение, а затем звал его снова, и он возвращался. В четвертый же раз он пригласил его войти и спросил его об этом. Он сказал: «Душа моя принимала унижение двадцать лет, так что она уподобилась собаке, которую гонят, и она убегает, а потом зовут и бросают ей кость, и она возвращается. И если бы ты отменил приглашение пятьдесят раз, а затем позвал бы меня, я пришел бы и после этого»[48].

Ахлю-с-Сунна: призывают мусульман к силе, величию, победе и достоинству, и к тому, чтобы они были выше зиммиев и выше кяфиров, поскольку Всевышний Аллах сказал: «Могущество присуще Аллаху, Его Посланнику и верующим, но лицемеры не знают этого» (Лицемеры, 8).

И описывает Аллах мусульман, говоря, что они «смиренны перед верующими – непреклонны перед кяфирами[49].

И приказал Аллах Пророку (да благословит его Аллах и приветствует) быть суровым с кяфирами и лицемерами, а Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) прекрасный пример для нас. Сказал Всевышний Аллах: «О Пророк! Борись с неверующими и лицемерами и будь суров к ним. Их пристанищем будет Геенна. Как же скверно это место прибытия!» (Покаяние, 73 и Запрещение 9).

Даже при взимании джизьи (особого налога) с кяфиров они должны быть смиренными, ничтожными и приниженными. Сказал Всевышний: «Сражайтесь с теми из людей Писания, которые не веруют ни в Аллаха, ни в Последний День, которые не считают запретным то, что запретили Аллах и Его Посланник, которые не исповедуют истинную религию, пока они не станут собственноручно платить дань, оставаясь униженными» (Трапеза, 29).

И сказал Посланник (да благословит его Аллах и приветствует): «Не приветствуйте иудеев и христиан первыми, а если встретите одного из них на дороге, оттесните его к самой узкой ее части»[50].

И Посланник (да благословит его Аллах и приветствует), вернувшись с Таифа, жители которого отвергли его, обращался к Аллаху с таким ду’а: «О Аллах, поистине, я жалуюсь Тебе на мою слабость и малую хитрость, и презрительное отношение людей ко мне…»[51].

Таким образом, мы видим, что Аллах и его Посланник (да благословит его Аллах и приветствует) приказывают нам проявлять суровость по отношению к кяфирам и лицемерам, и быть непреклонными перед ними, а не смиренными, униженными и порабощенными. И мы обнаруживаем, что Посланник (да благословит его Аллах и приветствует) жалуется Аллаху на презрительное отношение людей к нему. И вовсе не радуется этому и не стремится к нему. Как же тогда согласовать это с призывом суфиев к самоунижению и унижению перед кяфирами?

Если мы рассмотрим подобный суфийский призыв, основанный на «озарениях» и мистическом знании, нам станет ясна причина упадка мусульман до такой степени, что кяфиры стали распоряжаться их судьбами… И да поможет нам Аллах.

Далее, метод «дрессировки» души, упомянутый аль-Карини, применяется в индуизме, буддизме, чародействе и колдовстве. Что же до Ислама, то он к этому не причастен. Кто же уверен в обратном, пусть приведет доказательства из жизнеописания Посланника (да благословит его Аллах и приветствует), сподвижников, их последователей, имамов лучших веков и лучших предков, которые являются примером для нас.

106 – Изображения

Суфизм: его представители разрешают изображения, запрещенные Шариатом, делают портреты своих шейхов и вешают их на стены для возвеличивания, испрашивания благословения и черпания от них богобоязненности. Они часто собирают портреты своих шейхов на одном листе и вешают его в местах для совершения намаза в направлении кыбли, и читают намаз, обратившись в их сторону и постоянно думая о них, а не об Аллахе. А если их спросят об этом, они говорят: «Это – просто гравировка или рисунок, не имеющий тени, на одежде или бумаге, а подобное дозволено Шариатом. Запрещено же только то, что имеет форму и тень».

Я посещал Са’ида-эфенди Чиркейского в его доме до разрыва наших отношений и видел в его доме два огромных полотна, подвешенных на стены. Одно – с изображением имама Шамиля, а второе – с изображением шейха накшбандийского и шазилитского тариката СейфуЛлаха Кади (Башларова). Однако они не были расположены в направлении кыбли, а висели справа и слева от места совершения молитвы.

Ахлю-с-Сунна: считают создание изображений чего-либо, имеющего дух, без нужды запрещенным. Независимо от того, имеет ли оно форму и тень, на одежде ли оно или на бумаге, так что не имеет тени. Запрет становится еще строже, если изображение это сравнивают с творением Аллаха или вешается на стену для возвеличивания. И в этом равны портреты великого человека, героя, ученого, пророка, правителя, Бурака или же портрет родителей или кого-то другого, повешенный на память.

Запрет на изображения содержится во многих хадисах, и в них нет различия между имеющими тень и не имеющими ее.

1. Передает ‘Аиша (да будет доволен ей Аллах), что она купила небольшую подушку с изображениями, и когда Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) увидел ее, он остановился в дверях и не вошел. И она заметила в его лице отвращение и спросила: «О, Посланник Аллаха, я приношу покаяние Аллаху и Его Посланнику, что дурного я совершила?». Посланник Аллаха сказал: «Поистине, создателей этих изображений будут подвергать мучениям в Судный День, и им будут говорить: «Оживите то, что вы создали!». Затем он сказал: «Поистине, ангелы не входят в дома, где есть изображения»[52].

При этом известно, что изображение на подушке не имеет ни формы, ни тени и вместе с тем Посланник (да благословит его Аллах и приветствует) запретил это.

2. И сказал он (да благословит его Аллах и приветствует): «Самой мучительное наказание (ожидает) в Судный День тех, кто создает подобное творениям Аллаха»[53].

3. Пророк (да благословит его Аллах и приветствует), когда увидел изображения в доме, не входил, пока они не были уничтожены[54].

4. И сказал он (да благословит его Аллах и приветствует): «Ангелы не входят в дом, где есть собака или изображение»[55].

Разрешено создавать изображения того, в чем нет духа, - как виды природы, солнце, луна, деревья, Ка’аба, мечеть и т.д.

Это доказывают слова Ибн ‘Аббаса (да будет доволен им Аллах): «Если уж без этого не обойтись, то изображай дерево и то, в чем нет духа»[56].

Разрешенным является и то, в чем есть необходимость – как фотографии на паспорте, водительском удостоверении, фотографии преступников, убийц и воров для их розыска. И изображения или фотографии в книгах по медицине, биологии и т.д. Все это разрешено, поскольку в нем существует необходимость.

107 – Приверженность одному конкретному мазхабу из четырех существующих

Суфизм: его последователи придерживаются одного мазхаба и говорят, что дверь иджтихада[57] закрылась после четырех имамов, и после них никто не имеет права совершать иджтихад в вопросах фикха и самостоятельно извлекать нормы Шариата из Корана и Сунны. Они обязывают человека следовать определенному мазхабу из четырех существующих, принуждая его быть либо ханафитом, либо маликитом, либо шафи’итом, либо ханбалитом. И человек не может оставить мазхаб своего имама ради другого, кроме как при необходимости. Они приводят условия для этой необходимости, которые обязан соблюдать тот, кто желает поступать согласно другому мазхабу в каком-то вопросе. Кто же вышел за пределы своего мазхаба без соблюдения их условий, того они считают говорящим отсебятину и смешивающим слова в кучу, и причисляют его к «ваххабитам».

Более того, они разделяют страны по четырем мазхабам и говорят, что Всевышний Аллах разделил страны по этим мазхабам и сделал для каждой страны определенный мазхаб, за пределы которого они не выходят, как об этом прямо заявил суфийский дервиш(?) в Хасавюрте. И все их обряды поклонения построены на одном мазхабе, и все уроки в их академиях, университетах и школах основаны на одном мазхабе.

Даже если вы пожелаете найти книгу по другому мазхабу в этой стране, вы намучаетесь, прежде чем найдете ее. А если они узнают, например, что ты противоречишь их мазхабу, даже если при этом ты поступаешь согласно достоверному хадису, они начинают проявлять враждебность по отношению к тебе и называть тебя «ваххабитом» или еще как-нибудь.

И если кто-то станет возражать им из-за их позиции в отношении мазхабов, и не будет придерживаться их мнения, они говорят ему: «Ты ненавидишь имамов и порочишь их, и питаешь отвращение к мазхабам и утверждаешь, что можешь совершать иджтихад, и приравниваешь себя к имамам. И ты – «ваххабит», и ты – человек без мазхаба, и ты …, и ты… и т.д.».

Ахлю-с-Сунна ва-ль-Джама’а: говорят: прежде чем выносить постановление в отношении мазхабов, и прежде, чем упомянуть о нашей позиции в отношении их, мы должны дать определение мазхабу. А иначе наше постановление относительно него будет постановлением относительно неизвестного, и мы ошибемся в решении. Итак, мы говорим: «Мазхаб» - в языке – это название места или времени от глагола «захаба» («идти, отправляться, направляться»), то есть, это время, в которой направляется человек, или место, к которому он направляется. «Мазхаб» как термин в фикхе – это мнение или постановление, к которому приходит человек в каком-то вопросе. И ученые, и имамы имели мазхабы, относимые к ним, во многих вопросах – то есть, мнения их в этих вопросах отличались от мнений других. У Абу Ханифы было свое мнение, у Малика – свое, у аш-Шафи’и – свое, у Ахмада – свое, а у других имамов – свое. В некоторых случаях два имама (или пять, или больше, или меньше) приходили к одному и тому же мнению, а другие противоречили им. А бывало так, что у одного человека было два мнения или два высказывания, т.е. два мазхаба в различных темах или обстоятельствах. Могло быть и такое, что все имамы приходили к одному и тому же мнению. Это называется «иджма’» (согласное мнение). Если же этого не происходило, мнение каждого из них было мазхабом, приписываемым ему.

Это разногласие во мнениях не относится исключительно к имамам. Оно имело место и среди сподвижников во многих вопросах, и у них были мазхабы и обладатели мазхабов. У Ибн ‘Аббаса был свой мазхаб, известный умеренностью, у Ибн ‘Умара – свой, известный строгостью, у Ибн Мас’уда – свой, известный необычными мнениями…

Кто-то может сказать: «Как же люди имеют свои мнения, и как они считаются действительными и согласно им поступают другие, когда все в Коране и Сунне ясно и понятно?».

Я говорю: это хороший вопрос, и все обстоит так, как говорит задавший его. Поистине, все в Коране и Сунне ясно и понятно… Да, оно понятно с точки зрения основ, общих правил и норм. Поэтому мы почти не видим разногласий относительно этих вопросов между признанными имамами и учеными. Что же касается отходящих от них частных и второстепенных вопросов, то их бесчисленное множество, и один ученый имеет в этих вопросах мнение, отличное от мнений других. Разногласия ученых во мнениях – вещь вполне естественная, и от нее никуда не деться. Для этого существует несколько причин:

1) Одним известен хадис в каком-то вопросе, а другие его не знают, поскольку какого бы уровня знаний и положения не достиг ученый, он все равно не знает наизусть всю Сунну. И никто из них не утверждает, что знает ее от начала до конца;

2) Разное понимание слова и его значения, как разошлись имам Абу Ханифа и аш-Шафи’и относительно слова «лямастум» в Коране. Абу Ханифа сказал, что оно означает вступление в половую близость с женщиной. А аш-Шафи’и сказал, что здесь имеется в виду простое прикосновение к коже. При этом каждый из них является муджтахидом, и каждый получает награду от Аллаха, и каждый прав, поскольку ни одному из мнений не дает перевеса ни действие Пророка (да благословит его Аллах и приветствует), ни его слова, ни какая-либо иная примета;

3) Кто-то из них может знать хадис в определенном вопросе, однако для него он недостоверен, и он не принимает его в качестве доказательства, но действует согласно другому доказательству, хадису с обратным смыслом. А другой имам узнал первый хадис, и, считая его достоверным, он берет его в качестве доказательства;

4) Для их разногласий существуют и другие причины, которые упомянуты в книгах по основам фикха.

К тому же, мазхабы, или мнения людей учитываются только во второстепенных вопросах, и тех, в которых делается иджтихад за неимением текста из Корана или Сунны, разъясняющего его.  На эти вопросы нет ясных доказательств в Коране и Сунне. Что же касается очевидных и обоснованных вопросов, известных всем, то в них недопустимо ничье мнение или мазхаб. Например, в том, что столпов (рукн) Имана шесть, а столпов Ислама – пять, нет разногласия, и здесь не учитывается ничье мнение. Нельзя сказать: «По мазхабу Абу Ханифы столпов Имана – шесть», или: «По мазхабу аш-Шафии столпов Ислама – пять». Так же и пять намазов в сутки, и число рак’атов в каждом намазе. Не говорят, что это – мазхаб такого-то или мнение такого-то, поскольку это совершенно очевидно из слов Пророка (да благословит его Аллах и приветствует) и его действий, и не относится к вопросам, в которых применяется иджтихад.

Таким образом, мы узнали, что мазхаб – это мнение определенного человека (или нескольких людей) в вопросах, в которых применяется иджтихад, и на которые не существует ясного доказательства  в Коране и Сунне. Люди эти пришли к такому мнению после применения ими иджтихада и после приложения ими всех возможных усилий и использования всего их запаса знаний с целью определения самого верного постановления в этих вопросах. И вместе с тем результат их иджтихада может быть как верным, так и ошибочным. Но каждый муджтахид получает награду от Аллаха. И если он нашел верное решение, он получает двойную награду за правильность решения и за иджтихад, если же он ошибся, он получает одну награду за иджтихад. Сказал Посланник (да благословит его Аллах и приветствует): «Если один из вас сделает иджтихад и найдет правильное решение, ему – двойная награда, а если он сделал иджтихад и ошибся, ему одна награда»[58].

Теперь, после того как мы узнали значение слова «мазхаб» в языке и как термина, мы издаем наш вердикт в отношении его и говорим: мы не являемся ярыми приверженцами какого-то одного мазхаба в фикхе, и не говорим, что дверь иджтихада закрыта, а в ответ на вопрос: «Обязан ли отдельный человек следовать одному определенному мазхабу?» - мы говорим: поскольку мазхаб – это мнение человека, принуждение человека к следованию одному мазхабу есть принуждение его к следованию мнению определенного человека. А к этому не призывает ни один из имамов и ученых, не говорим этого и мы, особенно, учитывая то, что никто (после Пророка (да благословит его Аллах и приветствует)) не защищен от ошибок, и мнение его может быть как правильным, так и ошибочным.

Утверждение же о том, что дверь иджтихада закрыта, неверно, поскольку это дверь Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) оставил открытой после себя, и никто не имеет права закрывать то, что Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) оставил открытым. И ее не закрыли имамы четырех признанных мазхабов. И никто из их последователей и учеников не говорил: «Следуйте нашему мнению и придерживайтесь нашего мазхаба и не отступайте от него», как говорят суфии своим мюридам «Не склоняйтесь от своего шейха к другому шейху, ибо тогда закрывается перед вами дверь, ведущая к Всевышнему Аллаху». Более того, имамы говорили как раз противоположное тому, что говорят суфии. Здесь я приведу некоторые их высказывания, чтобы разъяснить их мазхаб в данном вопросе.

Говорит имам Абу Ханифа (да помилует его Аллах):

1. «Никому не дозволено принимать наши выводы, если он не знает, откуда мы их взяли».

2. «Для того, кто не знает моего доказательства (далиль) запретно выносить решение (фетва) на основе моих слов. Ибо все мы люди – сегодня мы говорим слово, а завтра отказываемся от него».

3. «Если я скажу нечто, противоречащее книге Аллаха и хадису Посланника (да благословит его Аллах и приветствует), оставьте мои слова».

4. Говорит Ибн ‘Абидин в своей книге: «Если достоверен хадис, противоречащий мазхабу (Абу Ханифы), следует действовать согласно хадису, и это будет мазхабом (Абу Ханифы). И его последователь не перестает быть ханафитом, поступая в соответствии с хадисом. Ведь достоверно известно, что Абу Ханифа говорил: «Если хадис достоверен, то это и есть мой мазхаб».

Говорит имам Малик (да помилует его Аллах):

1. «Поистине, я человек, и могу поступать правильно, а могу ошибаться. Смотрите же на мое мнение, и все, что соответствует Корану и Сунне, принимайте, а все, что не соответствует Корану и Сунне, оставьте».

2. «Любой (человек) после Пророка (да благословит его Аллах и приветствует) -  (некоторые) его слова принимаются, а (некоторые) отвергаются, кроме покоящегося в этой могиле» - и он показал рукой на могилу Пророка (да благословит его Аллах и приветствует).

Говорит имам аш-Шафи’и:

1. «Мимо каждого из нас проходит Сунна Посланника Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) и укрывается от него, и какие бы слова я ни говорил, и какие бы основы не закладывал, если от Посланника Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) пришло противоположное этому, то (истинное) слово – сказанное Посланником Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует), и это – мое слово».

2. «Мусульмане согласны в том, что кому открылась Сунна Посланника Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует), тому не дозволено оставлять ее ради чьих-то слов».

3. «Если вы найдете в моей книге то, что противоречит Сунне Посланника Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует), примите Сунну Посланника Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) и оставьте то, что сказал я».

4. «Если хадис достоверен, то это мой мазхаб».

5. «Если в любом вопросе существует хадис от Посланника (да благословит его Аллах и приветствует), достоверный по мнению ученых-хадисоведов, и он противоречит тому, что сказал я, то я отрекаюсь от своих слов при моей жизни или после моей смерти»,

6. «Если вы увидели, что я сказал что-то, когда от Пророка (да благословит его Аллах и приветствует) пришел достоверный хадис, (указывающий) на обратное, знайте, что разум мой покинул меня».

7. «Все, что я сказал, а при этом пришел от Пророка (да благословит его Аллах и приветствует) достоверный (хадис), указывающий на противоположное, то хадис Пророка (да благословит его Аллах и приветствует) на первом месте, и не следуйте за мной».

И говорит имам Ахмад (да помилует его Аллах):

1. «Не следуйте за мной во всем, и не следуйте ни за Маликом, ни за аш-Шафи’и, ни за аль-Авза’и, ни за ас-Саури, но берите оттуда, откуда они взяли. И мнение аль-Авза’и, и мнение Малика, и мнение Абу Ханифы – все это мнения, и для меня они равны, ибо аргумент – переданное от Пророка (да благословит его Аллах и приветствует)».

2. «Кто отверг хадис Посланника Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует), тот находится на краю гибели».

Итак, мы видим, что все четыре имама запрещают принимать их слова без знания их доказательств (далиль). И если кто-то обнаружил в Сунне нечто, противоречащее их словам, то каждый из них завещает оставить его слова и принять хадис. И это обязанность, и это правильно. И кто отошел от слов имама ради достоверного хадиса, тот вовсе не отходит от его мазхаба, но поступает согласно ему, поскольку его мазхаб – достоверный хадис, а не его слова, несостоятельность которых стала очевидной. Поскольку он отказался от них при жизни или после смерти. Таким образом, поступающий согласно хадису поступает согласно мазхабам всех имамов, даже если при этом он действует вопреки словам кого-то из них».

Люди по отношению к мазхабу и следованию ему подразделяются на три уровня:

1. Достигший уровня иджтихада – это тот, кто приобрел запас знания, необходимый для того, чтобы самостоятельно извлекать нормы фикха из Корана и Сунны, такому человеку не дозволено безусловно принимать чье-то мнение, но он должен прийти к заключению самостоятельно, и у него свой личный мазхаб.

2. Кто не имеет знаний, необходимых для достижения уровня иджтихада, однако он способен читать написанное муджтахидами, сравнивать их доказательства, различать их и отличать сильные из них от слабых. Такой человек обязан принимать мнение тех муджтахидов, чьи доказательства сильнее. И ему не разрешено ограничиваться одним мазхабом, не рассматривая его доказательства с точки зрения силы или слабости и не изучив доказательства других мазхабов.

3. Простой человек, не достигший ни уровня иджтихада, ни уровня, при котором он мог бы различать доказательства муджтахидов. Он обязан обращаться с вопросами к ученому, которому он доверяет, и он должен принять его фетву, и он на том мазхабе, согласно которому ответил ему этот ученый. И если он ответил ему по мазхабу имаму Абу Ханифы, то человек этот в данном вопросе придерживается мазхаба Абу Ханифы. И если в другом вопросе ученый ответил ему по ханбалитскому мазхабу, человек этот  в этом вопросе придерживается ханбалитского мазхаба. Если же он ответил ему, высказав свое личное мнение, то человек этот придерживается в данном вопросе мазхаба этого ученого и т.д.

Отсюда мы делаем вывод о том, что дверь иджтихада открыта и не закрывается, и что многочисленность мазхабов – вещь естественная, и обязывать кого-то следовать одному мазхабу конкретного имама есть ошибка и противоречие Шариату.

При этом из наших слов о том, что дверь иджтихада открыта, вовсе не следует, что каждый желающий может войти в нее и делать иджтихад. Для этого необходимо приобрести определенный уровень знаний, а подобного уровня достигают очень немногие. И если бы меня спросили о наших странах, есть ли в них муджтахид, я бы с уверенностью ответил, что в них нет муджтахида. И я думаю, что и в прошлые годы его там тоже не было. И утверждения суфиев о том, что мы порицаем имамов, питаем отвращение к мазхабам и заявляем, что делаем иджтихад, неверно. Мы не порицаем имамов, и не питаем к ним отвращения, но почитаем их и уважаем, и предпочитаем их слова словам всех тех, кто пришел после них, и призываем на них милость Аллаха при упоминании их имен, и не говорим, что делаем иджтихад. Все дело только в том, что мы не обязываем никого следовать мнению какого-то одного человека так, как обязаны мы все следовать словам Пророка (да благословит его Аллах и приветствует), как мы уже разъяснили ранее.

108 – Где Аллах?

Суфизм: его последователи отрицают возвышение Аллаха Его Сущностью над Троном и творениями. И в ответ на вопрос: «Где Аллах?», они говорят, что Он везде, или что у Него нет места, приписывая ему то, о чем не упомянуто ни в Коране, ни в Сунне. Оба эти убеждения – ложны и противоречат ‘акыде праведных предков – ‘акыде Ахлю-с-Сунна.

Что касается утверждения о том, что Он – везде, то это убеждения джахмитов. Слова же о том, что Он не имеет места – ‘акыда аш’аритов и му’тазилитов. Именно от них суфии и взяли эти утверждения.

Далее, эта ‘акыда у суфиев – ‘акыда определенного этапа и «продвижения» (изменения их состояния и перехода от «остановки» (макам) к «остановке»). Это ‘акыда того, кто не достиг «высшей остановки», то есть «остановки растворения» (макаму-ль-фана’), или «остановки единства бытия» (макам вахдату-ль-вуджуд). Достигшие же ее переходят к другой ‘акыде, согласно которой Божество равно не божеству, и Творец равен творениям. Все у них становится Божеством или же Его проявлениями, как мы уже упомянули в главах «Нирвана (Фана’)» и «Единство бытия (вахдату-ль-вуджуд)».

Таким образом, мы видим, что ‘акыда суфиев отличается в зависимости от их положений и «остановок». Так что иногда они убеждены в одном, а иногда в другом. И ‘акыда последней «остановки» - тайна, сокрытая от тех, кто пребывает на предшествующих ей «остановках». Мюриды этой тайна не знают – им ее не открывают. По этой причине мы обнаруживаем, что многие из тех, кто не достиг высшей «остановки», опровергают то, что мы говорим и пишем о суфизме. Некоторые из них, например, говорят: «Я в суфизме тридцать лет и никогда не слышал и не знал того, что ты говоришь о суфиях. О каком же это суфизме ты говоришь?». Причина этого, как мы уже упомянули, различия в их ‘акыде от «остановки» к «остановки», от положения к положению. И суфии открывают убеждения следующих «остановок» лишь тем, кто их достиг и стал готовым к принятию их, поскольку они опасаются, что они не выдержат их и отвергнут.

Так суфизм соблюдает последовательность в воспитании своих последователей и ведет их от ‘акыды к ‘акыде, от «остановки» и «остановки», в зависимости от степени готовности мюрида принять следующее состояние или «остановку», как переходит студент Университета от курса к курсу.

Ахлю-с-Сунна: подтверждают возвышенность Аллаха Его Сущностью над Троном и творениями, и говорят: «Поистине, Аллах в небесах над Троном».

И это – ‘акыда Ахлю-с-Сунна ва-ль-Джама’а, и ‘акыда праведных предков, в отношении которой они согласны, и ни от кого из них не передают то, что противоречит ей.

И эта их ‘акыда опирается на множество доказательств из Корана и Сунны, и на нее указывает разум, нормальная естественная природа человека (фитра) и слова благородных имамов.

Прежде, чем привести здесь некоторые из этих доказательств, обращаем внимание на важнейшую вещь, связанную с ‘акыдой. Самое опасное и великое – когда человек говорит в той области ‘акыды, которая непосредственно касается Аллаха. Эта область ‘акыды должна непременно ограничиваться Кораном и Сунной и должна являться предметом тщательнейшей заботы и опеки. Необходимо остерегаться отклонений и искажений в ней, даже самых незначительных, и человеку не дозволено «отпускать поводья» своего мышления и разума в области ‘акыды, касающейся Аллаха, и представлять Его так, как подсказывает человеку его разум и результаты его размышлений. Но он обязан описывать Аллаха так, как Он Сам описал Себя, или описал Его Его Посланник (да благословит его Аллах и приветствует), останавливаться у границ фраз, упомянутых в Коране и Сунне, принимать их так, как они есть, и верить в их буквальное значение, без толкований (та’виль), уподобления (ташбих), отрицания (та’тыль) и попыток проникнуть в их сущность (такйиф). Это – именно то, что делал Посланник (да благословит его Аллах и приветствует), и сподвижники, и величественные имамы с аятами и хадисами, связанными со свойствами Всевышнего Аллаха. А кто добавил к этому что-то, совершая та’виль, ташбих, та’тыль или такйиф, тот делал то, чего не делал Посланник (да благословит его Аллах и приветствует) и чего не делали сподвижники и великие имамы, и это будет нововведением (бид’а) и не будет принято от совершающего его. Он попадает под смысл хадиса: «Кто внесет в это наше дело то, что к нему не относится, дело его будет отвергнуто»[59].

А вот вам некоторые доказательства возвышенности Аллаха над Троном.

Доказательства из Корана:

1. Всевышний Аллах сообщает нам о том, что Он возвысился над Троном, в семи местах в Коране. Сказал Всевышний: «Милостивый вознесся на Трон» (Та ха, 5). И сказал Он: «Он – Тот, Кто сотворил небеса и землю за шесть дней, а затем вознесся на Трон» (Железо, 4).

Значение глагола «возвысился» в арабском языке «поднялся и вознесся», как упоминается об этом в «Сахихе» аль-Бухари, со слов некоторых таби’ун (поколение, заставшее сподвижников).

Что же касается суфиев, то они уводят это слово от его действительного значения (т.е. «возвышения»). И дают ему толкование, утверждая, что оно означает «завладел» (Троном). А это утверждение является несостоятельным по нескольким причинам:

1) Такое толкование не передается от Пророка (да благословит его Аллах и приветствует). И если бы это слово нуждалось в толковании, и нельзя было бы принимать его буквальное значение, Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) непременно разъяснил бы нам это, и оно дошло бы до нас.

2) Слово «завладеть» используется, когда существует противник, которого необходимо победить. А разве у Аллаха есть противник, которого Он должен победить, чтобы отобрать у него Трон силой? Далек Аллах от того, что они говорят!

3) Если исходить из толкования этого слова как «завладел», тогда из Слов Всевышнего Аллаха следует, что на момент сотворения небес и земли Аллах не владел Троном, и Его завладение им произошло уже после их сотворения, поскольку Аллах говорит: «…а затем вознесся на Трон» (Железо, 4). Ведь «затем» в арабском языке указывает на порядок совершения чего-либо, и Трон, таким образом, должен был принадлежать кому-то другому до завершения сотворения небес и земли.

4) Если «возвысился» понимать как «завладел», можно сказать: «Поистине, Аллах возвысился над землей, деревом, горами» - поскольку все это в Его власти, как и Трон, однако подобных фраз никто не говорит, и их нельзя говорить.

5) Такое толкование является добавление буквы «л» в слово «возвысился»[60], а это – уподобление иудеям, которым было приказано сказать «хитта», а они сказали «хинта», добавив «н». И «л» этих подобна «н» тех, а в этом – подтверждение слов Посланника (да благословит его Аллах и приветствует): «Вы обязательно последуете обычаям живших до вас, шаг за шагом, и даже если они войдут в норку ящерицы, вы тоже войдете в нее»[61].

Итак, мы узнали, что «возвысился» означает вовсе не «завладел», а «поднялся и вознесся», как мы уже упоминали.

2. Сказал Всевышний: «Неужели вы уверены в том, что Тот, Кто на небе, не заставит землю поглотить вас?» (Владычество, 16). Сказал Ибн ‘Аббас: «Под Тем, Кто на небе, подразумевается Аллах».

3. И сказал Всевышний: «Они боятся своего Господа, который над ними…» (Пчелы, 50).

4. И сказал Всевышний об ‘Исе, опровергая слова иудеев о том, что они его убили: «Они действительно не убивали его. О нет! Это Аллах вознес его к Себе» (Женщины, 157-158).

5. И сказал Всевышний: «К Нему восходит прекрасное слово, и Он возносит праведное деяние (или праведное деяние возносит прекрасное слово; или праведное деяние возносит человека)» (Творец, 10). А разве можно подниматься куда-то, кроме как вверх?

6. И сказал Всевышний: «Скажи, что Святой Дух (Джибриль) принес его (Коран) от твоего Господа с Истиной» (Пчелы, 102). То есть, начало его ниспослания от Твоего Господа, а ниспослание бывает не иначе как сверху в низ.

7. И сказал Всевышний о Фир’ауне: «Фараон сказал: «О Хаман! Построй для меня башню. Быть может, я достигну путей, путей небесных, и взгляну на Бога Мусы. Воистину, я считаю его лжецом» (Прощающий, 36-37).

Это указывает на то, что Муса сообщил ему о том, что его Господь на небесах. И поэтому он сказал: «Воистину, я считаю его лжецом». И тот, кто считает ложью возвышение Аллаха над Троном подобны Фир’ауну.

И сказал Всевышний: «Ангелы и Дух (Джибриль) восходят к Нему в течение дня, равного пятидесяти тысячам лет» (Ступени, 4). То есть ступени начинаются у Него, а поднятие происходит снизу вверх. Так же, как спуск от Всевышнего – вниз, так и подъем к Нему – вверх. Эти две фразы ясно говорят о том, что Аллах – вверху. А какой смысл в подъеме ангелов и Джибриля (мир ему) к Нему, и какая потребность в нем, если Аллах везде, а не вверху?

Это некоторые доказательства из Корана.

Доказательства из хадисов.

1. Мы обнаруживаем, что когда пожелал Аллах приблизить к Себе Посланника (да благословит его Аллах и приветствует), Он вознес его на небеса – от неба к небу, ввысь, так, что он был на расстояние полета стрелы или ближе.

2. Сказал он (да благословит его Аллах и приветствует): «Доверяйте мне, ибо я – доверенный Того, Кто в небесах, приходят ко мне небесные известия утром и вечером»[62].

3. И сказал он: «Проявляйте милосердие к тем, кто на земле – проявит и вам милосердие Тот, Кто на небесах!»[63].

4. И сказал он (да благословит его Аллах и приветствует): «Клянусь Тем, в Чьей Длани душа моя, если мужчина зовет свою жену на супружеское ложе, а она отказывается, гневается на нее Тот, Кто в небесах, до тех пор, пока не станет муж ее доволен ею»[64].

5. И сказал он (да благословит его Аллах и приветствует): «Поистине, Аллах написал надпись до того, как сотворил все сущее» «Поистине, милосердие Мое опередило гнев Мой» - и она у Него над Троном»[65].

6. Когда Са’д ибн Му’аз вынес решение относительно предания смерти мужчин Бану Курейза и пленении их женщин и детей, сказал ему Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует): «Ты вынес решение, которое вынес Аллах над семью небесами)»[66].

7. Сказал Му’авийа ибн аль-Хакам ас-Сальми (да будет доволен им Аллах): «У меня была рабыня, которая пасла для меня овец между Ухудом и аль-Джаваниййей. И однажды волк унес одну овцу. А я человек, из числа сынов Адама, огорчаюсь, как огорчаются они… Я ударил ее один раз, а затем пришел к посланнику Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует), ибо это представилось мне делом великим*. Я сказал: «О, Посланник Аллаха! Мне освободить ее?». Он сказал: «Приведи ее ко мне!». И он спросил ее: «Где Аллах?». Она ответила: «В небесах». Он спросил ее: «Кто я?». Она ответила: «Ты – Посланник Аллаха». Тогда он сказал: «Освободи ее, поистине, она – верующая»[67].

Изучив этот хадис, мы приходим к выводу, что вопрос: «Где Аллах?» разрешен Шариатом, и он – сунна, поскольку Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) задавал его. Однако утверждающие о том, что Аллах не имеет места, запрещают задавать этот вопрос. А этот хадис – возражение им, поскольку сам Посланник (да благословит его Аллах и приветствует) задавал этот вопрос, и он не является нововведением (бид’а). Мы также делаем для себя вывод о том, что ответом на вопрос: «Где Аллах?», должны быть слова: «В небесах», или нечто похожее, чтобы из этого ответа можно было понять, что Аллах возвышен над Своими творениями. Ведь Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) одобрил такой ответ рабыни, и не толковал его, и не предостерегал от этих слов, и не предостерегал людей от веры в их буквальное значение. К Посланнику Аллаха )да благословит его Аллах и приветствует) приходили самые разные люди – и ученый, и невежда, и благородный, и низкий, и умный, и глупый, и черствый бедуин… При этом мы не видим, чтобы он истолковывал или комментировал тексты, ясно указывающие на возвышенность Аллаха над Троном. И если бы это нуждалось в толковании, он не скрыл бы его от них, и не откладывал бы разъяснение этого вопроса.

8. Сказал Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует): «Поистине, Аллах – над Троном, а Трон – над небесами, а небеса над Его землей – словно купол». И Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) сделал знак рукой, изображая купол.

9. Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует), взывая к Аллаху, поднимал руки к небу, а когда хотел, чтобы Аллах ниспослал что-то, он обращал свой взор на небо. Как сказал Всевышний: «Мы видели, как ты обращал свое лицо к небу» (Корова, 144).. Тогда Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) с надеждой взирал на небо, желая, чтобы Аллах ниспослал аят об изменении кыбли с мечети аль-Акса на Ка’абу.

Что же до слов сподвижников, то их множество:

1. Слова ‘Умара (да будет доволен им Аллах) о Хауле, когда она остановила его. Он стоял с ней долго, а когда его спросили о ней, он ответил: «Эта женщина – ее жалобу слышал Аллах с семи небес».

2. Сказал Анас ибн Малик (да будет доволен им Аллах): «Зейнаб гордилась перед женами Пророка (да благословит его Аллах и приветствует), говоря: «Вас выдали замуж ваши родные, а меня выдал замуж Аллах с семи небес»[68].

3. Сказал Ибн ‘Умар: «Когда скончался Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует), к нему вошел Абу Бакр, припал к его телу, поцеловал его лицо и сказал: «Дороже ты мне отца и матери, блажен ты, и живой, и мертвый!». После этого он вышел к людям и сказал: «Кто поклонялся Мухаммаду, то Мухаммад умер. А кто поклонялся Аллаху, то ведь Аллах в небесах, Живой, и не умирает…»[69].

4. Когда ‘Абдуллах ибн Раваха совершил половое сношение со своей рабыней, жена спросила его: «Был ли ты с ней?». Он ответил: «Нет». Тогда она потребовала от него почитать Коран, чтобы убедиться, что между ними ничего не было, поскольку осквернившемуся не дозволяется читать Коран. И он продекламировал стихи, уклоняясь, таким образом, от чтения:

Засвидетельствовал я, что обещание Аллаха – Истина,

И что Огонь – обитель для неверных,

И что Трон – над водою,

А над Троном – Господь Миров.

Несут его благородные ангелы,

Ангелы Божества отмеченные[70].

5. Когда Ибн’Аббас вошел к ‘Аише (да будет доволен ею Аллах), а она была в саду он сказал ей: «Ты была самой любимой из жен Посланника Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) для Посланника Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует). А он не любил ничего, кроме благого, и Аллах ниспослал твое оправдание с семи небес».

6. Когда ‘АбдуЛлаха ибн Мубарака спросили: «Что мы можем сказать о нашем Господе?». Он ответил: «Что Он на небесах, над Троном,  и Он отделен от Своих творений».

7. Все четыре имама согласны относительно возвышения Аллаха над Троном. Сказал имам Абу Ханифа (да помилует его Аллах): «Кто сказал: «Я не знаю, в небесах ли мой Господь или на земле, тот – кяфир, поскольку Аллах говорит: «Милостивый вознесся над Троном», а Его Трон – над небесами. И если он скажет, что Он над Троном, но я не знаю, Трон на небесах или на земле, тот – кяфир, поскольку он отверг, что Аллах в небесах. А кто отрицает, что Он в небесах, тот кяфир»[71].

И сказал имам аш-Шафи’и (да помилует его Всевышний Аллах): «Слова в Сунне, которые являются моим убеждением, и которые, как я знаю, являются убеждением моих товарищей, Ахлю-ль-хадис… Признание свидетельства о том, что нет божества, кроме Аллаха, и что Мухаммад – Посланник Аллаха, и что Всевышний Аллах над Троном в Его небесах, приближается к Своим творениям, как пожелает, и что Аллах нисходит к нижнему небу, как пожелает»[72].

Это некоторые высказывания праведных предков и их ясные заявления о том, что Аллах над Своим Троном, а Его Трон – над небесами, без та’виля, та’тыля, ташбиха и такйифа. Здоровая человеческая природа (фитра) указывает на то, что Аллах в небесах, и каждый человек имеет врожденное, инстинктивное понятие о том, что Аллах в небесах. Поэтому, когда тебя внезапно постигает нечто, с чем ты не в силах справиться, то ты обращаешься к Аллаху, чтобы Он избавил тебя от этого, и сердце твое устремляется к небу, и ты протягиваешь руки свои вверх. Даже те, кто отрицает возвышение Аллаха Его Сущностью, забывают свои убеждения в трудные минуты и поднимают руки и взоры к небу.

И если вы спросите детей, где Аллах, они ответят вам в соответствии со своей врожденной природой, что Он в небесах и укажут рукой вверх.

Мы сказали, что утверждение о том, что Аллах – везде, это ‘акыда джахмитов, и Ибн Кясир сказал в толковании аята «Он – Аллах на небесах и на земле. Он знает то, что вы утаиваете и совершаете открыто» (Скот, 3), что толкователи согласны в отвержении слов джахмитов о том, что Он – везде[73].

А утверждение о том, что Аллах не имеет места, и Он ни над миром, ни под миром, ни справа от него, и не слева, ни перед ним, ни за ним, ни внутри него, ни за его пределами – утверждение, которое вообще отрицает Его существование, поскольку это – описание несуществующей вещи.

Таким образом, мы видим, что аяты, хадисы, слова имамов, разум и нормальная врожденная природа человека (фитра) совершенно ясно указывает на то, что Аллах возвышен над Троном, над Своими творениями в действительности, без толкования, и в этом согласны наши праведные предки.

Что же касается тех, кто отвергает возвышение Аллаха Его сущностью над Его творениями, то они пришли к этому потому, что упорно размышляли о Сущности Аллаха и Его Свойствах, делали выводы и пытались ответить на каждый вопрос, случайно возникший в их мозгу. А ведь вовсе не на каждый внезапно возникший у нас вопрос мы можем ответить. Например, если кто-то скажет: «Верх для нас, жителей Дагестана, это то, что над нашими головами, а верх для жителей Америки, например, это то, что над их головами. Значит, то, что является верхом для них, это низ для нас, а то, что является верхом для нас, это низ для них. Что же, Аллахов тогда несколько?». Мы говорим ему в ответ: «СубханаЛлах! Это заключение наших умов и результат нашего размышления о Сущности Аллаха, и это значит, что мы «отпускаем поводья» нашего мышления и нашего разума в том, что касается Аллаха. И мы должны воздерживаться от подобного и остановиться у границ фраз Корана и хадисов и верить в их буквальное значение. А если нам в голову придет нечто, ставящее нас в тупик, мы должны отогнать эти мысли и обратиться к Аллаху за защитой от проклятого Шайтана. Ибо это – из области сокрытого от нас, и нам никогда не узнать этого и не понять. И углубление в эти вопросы, и рассмотрение их, как сказал Абу Джа’фар ат-Тахави в разделе о Предопределении, путь к поражению и лишению и ступень произвола, и следует остерегаться этого – и взгляда, и мысли, и наущений.

Мы никогда не ошибемся, говоря то, что говорил Его Посланник (да благословит его Аллах и приветствует) и охватывая значения, которые охватил Посланник (да благословит его Аллах и приветствует), его сподвижники и благородные имамы. Именно поэтому сказал Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует): «Размышляйте о творениях Аллаха и не размышляйте о Его Сущности, ибо вы никогда не оцените Его должным образом»[74].

И, наконец, мы говорим: если мы скажем, что Аллах Своей Сущностью над творениями и Он возвышен над Своим Троном, то это вовсе не значит, что мы придаем Ему определенную форму или приписываем определенное состояние или что мы уподобляем Его Его творениям. И мы не говорим, что Он восседает на Троне, как восседают земные цари на своих тронах. Но мы говорим, что Аллах возвысился над Троном, поскольку Аллах сообщил нам о том, что возвысился над Троном. И мы не знаем, каким образом это происходило, и не говорим, что это было так-то и так-то, поскольку Аллах не сообщил нам об этом, и мы не уподобляем Его вознесение над Троном действию земных царей, усаживающихся на своих престолах, потому что Аллах говорит: «Нет никого подобного Ему, и Он – Слышащий, Видящий» (Совет, 11).

И мы не говорим, что Он сидит или стоит на Троне, поскольку ни Сам Аллах, ни Его Посланник не говорили, что Он сидит или стоит. Более того, не разрешено спрашивать о том, о чем не упоминается в Сунне. Вопрос: «Где Аллах?» упоминается в Сунне, поэтому задавать его разрешено. А вопрос: «Как Он возвысился над Троном?» - не упоминается в Сунне, и является нововведением и задавать его нельзя. Поэтому когда Малика ибн Анаса (да помилует его Аллах) спросили, как возвысился Аллах над Троном, он ответил: «Возвышение известно, как (Он возвысился) – неизвестно, вера в него – обязательна (ваджиб), а вопрос о нем – нововведение (бид’а). И не говорится: «Как?», ибо «Как?» к нему не применимо». И он сказал спросившему его: «Я вижу, что ты – дурной человек», - и приказал удалить его из собрания.

109 – Добровольное принятие правительства кяфиров

Суфизм: его последователи поддерживает существующий правящий режим, даже если это режим кяфиров, и довольствуются своим нахождением под властью правительства кяфиров и служением ему. Они утверждают, что подчинение ему обязательно, и говорят, что это Предопределение Аллаха и нельзя перечить Предопределению Аллаха. И они совершенно не пытаются освободиться от власти кяфиров и не стремятся к становлению Исламского государства. Мы говорим это с полным убеждением и уверенностью, и кто сомневается в правдивости наших слов, тому следует прочитать следующие цитаты из их признанных книг:

Сказал шейх ‘Абду-ль-Ваххаб аш-Ши’рани: «С нами заключен общий договор о том, что мы будем приказывать нашим братьям, чтобы они приспосабливались к обстоятельствам и людям[75], как делали и раньше и никогда не презирали того, кого поставил Аллах над ними, даже в делах этой жизни и управлении ею. И все это из благовоспитанности по отношению к Всевышнему Аллаху, Который поставил (над ними) этих людей, ибо Аллах не ставит (над людьми) никого, иначе как со смыслом и мудростью…»[76].

И сказал доктор ‘Умар Фарух: «Суфии говорят: «Если Аллах дал власть над народом тирану, то никто не должен перечить Воле Аллаха и чувствовать досаду в отношении ее».

Сказал автор «Джавахиру-ль-ма’ани»: «Поистине, кяфиры, преступники, грешники и притеснители действуют согласно повелению Всевышнего Аллаха, а вовсе не отходят от Его повеления»[77].

Поэтому мы видим, что суфии всегда капитулируют перед врагом-кяфиром, и не борются с ним, и не сопротивляются ему, и не пытаются устранить его, и не предпринимают для этого никаких действий. Более того, они призывают людей подчиняться этим кяфирам, их режиму и их правлению. Поскольку лозунг суфиев: «Оставь творение на Творца» и «Не может быть лучше, чем есть», и «Если бы вы знали Сокровенное, вы выбрали бы сегодняшнюю действительность» и т.д.

Что же касается Ахлю-с-Сунна ва-ль-Джама’а, которые объявили войну против куфра, кяфиров и правительства кяфиров и стремятся к устранению правления кяфиров как стремятся и к установлению Слова Аллаха и Закона Аллаха на земле… То их суфии обвиняют во властолюбии, желании попасть в правящие круги и стремлении занять высокие посты. Они портят репутацию Ахлю-с-Сунна среди людей, воздвигая эти сомнения вокруг них. Делают они это в угоду своим господам-кяфирам, и обманывают их, говоря: «Вот эти оспаривают у вас власть и хотят отобрать у вас ваши посты и захватить ваше правление. Боритесь же с ними, ибо они – ваши враги!».

Я говорю: они наши враги до тех пор, пока враждебно относятся к Исламу и Таухиду. Если же они приняли Ислам и стали верующими мусульманами, то они – наши братья, и имеют такие же права, как и мы, и на них возложены те же обязанности, что и на нас…

Ахлю-с-Сунна ва-ль-Джама’а: они в этом вопросе придерживаются мнения, прямо противоположного мнению суфиев. Они не мирятся с куфром, правлением кяфиров и правительством кяфиров, поскольку мириться с куфром значит стать кяфиром. И тот, кто принимает правительство кяфиров и не желает установления Шариата Аллаха и правления по закону Ислама на земле, тот кяфир. Сказал Всевышний: «Те же, которые не принимают решений в соответствии с тем, что ниспослал Аллах, являются неверующими» (Трапеза, 44). И сказал Он: «Разве ты не видел тех, которые заявляют, что они уверовали в ниспосланное тебе и в ниспосланное до тебя, но хотят обращаться на суд к тагуту*, хотя им приказано не веровать в него? Сатана желает ввести их в глубокое заблуждение. Когда им говорят: «Придите к тому, что ниспослал Аллах, и к Посланнику», – ты видишь, как лицемеры стремительно отворачиваются от тебя» (Женщины, 60-61). «Но нет – клянусь твоим Господом! – они не уверуют, пока не изберут тебя судьей во всем том, что запутано между ними, не перестанут испытывать в душе стеснение от твоего решения, и не подчинятся полностью» (Женщины, 65). И сказал Всевышний: «Решение принимает только Аллах. Он повелел, чтобы вы не поклонялись никому, кроме Него» (Йусуф, 40).

Все мусульмане – отдельные люди и общины – обязаны устранять правление кяфиров, свергать правительство кяфиров, отказываться от служения ему и устанавливать правительство исламское, которое правило бы согласно Шариату Всевышнего Аллаха. И им не разрешается принимать правление кяфиров, а кто поступает так – тот кяфир. Им также нельзя оставаться под этим правлением ни дня, ни часа, ни минуты, даже если оно обеспечивает их пропитанием и всем необходимым для жизни, и даже если им предоставляется свобода вероисповедания, до тех пор, пока свобода эта в тени правительства кяфиров. Мусульманин обязан по мере возможности избавляться от рабства и подчиненности кому-либо, кроме Аллаха, и от любого закона, кроме Закона Аллаха, а затем жить под сенью законов Аллаха. Если же он не сделает этого, он не является верующим, даже если он совершает намаз, постится, и родители его были мусульманами, и сам он утверждает, что он – мусульманин.

Поистине, человек был сотворен для того, чтобы поклоняться Аллаху, и быть рабом одного лишь Аллаха. А он не может быть таковым, если только не живет под сенью законов Аллаха. Кто же живет под сенью иного правления, кроме правления по законам Ислама, добровольно, тот является рабом этого правления, признает он это или нет. И он выходит из этого рабства только путем полного избавления от зависимости от какого-либо правления, кроме правления по Закону Аллаха. Кто же в таком положении имеет свободу действий, передвижения и вероисповедания, то является «свободным рабом».

Что же касается подчинения правительству кяфиров и правителю-кяфиру в том, что является ослушанием Аллаха, то это не разрешено, поскольку Всевышний Аллах запретил Своему Пророку (да благословит его Аллах и приветствует) и нам подчиняться им. Сказал Всевышний: «О Пророк! Бойся Аллаха и не повинуйся неверующим» (Сонмы, 1).

И сказал Он: «О те, которые уверовали! Если вы подчинитесь неверующим, то они обратят вас вспять, и вы вернетесь потерпевшими убыток» (Семейство Имрана, 149). И сказал Всевышний: «Это – потому, что они сказали тем, которые возненавидели ниспосланное Аллахом: «Мы будем повиноваться вам в некоторых делах» (Мухаммад, 26). В Коране – множество аятов, имеющих похожий смысл, и все они ясно запрещают подчиняться кяфиру и лицемеру, неважно, отдельному человеку или правительству. И сказал Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует): «Нет подчинения творению в (том, что является) ослушанием Творца»[78].

Поэтому Ахлю-с-Сунна говорят: нельзя подчиняться правительству кяфиров, но оно должно быть свергнуто, и не должно существовать ни мгновения, если это возможно осуществить. Если же его невозможно устранить немедленно, необходимо прилагать усилия для этого, предпринимать необходимые меры и стремиться к его разрушению. Если же это совсем невозможно, нужно совершить переселение (хиджру) из этой страны, чтобы позже вернуться в нее завоевателями-муджахидами.

Поистине, любое правление, кроме правления по Закону Аллаха – ширк, а ширк – несправедливость. Сказал Всевышний: «…ибо многобожие является великой несправедливостью» (Люкман, 13). А с несправедливостью необходимо бороться, а не одобрять ее. Оно также является фитной, а с фитной борются и устраняют ее. Сказал Всевышний: «Сражайтесь с ними, пока не исчезнет искушение (фитна) и пока религия (поклонение) не будет полностью посвящена Аллаху» (Добыча, 39).

Что же до слов суфиев о том, что правительство это существует по Предопределению Аллаха, а Предопределению Аллаха нельзя противоречить, то первая половина этой фразы – верна, поскольку никто не сомневается в том, что все, что происходит в мире, и хорошее, и плохое, происходит по Предопределению Аллаха. И вера в Предопределение – один из столпов Имана. Что же касается второй части этой фразы, то она ошибочна, поскольку вера в Предопределение не означает, что нужно терпеть его, если оно – дурное. Напротив, следует пытаться выйти из него к Предопределению лучшему, чем это. Если бы все обстояло не так, не было бы разрешенным попытка избавиться от проблемы, поскольку она возникает у человека по Предопределению Аллаха. Также и прием лекарства при болезни – ведь болезнь постигает человека по Предопределению. Таким образом, слова суфиев несостоятельны. Это правда, что правительство кяфиров получило власть над мусульманами и стала распоряжаться их судьбами по Предопределению Аллаха. Однако это дурное Предопределение, постигшее мусульман по причине их упущений и грехов и за совершенные ими дурные дела, и за их отход от Корана и Сунны, и их разделение в религии – каждый избрал для себя шейха и сделал его божеством… И сейчас они обязаны не терпеть это унизительное положение под предлогом не противоречия Предопределению Аллаха, но изменять его, улучшать положение их религиозных и мирских дел и принимать необходимые меры для достижения успеха, объединения их рядов, сплочению их вокруг Корана и Сунны и борьбы с существующим режимом кяфиров. Тогда будет устранено государство кяфиров и установится Исламское государство, и мусульмане выйдут от дурного Предопределения к хорошему Предопределению по Предопределению Аллаха. В этом нет ничего запретного, и это вовсе не противодействие Предопределению Аллаха, как говорят суфии. И тогда придет к ним помощь от Аллаха, как сказал Всевышний Аллах: «Аллах непременно помогает тому, кто помогает Ему. Воистину, Аллах – Всесильный, Могущественный» (Хадж, 40).

Что же касается утверждения о том, что Ахлю-с-Сунна стремятся к власти, то с помощью него суфии вводят людей в заблуждение. Поистине, Ахлю-с-Сунна не стремятся к власти ради того, чтобы стать султанами над людьми и эксплуатировать их, присваивать их деньги и наживаться за их счет, как это происходит в неисламских государствах. Но они стремятся к власти, если можно так выразиться, чтобы власть принадлежала Аллаху и была отдана в руки тех, кто достоин ее своим благочестием, богобоязненностью и способностями. К тому же, обладающий властью в Исламе не пользуется какими-либо особыми правами, отличными от прав всех остальных, кроме как в том, что связано с исполнением его предназначения. Правитель в Исламском государстве – это совсем не то, что правитель в государстве кяфиров. И власть в нем  больше повинность, нежели почет. Поэтому мусульманин, боящийся Аллаха, опасается принимать власть после своего назначения, не говоря уж о том, чтобы стремится к ней. Посланник (да благословит его Аллах и приветствует) предостерег Абу Зарра от должности амира, когда он попросил дать ему ее, и сказал: «О Абу Зарр, поистине, ты – слаб, а она – ответственность, и в Судный День она – стыд и сожаление, кроме как для тех, кто взял ее по праву и исполнил обязанности, лежащие на нем, в отношении ее»[79].

Если Ислам принимало целое племя или жители какого-то города, Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) обычно оставлял им старейшину или правителя, который был у них ранее, если он тоже принимал Ислам. Он не отстранял его и не ставил на его место другого, как это делали коммунисты. А Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) лучший пример для Ахлю-с-Сунна во всех их действиях. И правителям современных неисламских государств, вроде Дагестана и Чечни, не стоит опасаться того, что их отстранят от власти, если правление в них перейдет – через руки Ахлю-с-Сунна – к Аллаху. Но они должны, и этого вполне достаточно, принять Ислам как религию, государство, конституцию, режим, программу и правление. И если они сделают это, их кровь и имущество станет неприкосновенным, и они сохранят свое положение и свои посты. Возможно даже, что их оставление на их постах будет необходимым ради использования их опыта и способностей.

Этим мы подтверждаем, что принятие власти и стремление к ней – дело необходимое, однако для Ахлю-с-Сунна оно имеет совершенно иную цель, нежели у кяфиров и тех, кто оказывает им содействие. И вы это уже поняли.

110 – Суфии и их свобода в государстве кяфиров

Суфизм: для его последователей в каждом государстве кяфиров или лицемеров открыт «зеленый коридор», им предоставлена полная свобода. Перед всеми суфиями во всех странах мира в наши дни, как и в прошлом, открыта дорога и им предоставлена полная свобода в распространении своей религии и призыве к своей ‘акыде. А вот вам некоторые примеры:

Официальный муфтий Чечни, еретик и ярый суфий, Ахмад Кадыров пользуется в правительстве Масхадова полной свободой и имеет возможность выступать по чеченскому правительственному каналу и говорить, что захочет, и когда захочет. И он пользуется этим, чтобы натравить правительство и народные массы на призывающих  к Истине и несущих знамя Таухида, и называет их «ваххабитами». В то время как приверженцев Таухида даже не подпускают к телевидению и другим СМИ. Мы также видим каждую ночь по чеченскому телевидению суфийские обряды поклонения – зикры, танцы, хороводы, хлопанье в ладоши, дерганье тел, удары в бубен, игру на  каманче и музыку – так что каждого видящего это постигает крайняя степень изумления. И да поможет нам Аллах.

И официальный муфтий Дагестана, аварец, дантист, невежественный всесторонне, который не знает ни буквы из арабского языка и ничего не понимает в религии, еретик и враг Таухида Мухаммад Абубакаров. К дагестанскому телеканалу он находит дорогу, когда пожелает, и говорит, сколько хочет и о чем хочет, используя его для нападок на нас и подавления обновительного движения, которое мы начали. В то время как нам они не дают ни малейшей возможности сказать наше слово и разъяснить нашу позицию и опровергнуть обвинение нас в «вахабизме».

И официальный муфтий Украины, араб, суфий и хабашит, Ахмад Тамими, один из учеников ‘Абдуллаха аль-Харари аль-Хабаши, пользуется полной свободой на Украине, и проявляет не знающую подобия активность в распространении своей хабашитской религии и призыве к ней людей. Он издает газету «Аль-манара» на русском языке и не встречает никаких препятствий и помех со стороны правительства. Более того, его деятельность не ограничивается пределами Украины. Он еще наносит визиты в Дагестан и Чечню и сотрудничает с местными суфиями в борьбе с Таухидом и обновлением. Более того, он свободно находит дорогу на телеканалы. Он назвал меня кяфиром, и заявил, что я «Баляу-д-дин» («беда религии»), а не Бахау-д-дин («великолепие религии»)… О Аллах, погуби того, кто является лжецом из нас, и сделай это назиданием.

И муфтий Сирии, суфий Ахмад Кафтару, занимает высокое положение при сирийском правителе-нусейрите из числа поклоняющихся половым органам, Хафиза Асада. Он распространяет свой призыв с полной свободой.

И Хусни Мубарак, правитель Египта, грешник и лицемер, ходил для совершения напоказ намаза-джум’а в суфийскую мечеть в Египте.

И так далее… Куда бы мы ни посмотрели и где бы ни искали. Вы обнаруживаем, что суфиям в каждом государстве кяфиров или лицемеров предоставлена полная свобода для распространения их призыва и призыва людей к суфийской ‘акыде.

Ахлю-с-Сунна: призывающие к Таухиду, носители правильной салафитской ‘акыды, идеи Джихада и становления Исламского государства на земле. И они преследуемы и гонимы в любом государстве, и рты их заткнуты, а ноги и руки в оковах. Их книги и газеты конфискуются и запрещаются. И стоит их звезде взойти, как на них тут же бросаются все и гасят ее. И только их призыв начинает усиливаться и привлекать к себе молодежь, как на них обрушиваются все, гасят их звезду, изгоняют их, бросают в тюрьмы и убивают.

И страны Европы, Америки, Африки и Азии, которые тайно сговорились враждебно относиться к Таухиду, нападают на призывающих к Таухиду. И все они устрашают людей словами «ваххабизм», «радикализм», «терроризм» и «экстремизм». И все они применяют эти слова к тем, кто призывает к слову Единобожия «Ля иляха илляЛлах», поклонению одному лишь Аллаху, установлению Закона Аллаха на земле и отмене остальных, придуманных человеком, законов и режимов, а также к Джихаду для возвышения Слова Аллаха на земле. В конце концов, Ахлю-с-Сунна ва-ль-Джама’а стали чужими даже на своей родине, в их  собственных домах, среди их родственников и близких… Как сказал о них Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует): «Поистине религия начиналась странно, и снова станет странной (необыкновенной). Блаженны странные (необыкновенные), которые исправляют то, что испортили люди после меня из моей Сунны»[80].

111 – Поддержка и содействие правительству кяфиров

Суфизм: его представители имеют прочные связи с правящими режимами и империалистами. Они поддерживают правительство кяфиров и помогают им в борьбе с мусульманами-приверженцами Таухида. Они проводят с кяфирами заседание за заседанием, строя планы против приверженцев Таухида, и требуют от них оружие для борьбы с ними. На протяжении истории они постоянно оказывали содействие кяфирам.

Это подтверждают печальные и горькие примеры из настоящего и прошлого наших стран и из написанного арабскими писателями в их книгах. Начнем с конца:

Говорит Мухаммад Шакафа: «Последователи тиджанийского тариката и его шейхи были учеными, принесшими огромную пользу Франции в Алжире и некоторых африканских странах. В 1870 году француженка по имени Аурелла Бикар смогла проникнуть в обитель тиджанийцев и выйти замуж за их шейха по имени господин Ахмад. А когда он умер, она вышла замуж за его брата господина ‘Али. Вышеупомянутая женщина стала святой для тиджанийцев, и они стали называть ее «супругой двух господинов». Они совершали очищение песком (тайаммум), по которому она проходила, несмотря на то, что она осталась католичкой, сохранив свою старую веру. Франция наградила ее орденом почета, и французское правительство сказало о причинах ее награждения: «Потому что эта госпожа управляла величайшей тиджанийской обителью прекрасным управлением, как желала того Франция. И она приобрела для французов плодородные поля и много пастбищ. И если бы не она, они не вышли бы из рук арабов-алжирцев тиджанийцев. И она предоставила нам войска поклонников тиджанийского тариката и его мюридов, и они сражались ради Франции одним рядом, словно они – сплоченное здание»[81].

И продолжает Мухаммад Фахр Шакафа, говоря: «Последователи тиджанийского тариката помогали французским войскам различными способами. Они шпионили для них и посылали с ними людей, которые сражались бок о бок с ними. И их шейхи считали это почетной обязанностью и надеялись на награду Аллаха за это».

Сказал шейх Мухаммад Аль-Кябир, автор книги «Ас-саджадату-т-тиджаниййа-ль-кюбра» («Большой Тиджанийский ковер») и приемник великого шейха Ахмада ат-Тиджани, основателя этого тариката, в своей речи, произнесенной им перед главой французской военной миссии в городе ‘Айн Мады, основном центре тиджанийского суфийского тариката, а было это 28 декабря 1350 г.х., сказал: «Поистине, наша обязанность – помогать возлюбленной наших сердец – Франции, материально, морально и политически. И я говорю это не в качестве благодеяния и превознесения, но с надеждой на награду Аллаха и гордостью от исполнения долга. И, поистине, мои деды сделали прекрасное дело, присоединившись к Франции до того, как она достигла наших стран, и до того, как ее благородные войска оккупировали наши земли»[82].

Приводим здесь также слова основателя тиджанийского тариката шейха Ахмада: «Поистине, кяфиры, преступники и грешники поступают согласно повелению Аллаха, а вовсе не отходят от Его повеления»[83].

Я говорю: если дело обстоит так, как говорит шейх Ахмад, то нет ничего удивительного в том, что они радовались своему присоединению к Франции, возлюбленной их сердец, радости их душ и сокровищу их сердец. Таков суфизм – он убивает в душах своих последователей элемент сопротивления и борьбы, и воспитывает в них элемент подчинения и раболепства.

Говорит Мухаммад Фахр Шакафа: «Известно об оккупации Кайравана Францией, что один француз принял Ислам и назвал себя Саййид Ахмад аль-Хади. Он усердно изучал Шариат, достиг высокой ступени и был назначен имамом большой мечети в Кайраване. И когда французские войска подошли к городу, его жители приготовились защищать его, и они пришли к этому человеку и попросили его спросить совета в склепе шейха в мечети, во влияние которого они верили. Сайд Ахмад вошел в слеп, затем вышел из него, устрашая их грядущими бедами, и сказал им: «Шейх советует вам сдаться, поскольку захват страны неизбежен». И простой народ последовал его словам и не стал защищать город Кайраван, и французы спокойно вошли в него 26 октября 1881 года»[84].

И говорит шейх Тантави Джаухари: «Поистине, многие суфии погрязли в роскоши и жили в изобилии. Люди засыпали их деньгами со всех сторон, им приносились плоды и к ним склонялись сердца из-за укрепившихся в душах представления об их приближенности к Аллаху. И когда они увидели, что Франция окружила мусульман, им не оставалось ничего иного, кроме как передать им бразды правления, чтобы жить в мире и безопасности. И это – то, что случилось в наши дни, и об этом упоминали французские газеты перед нападением на Марокко. Мы читали в них открытые заявления о том, что мусульмане подчинены шейхам суфийских тарикатов, и что именно знать в этих странах и суфии и вручат нам товар, и политикам необходимо осыпать милостями шейхов тарикатов и знать, которой принадлежит власть в странах. Они сказали это совершенно открыто следующей фразой: «Все они наслаждаются благополучной жизнью и изобилием под сенью невежества мусульман. И если мы окажем им почет и милость, они будут с нами, и будут участвовать вместе с нами в сборе трофеев – и, прямо сказать, они будут подобны воронам и хищным птицам, которые питаются остатками добычи львов и орлов»[85].

И среди грустных и смешных примеров следования приверженцев суфийских тарикатов за колонизаторами, нечестивыми правителями и тиранами – то, что суфии Египта искали прибежища у Фарука и устремились к нему, подобно рабам, благодаря его за дарованную их шейху одежду. Суфийский шейх встал перед ним и обратился к нему благодарным рабом, сказав по поводу одежды: «Поистине, она, о, господин мой, символ дарованных тебе Аллахом дарований и знак щедрости Всевышнего, пролитой на сердце Фарука, раскрывающий степень чистоты, помещенной в тебе Аллахом так, что очистился твой прекрасный дух. И это почтение суфиев – горящий уголек из твоего пречистого сердца, которое освещает нам дорогу, и ведет нас по Прямому Пути. Твоим светом мы пользуемся, под твоим руководством идем, и из духа твоего возвышенного черпаем вдохновение и руководство. И, поистине, я, имея честь стоять сегодня перед тобой, даю тебе торжественное обещание, что буду искренним и верным твоему Величеству. Да поддержит тебя Аллах, о, господин мой, духом от Него, и да оденет тебя в одежды Славы Его, и да укрепит тебя войском из Его войск, и да поможет тебе Его помощью и да позаботится о тебе Его заботой»[86].

Говорит Мухаммад Фахр Шакафа: «Поистине, распространение суфийских тарикатов в исламском мире вызывает удивление и изумление. Увеличилось число их последователей, и от их бедствия спасся лишь тот, кого помиловал Господь твой. И, поистине, я изучал большинство из этих тарикатов и не обнаружил среди них ни одного, согласующегося с Кораном и Сунной».

И мне рассказал один мой друг, что однажды на него произвел сильное впечатление вид совершавших хадж (т.е. их множество) и ему пришел в голову вопрос: «В чем причина того, что Аллах дал господство кяфирам над мусульманами в большинстве стран мира притом, что Он обрадовал их тем, что они выше всех остальных, и что им принадлежит слава, и что Он никогда не сделает кяфирам пути против них, и что Он обязательно поможет им. И ему было внушено, чтобы он спросил у совершающих хадж, будь то азиаты или африканцы: «Каков твой тарикат?». И большинство из них говорили ему одно из названий этих странных тарикатов.

И он посетил группу министров одного из исламских государств, страдающего от репрессий соседнего государства кяфиров. Он спросил их о названиях тарикатов, имеющихся в их государстве. Они решили, что он – один из их поборников и последователей и перечислили ему около десяти названий. Когда же он спросил их, какой же из этих тарикатов соответствует пути и религии Мухаммада (да благословит его Аллах и приветствует), этот странный вопрос их озадачил. Один из них ответил: «Каждый, принадлежащий к тарикату – его тарикат есть тарикат Мухаммада (да благословит его Аллах и приветствует)». Тогда он сказал им: «Но у Мухаммада был только один тарикат, и его описал Всевышний, сказав: «Таков Мой прямой путь. Следуйте по нему и не следуйте другими путями, поскольку они собьют вас с Его пути» (Скот, 153). И сказал Пророк (да благословит его Аллах и приветствует): «Я оставил вас на том, ночь и день  чего одинаково светлы…». И эти министры разгневались и потребовали прекратить разговор на эту тему.

И тогда этот друг вспомнил Слова Всевышнего: «Любое бедствие постигает вас лишь за то, что приобрели ваши руки» (Совет, 30)[87].

Поистине, суфизм есть суфизм, в прошлом и в настоящем, в наших странах и в других странах, в своем духе, своем сущности и своей цели, с некоторыми отличиями во внешней оболочке. Он питает отвращение к знанию, отвращает людей от участия в Джихаде, превозносит своих шейхов до уровня пророков и даже выше, до уровня Божественности. И он поддерживает кяфиров, а не мусульман, приверженцев Таухида и разрушает здание Ислама и т. д.

И если мы посмотрим на историю наших стран, мы обнаружим, что суфийские шейхи у нас, а также их последователи, вставали на сторону кяфиров. Вот Хасан-эфенди Кохийский, шейх суфиев Дагестана, о котором они говорят, что он «Божественный Кутб и господин Гаус, познавший Аллаха и приближенный Аллаха (вали) без всяких сомнений». Шейх этот жил в начале двадцатого века и был современником имама Наджмуддина(?). А Наджмуддин – это пятый имам в Дагестане и Чечне, который выступал против Царской России, как выступали до него Гази Магомед и Имам Шамиль. Он желал освобождения стран от ига русской колонизации и установления в них Исламского государства. Хасан-эфенди начал оказывать ему сопротивление, враждебно отнесся к нему, встал на сторону русских… Он стал отвращать людей от Джихада, посеял рознь среди мусульман и разногласия. И за ним последовали обольщенные, которые доверяли ему. Русские же воспользовались им для осуществления своих целей и претворения в жизнь своих планов. Они посылали его для усмирения восставших в деревнях Дагестана, и он вставал среди людей и обращался к ним с речью, настраивая их против Наджмуддина, и сообщал им о том, что Наджмуддин в действительности не имам, и человек, разводящий смуту (фитна). Он также сообщал им о некоторых вещах из области Сокровенного и показывал им чудеса под видом чудесных способностей, дарованных Аллахом (карамат), а люди верили ему и следовали за ним. И он состоял в дружбе и вел переписку с лидером большевиков Лениным.

В 1922 или 1923 году Хасан-эфенди устроил конференцию, на которую пригласил семьдесят два ученых из числа ученых (?). Они обсуждали вопрос Наджмуддина, его имамство и участие в Джихаде с ним. Они составили согласный протокол и подписали его (кроме шести из них, которые отказались подписать этот протокол). Они пришли к согласному мнению о виновности Наджмуддина, и о том, что нет ему Джихада, и объявили его врагом народа, прокляли его при всех и прочитали ду’а. На той же конференции они подготовили телеграмму, чтобы послать ее своему лидеру Ленину в Москву в Кремль. Написано там было следующее: «Лидеру мирового пролетариата Ленину. Мы огорчены вашей болезнью и ожидаем вашего выздоровления. И, поистине, мы верим в вашу победу и мы с вами. И к имаму на пути победы».

Таков суфийский Кутб и Гаус, «познавший Аллаха» и познавший Ленина, Хасан-эфенди Кохийский. Он объявил о своей поддержке лидера большевиков-атеистов и кровавого коммунизма, и выразил сожаление по поводу его болезни и надежду на его скорое выздоровление, чтобы идти вместе с ним по пути победы… И объявил о своей враждебности по отношению к имаму, муджахиду и выдающемуся ученому Наджмуддину (да помилует его Аллах), который стремился к освобождению мусульманских стран от ига русской колонизации, утверждению Слова Аллаха и созданию в них исламского государства.

Результатом борьбы между ними стало то, что последователи Ленина задержали при содействии последователей Хасана-эфенди имама Наджмуддина(?). А затем, спустя некоторое время, после того, как завершили свои дела с Хасаном-эфенди, и решили, что более в нем не нуждаются, они сделали с ним то же, что и с Наджмуддином, отправили его вслед за ним и претворили в жизнь слова Наджмуддина, которые он сказал ему однажды: «Ты не избежишь одного из двух мечей. Либо я настигну тебя и снесу тебе голову, либо они настигнут тебя и снесут тебе голову».

Есть еще одна выдающаяся личность, один из суфийских шейхов, который сыграл ту же роль, что и Хасан-эфенди. Он встал на сторону русских, вступил в их ряд и подавлял Джихад. И его постигла та же участь, что и Хасана-эфенди, и нехорошая это участь… Это ‘Али-хаджи Ахушийский(?).

Таковы суфийские кутбы – они всегда являются друзьями безбожников и врагами приверженцев Таухида.

Таково наше недалекое прошлое, и настоящее наше не лучше, и как похожа сегодняшняя ночь на вчерашнюю... Суфии Дагестана сегодня – под властью Саида-эфенди Чиркейского, его правой руки Мухаммада и его сына Саййида Мухаммада, покойного муфтия. И ближайшим человеком к ним из властей Дагестана стал Муху(?) Химматович Алиев, коммунист, атеист и кяфир, глава дагестанского парламента. Именно с ним они проводят заседания, с ним строят планы против Ахлю-с-Сунна и плетут заговоры против них, с ним и с другими врагами Ислама – с целью покончить с движением по обновлению Ислама и движением по призыву людей к Таухиду.

Они требуют от них оружие для борьбы с Ахлю-с-Сунна, и они много раз использовали кафедры правительства, осуществляя с них ожесточенные атаки на тех, кого они называют «ваххабитами». Они опорочили Ахлю-с-Сунна, обвинили их в заблуждении и куфре, навешали на них грандиозные обвинения, натравили на них народные массы и членов правительства, и исказили их образ так, что он стал самым отвратительным и уродливым в глазах народа, и люди стали бросаться на Ахлю-с-Сунна, как бросаются поглощающие пищу на блюдо.

Сколько сотрудничали они с правительством, запрещая издание книг, журналов и газет, издаваемых Ахлю-с-Сунна, и запрещая владельцам книжных магазинов и книгохранилищ продавать их. Они также призвали людей с помощью телевидения, радио и газет к отвержению их и отказу от их чтения. И правительство Дагестана помогает им во всем этом и содействует и дает им зеленый цвет. И сколько раз они вместе с сотрудниками спецслужб, милиции и правительства устраивали рейды по всем концам Дагестана, оценивая положение и предупреждая людей от распространения там «ваххабизма». Люди не знают Аллаха, и не знают Ислама, и не произносят слова Свидетельства (шахады), и не совершают намаза и не соблюдают поста... И вместе с тем, первое, от чего их предостерегают – «ваххабизм». И сколько раз призывали они с минбаров мечетей и кафедр правительства к убийству «ваххабитов». И они не ограничились этим, но стали устраивать облавы на места нахождения и работы Ахлю-с-Сунна. Они нагрянули с милицией в центр «Кавказ», принадлежащий Ахлю-с-Сунна, который был зарегистрирован согласно их закону. Они ворвались туда в масках, все перевернули, поломали все приборы и избили до крови молодых людей, которые брали уроки арабского языка там. Затем они забрали все, что там было, в том числе и этих молодых людей, и отвезли в милицейское управление. А молодые люди держали пост (это было днем в Рамадан), и когда они хотели сплюнуть кровь изо рта, их принудили ее проглотить, сказав: «Не оскверняйте нашу землю своей кровью!».

Но они не ограничились и этим. Они проявили инициативу для издания закона или поправки к закону, где говорится о запрещение того, что они называют «ваххабизмом». А «ваххабизм», о котором они повторяют в своем сумасшествии и помешательстве, - не иначе, как призыв к Аллаху, поклонению одному лишь Аллаху, оставлению ширка и нововведений (бид’а) и соблюдению Сунны… В конце концов они убедили правительство в необходимости этого. Оно пошло им навстречу и издало 27-28 декабря 1997 года закон, удовлетворяющий их потребности и утоляющий их жажду.

Ахлю-с-Сунна, несмотря на это, идут по пути Таухида и призыва к нему, и по пути Джихада. Не вредит им предавший их и противоречащий им, и их не лишают их твердой решимости идти вперед те наказания и трудности которые они встречают на своем пути, ибо они уверены, что путь к Раю сложен и такова традиция Аллаха.

Такова упорная работа суфиев Дагестана и их деятельность. И Джихад чеченцев шел по соседству с ними, но они не участвовали в нем и не сказали даже полслова в поддержку их, и не знали своих коллег и братьев чеченцев-суфиев, и не вспоминали и них во время войны. Тогда как Ахлю-с-Сунна Дагестана встали бок о бок с ними и участвовали в их Джихаде своим имуществом и своими душами. Однако когда война закончилась, и российские войска были выдворены с чеченской земли, суфии вернулись к проблеме «ваххабизма» и подняли ее снова. И тут нашли общий язык суфии Дагестана и Чечни, и они признали положение друг друга. Между ними начались встречи, но не иначе как для обсуждения проблемы «ваххабизма» и необходимости организации работы и объединения усилий против них.

В конце концов, военный командир Шамиль Басаев устроил конференцию в Грозном, столице Чечни, на которой присутствовали муфтии Дагестана, Чечни и Ингушетии. Они обсудили тему «ваххабизма» и методы борьбы с ним, упомянули о необходимости противодействия ему и уничтожения его. И при этом ни Шамилю Басаеву, ни чеченскому муфтию Ахмаду Кадырову не пришло в голову спросить муфтиев Дагестана и Ингушетии: «Где вы были во время войны, когда решалась наша судьба?!». И ни муфтий Дагестана, ни муфтий Ингушетии не боялся, что кто-то задаст им подобный вопрос, поскольку оба они знали, что тема войны закрыта и теперь существует тема «ваххабизма»[88].

И сегодня, когда чеченский президент Аслан Масхадов сорвал покрывало Ислама со своего лица и проявил куфр и лицемерие в своих словах и делах и отнесся враждебно к Ахлю-с-Сунна – так, что даже приговорил к смертной казни четырех человек по обвинению в том, что они иностранцы, пришедшие с «ваххабитской» религией, чтобы изменить религию его отцов... Это шейх Абу ‘Умар, ‘Абду-р-Рахман (иорданский чеченец), Хамза (иорданский чеченец (да помилует его Аллах)) и я. Тогда муфтий Чечни суфий Ахмад Кадыров стал первым человеком, поддерживающим Масхадова, и вставшим в его ряд. И Масхадов предоставил ему возможность пользоваться всеми СМИ в его правительстве для проведения акций против Ахлю-с-Сунна и нападок на них. И не проходило дня без того, чтобы Ахмад Кадыров не появлялся на государственном канале TVI, проводя бешеные атаки против исламского джама’ата Таухида, делая его ненавистным для людей и искажая их представления о нем. И каждый раз он повторял фразу: «Ваххабиты» - последователи Мухаммада ибн ‘Абду-ль-Ваххаба, который сказал, держа палку: «Вот эта моя палка лучше, чем ваш Пророк». О Аллах, проклятие Твое на том, кто лжет из них…[89]

Таковы суфии в их поддержке кяфиров, врагов Ислама.

Аль-Джама’а: не относятся дружественно и не поддерживают кяфиров, будь то отдельный человек или правительство, не проводят с ними заседаний и не плетут вместе с ними заговоры против мусульман, не доносят им на мусульман, даже на суфиев. И их отношение к кяфирам соответствует Словам Всевышнего, так описавшего верующих: «Они будут смиренны перед верующими и непреклонны перед неверующими» (Трапеза, 54).

И Его Словам: «О те, которые уверовали! Сражайтесь с неверующими, которые находятся вблизи вас. И пусть они убедятся в вашей суровости» (Покаяние, 123).

И Его Словам: «О Пророк! Борись с неверующими и лицемерами и будь суров к ним» (Покаяние, 73; Запрещение, 9).

Поэтому вы видите, что все неисламские правительства относятся враждебно к нам, нашему джама’ту и обновительному движению, которое возникает тут и там в разных уголках земли с нашей помощью и помощью наших братьев. Они называют наше движение «ваххабизмом», «радикализмом», «экстремизмом» или «терроризмом». Но как бы они его не называли, оно остается обновительным движением, призывающим людей к возвращению к Корану и Сунне и оставлению ширка и нововведений (бид’а). И Посланник (да благословит его Аллах и приветствует) предвещал его появление, говоря: «Поистине, Аллах посылает этой Умме каждые сто лет того, кто обновляет для нее дело ее религии»[90]. Даже правительство Саудовской Аравии, которое, по их мнению, считается «ваххабитским» и с земли которой началось движение Таухида в последние века, враждебно относится к нашему движению. Оно бросило ученых нашего призыва в свои тюрьмы, например, Сальмана аль-‘Ауди, Сифра(?) аль-Хавали, Са’ида аль-Кахтани, Насыра аль-‘Умара и других. И да поможет нам Аллах.

Такова Истина, приверженцы Истины, призывающие к Истине и следующие по пути Истины. Чужаки в своей земле и в собственном доме... Просим у Тебя Милости Твоей, о Милостивейший из милосердных, и помощи Твоей, о, Господь Миров!

112 – Азан вслед похоронной процессии (джаназа)

Суфизм: его представители читают азан вслед похоронной процессии на пути к могиле, так же, как читают его для совершения намаза.

Ахлю-с-Сунна: считают это нововведением (бид’а) и делом, которое не совершали наши праведные предки. Азан узаконен для сбора людей на намаз и тому подобного, так же, как узаконено чтение азана в ухо новорожденного сразу после рождения, чтобы первым, что он услышал из слов этого мира, были слова Свидетельства (шахады).

Что же касается того, чтобы читать азан вслед погребальным носилкам, когда их несут на кладбище или когда покойного опускают в могилу, то это не относится к религии. Да и как это может относиться к религии, когда Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) не делал этого, а также никто из тех, кого мы берем за образец? А то, чего не делал ни Пророк (да благословит его Аллах и приветствует), ни праведные халифы после него, не относится к религии, даже если разум находит это хорошим или не видит в этом беды. Религия не утверждается разумом, но утверждается переданным (аятами, хадисами). Сказал Пророк (да благословит его Аллах и приветствует): «Кто внесет в это наше дело то, что к нему не относится, это будет отвергнуто»[91].

И передают от ‘Али его слова: «Если бы религия (основывалась) на разуме, нижняя часть хуффа[92] была бы более достойна протирания (масх), чем верхняя»[93].

113 – Ду’а под саваном (кяфан)

Суфизм: его последователи кладут в могилу умершего, под его саван (кяфан), листок бумаги с написанными на нем аятом или ду’а, положенный в пузырек в надежде, что это принесет пользу умершему, защитив его от наказания или облегчив ему его и т.д.

И некоторые люди сделали это своей профессией, увидев, что это приносит им немалые деньги. Они приобрели для этого ксерокс и размножают эти бумаги для продажи. И каждый, кто верит им и следует за ними в этом, приходит к ним и покупает у них эти бумаги. Так они превратили это в работу, приносящую им богатство, поскольку простые и невежественные люди имеют обыкновение, увидев, что люди делают нечто, повторять за ними. Особенно если это делают те, кому приписывают знания, или дело это имеет отношения к мертвым.

Совершенно очевидно, что люди всегда уважают мертвых, читают за них ду’а, просят для них прощения и делают для них все, что, как они считают, может возвысить их положение в Вечном Мире, очистить их от грехов и облегчить их наказание. И они не скупятся на подобные дела. А другие люди, торгующие своей религией, пользуются этими чувствами людей и внушают им, что это дело приносит огромную пользу и становится причиной прощения им и малых, и великих грехов, возвышает их положение и т.д. И за это они берут с них деньги недозволенным образом.

Ахлю-с-Сунна: считают это дело порицаемым и мерзким, а также отвратительным нововведением.

Как может быть разрешенным класть в могилу умершего листок, на котором написан коранический аят или одно из Прекраснейших Имен Аллаха или ду’а, содержащее в себе нечто подобное, когда тело мертвого вскоре начнет гнить и разлагаться, источая при этом отвратительный запах, невыносимый для человека? Это, клянусь Аллахом, осквернение для Корана и Имен Аллаха и оскорбление для них!

Ученые-факыхи согласны в том, что запрещено писать аяты Корана, или отдельные фразы из него на стенах могилы и могильной плите, поскольку в этом – осквернение Корана и использование его не по назначению. Даже относительно написания имени покойного на могильной плите ученые разошлись во мнении. Некоторые из них сочли это запретным, поскольку Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) в общем запретил писать на них. Упоминается в хадисе Джабира (да будет доволен им Аллах), что Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) запретил покрывать могилы гипсом и писать на них[94]. А другие разрешили это, поскольку существует необходимость узнавать могилу.

Это если надпись находится сверху могилы, далеко от трупа, и не является аятами Корана или одним из Имен Всевышнего Аллаха или хадисом Посланника (да благословит его Аллах и приветствует) и не превышает необходимый объем…

 Что же касается этого, то в запретности его не сомневается никто. Более того, это может привести к куфру, если человек сочтет это дозволенным.

Добавьте к этому, что мы не видим ни одного достойного подражания из числа наших праведных предков, который совершал бы подобные действия. Этого не делал ни Пророк (да благословит его Аллах и приветствует), ни сподвижники, ни заставшее их поколение, ни четыре имама. Интересно, почему же они этого не делали? Может, их умершие не нуждались в этой писанине и в этих пузырьках? Или же пришло к суфиям от Аллаха то, что не приходило к нашим праведным предкам? Или же суфии выдумали и внесли в религию то, на что Аллах не давал никакого дозволения?

Каждому понятно, и это не вызывает сомнения, что любая вещь, касающаяся религии, относится ли она к живым или к мертвым, не утверждается иначе как наличием доказательства (далиль) из Корана и Сунны. И мы спрашиваем, где у суфиев доказательства узаконенности того, что делают они на пользу мертвому?

О, Аллах! Направь шаги наши к Истине, утверди нас на ней и убереги нас от ширка суфиев. О Аллах, амин…

114 – Чтение сур из Корана на углах могилы

Суфизм: его последователи читают на четырех углах могилы во время похорон покойного четыре суры из Корана: «Ас-саджда» («Земной поклон»), «Йа син», «Ад-духан» («Дым») и «Аль-мульк» («Владычество»). И они говорят о великих достоинствах их чтения.

Ахлю-с-Сунна: считают это нововведением (бид’а), поскольку Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) и сподвижники не делали подобного, и если бы в этом заключалось благо для покойного, они непременно делали бы это. И если бы это действие имело великие достоинства, а которых суфии говорят в своих книгах, это не укрылось бы от Пророка (да благословит его Аллах и приветствует), и он, в свою очередь, не стал бы скрывать это от своей Уммы. Все хадисы, которые они упоминают в связи с достоинством чтения этих сур – ложные и присочиненные, и ни один из них не упоминается в сборниках достоверных хадисов. А религия утверждается Кораном и достоверной Сунной, а не присочиненными хадисами, и не сновидениями, мистическими откровениями, вдохновениями и тайными голосами. Ничто из вышеперечисленного не является доказательством (далиль) в делах религии, даже если суфии и утверждают обратное.

Далее, Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) никогда не читал ни на покойного после его смерти, ни на его могилу ничего из Корана с целью принести ему пользу этим чтением. Потому что Благородный Коран был ниспослан, как мы уже говорили не раз, чтобы его читали живые, размышляли над ним, действовали согласно ему, руководствовались им и извлекали из него пользу при своей жизни и избрали его в качестве закона и жизненной программы для себя. А вовсе не для того, чтобы вешать его на стенку в разукрашенном и инкрустированном футляре и снимая лишь для того, чтобы почитать мертвому, ибо это – использование Корана не по назначению, а Всевышний Аллах сказал о Коране: «Это – благословенное Писание, которое Мы ниспослали тебе, дабы они размышляли над его аятами и дабы обладающие разумом помянули назидание» (Сад, 29).

115 – Захоронение в задней части могилы

Суфизм: последователи кадиритского тариката кладут своих умерших в заднюю часть могилы, противореча тому, что делают все мусульмане. Если же их спрашивают об этом, они отвечают: «Кунта-хаджи завещал нам делать три вещи, внешне противоречащих Шариату, и при этом не спрашивать о них ученых, ибо они не знают о них, знание о них дано лишь вали. И захоронение в задней части могилы – одна из них».

Если же их спросят, в чем секрет этого, они отвечают, что когда умирает один из последователей их шейха Кунта-хаджи, их шейх приходит в могилу во время похорон, чтобы ответить на вопрос двух ангелов вместо своего мюрида. При этом он садится в передней части могилы. И мертвого хоронят в задней ее части, чтобы оставить переднюю часть могилы свободной.

Ахлю-с-Сунна: хоронят своих мертвых так, как об этом говорится в Сунне. И это способ, которым был похоронен Пророк (да благословит его Аллах и приветствует), а также сподвижники и имамы после него. Погребение осуществляется одним из двух способов – делается либо углубление (шакк), либо могильная ниша (ляхд).

Ляхд – это ниша в передней части могилы размером, достаточным для того, чтобы положить покойного. Его кладут туда и укрывают ее каменными плитами, чтобы земля не обвалилась на него. Ляхд является сунной, если земля твердая. В хадисе: «Ляхд – для нас, а шакк - для других»[95]. И в хадисе Муслима (966) от Са’да ибн Абу Ваккаса (да будет доволен им Аллах), что он сказал, находясь на смертном одре: «Сделайте мне нишу (ляхд) и возложите сверху необожженные кирпичи, как сделали это с (могилой) Посланника Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует)».

Шакк – это углубление в полу могилы, достаточное по размеру для тела покойного, по краям его кладут камни, кирпичи или нечто подобное, затем кладут туда покойного, сверху выкладывают каменные плиты, а затем засыпают землей. Шакк желательно делать, если земля рыхлая и ляхд сделать невозможно.

Таковы способы погребения, которые упоминаются в Сунне и к которым прибегают мусульмане во всех странах мира до сегодняшнего дня. Что же касается того, чтобы хоронить покойного в дальней части могилы, оставляя широкое пространство в передней ее части, куда приходит шейх, чтобы ответить на вопросы двух ангелов, то это дело чуждое для мусульман.

Здесь возникает несколько вопросов: оставляют ли они в передней части могилы пустое место, в котором нет земли или же оно заполнено землей? Что же до того, чтобы оставлять место, заполненное землей, чтобы там сидел шейх, то о подобном никто никогда не слышал. Если шейх обладает способностью приходить в место под землей, заполненное землей, и сидеть там, где нет пустого пространства, то почему же они не хоронят своих мертвых в передней части могилы согласно Сунне, а шейх подвинется немного – настолько, насколько подвинут мертвого? Ведь шейх способен сидеть под землей в любом месте...

Теперь мы пребываем в растерянности от того, что говорят кадириты, поверить ли нам им, придерживаясь хорошего мнения о «братьях», или же не поверить, поскольку ничто из того, что они говорят, не зафиксировано ни в Коране, ни в Сунне, ни в книгах имамов.

Если то, что говорят кадириты, правда, горе первым мусульманам – ведь они были похоронены в передней части могилы и не оставили ее пустой чтобы пришли их шейхи, сели там и отвечали на вопросы двух ангелов.

Во времена Пророка (да благословит его Аллах и приветствует) умерло множество людей, но он не приказывал сподвижникам хоронить их умерших в дальней части могилы, чтобы ему прийти, сесть в ее передней части, и отвечать на вопрос двух ангелов. Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) был лучшим советчиком для своей Уммы и своих сподвижников. Он заботился о них и указывал им на всякое благо и предостерегал их от всякого зла. Сам Всевышний Аллах засвидетельствовал это, сказав: «К вам явился Посланник из вашей среды. Тяжко для него то, что вы страдаете. Он старается для вас. Он добр и милосерден к верующим» (Покаяние, 128). И он не сообщал никому из своих родных и близких, а также никому из своих сподвижников, что он придет к ним в могилу, чтобы ответить на вопрос двух ангелов вместо них. Он никому не обещал, что сделает это при своей жизни или после смерти. И что же, шейхи-кадириты делают то, чего никогда не делал Посланник (да благословит его Аллах и приветствует) по отношению к самым дорогим ему людям? Или же они способны на то, на что он не был способен? Или же к ним пришла новая религия, которой он (да благословит его Аллах и приветствует) не знал?

Почувствовали ли вы, сообразительный читатель, как превозносят суфии своих шейхов выше уровня Пророка (да благословит его Аллах и приветствует), тогда как люди этого не ощущают? Размышляйте же, может, вы встанете на верный путь…

116 – Милостыня (садака) от имени умершего после его смерти

Суфизм: его представители делают пожертвования от самих себя после смерти. Они копят богатства и ждут смерти, чтобы раздать подаяние. Они завещают, чтобы из их денег была роздана милостыня в день их смерти, во время погребения и после него, спустя несколько дней, в зависимости от сложившейся у народа традиции. И это подаяние приносят на могилу, чтобы распределить среди присутствующих на похоронах, после погребения. Кто же проявил нерадивость и пренебрежение к этой милостыне, того покроет позор на всю оставшуюся жизнь. И если у человека кто-то умер, даже если он был бедняком или ничего не имел, он вынужден отдать последнее, что имеет. Если же он ничего не имеет, он должен взять в долг. А иначе это будет считаться предельным оскорблением с его стороны в отношении умершего, и люди будут считать его скупцом и говорить, что он бросил своего умершего, словно падаль, без милостыни от его имени.

Суфии считают эти подаяния в дни его смерти величайшим средством приближения к Аллаху и полезнейшей вещью. И они уделяют внимание этому подаянию, даже если умерший не совершал намаз, не постился и не раздавал милостыни при жизни. И даже если он провел всю свою жизнь в куфре, борясь с Исламом и враждебно относясь к нему, и работал в учреждениях или управлениях кяфиров, которые борются с Исламом, как ФСБ и другие спецслужбы, и работал в интересах правительства кяфиров… Даже тогда его хоронят на мусульманском кладбище, по исламскому обряду, и раздают милостыню за него больше, чем за любого другого человека. Считаете ли вы, о люди, что они делают это, стремясь к Лику Аллаха? Нет, но это показуха, желание прославиться, следование обычаю и боязнь позора… СубханаЛлах!

Ахлю-с-Сунна: они считают милостыню (садака) полезной для человека при его жизни и после его смерти, если человек этот раздал ее узаконенным способом и в предназначенных для этого направлениях. Они выбирают из них наиболее полезные и те, награда за которые больше. И они считают, что милостыня, данная человеком при жизни, намного больше по награде, чем данная после смерти, поскольку Абу Хурейра (да будет доволен им Аллах) сказал: «Один человек, пришедший к пророку, да благословит его Аллах и приветствует, спросил: «О, Посланник Аллаха, за какую милостыню (обещана) наибольшая награда?» Он ответил: «За ту, что подашь ты, будучи здоровым и скупым, опасаясь бедности и надеясь разбогатеть. И не откладывай (подаяние) до тех пор, пока не придёт к тебе смерть (,чтобы лишь тогда) сказать: «Такому-то столько, а такому-то столько», тогда как это (уже будет принадлежать) такому-то»[96].

И сказал Ибн Мас’уд (да будет доволен им Аллах): «(Однажды) Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) спросил (людей): «Кто из вас любит богатство своего наследника больше, чем своё (собственное) богатство?». Они сказали: «О Посланник Аллаха, нет среди нас такого, кто не любил бы своё (собственное) богатство больше». (Тогда) он сказал: «Но, поистине, богатством (каждого) является то, что он (потратил), а то, что он отложил, является богатством его наследника!»[97].

И сказал Всевышний Аллах: «Расходуйте из того, чем Мы вас наделили, до того, как вас постигнет смерть и вы скажете: «Господи! Предоставь мне недолгую отсрочку, и я буду раздавать милостыню и стану одним из праведников» (Лицемеры, 10).

Ни Пророку (да благословит его Аллах и приветствует), ни сподвижникам после него не было свойственно заниматься раздачей милостыни от имени умершего в дни его смерти, как делают это большинство суфиев в наше время, и считать это самым великим из того, что делают по отношению к мертвому после его смерти. Если бы в этом деле была польза для умершего, Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) не оставил бы его и приказал бы нам совершать его. Можно ли представить себе, чтобы Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) умер и не научил нас тому, что приносит пользу живым и мертвым из нас? Разве не он сказал: «Клянусь Тем, в Чьей Длани душа моя, каждый пророк обязан был указывать своей умме на благо, о котором он знал, и предостерегать их от зла, о котором он знал»[98]? Более того, он, в противоположность суфиям, считал смерть событием, отвлекающим людей от приготовления пищи даже для самих себя, не говоря уже о кормлении других. И не говоря уже о забое коров и овец и покупке мешков сахара для того, чтобы раздать все это в качестве милостыни от имени умершего в день его смерти. Сказал он людям после того, как к семье Джа’фара пришло известие о гибели Джа’афара в битве при Му’те: «Приготовьте еду для близких Джа’фара, ибо постигло их то, что озаботило их»[99].

Это что касается раздачи человеком милостыни от своего имени. Если же человек желает раздать милостыню из своих денег от имени близкого ему человека, то к этому нет никаких препятствий в любое время, если только он не стремился таким способом соблюсти дурной обычай, противоречащий Сунне.

Далее, лучшая садака – та, которая дается сиротам и бедным, нуждающимся в ней, а также даваемая на благотворительные цели, особенно Джихад и призыв к Аллаху (да’ват), а не та, что распределяется между как бедными, так и богатыми, как это принято в наших странах.

Люди перестали понимать значение милостыни и способы ее раздачи. Они не знают, кому и для каких целей нужно ее давать. И садака превратилась для них в показуху, способ прославиться и  нечто, чем кичатся и гордятся.

Является нововведением раздача милостыни одновременно с погребальной молитвой и несением погребальных носилок на кладбище и раздача ее там, как это принято у суфиев и приверженцев нововведений в наших странах. Говорит автор «Фикху-с-Сунна»: «И не является узаконенным раздача ее на кладбищах».

О, Аллах! Покажи нам Истину Истиной и позволь нам следовать ей, и покажи нам ложь ложью, и позволь нам держаться подальше от нее! Амин.

117 – Найм людей для произнесения слов «Ля иляха илляЛллах» семьдесят тысяч раз для духа покойного такого-то

Суфизм: его последователи нанимают людей для произнесения слов «Ля иляха илляЛлах» семьдесят тысяч раз для духа какого-нибудь человека. Обычно число наемников равно семидесяти – так, чтобы каждый из них произнес «Ля иляха илляЛлах» тысячу раз. Если же число произносящих людей уменьшается, увеличивается число произнесений ими фразы «Ля иляха илляЛлах» - так, чтобы вместе они произнесли ее семьдесят тысяч раз. Если же количество больше семидесяти, каждый из них произносят эту фразу меньше тысячи раз, соответственно. Начитают они этот зикр с чтения «Фатихи» и аята «Аль-Курси» и некоторых других коротких сур и аятов, чтению которых они приписывают особые достоинства. Затем следует испрашивание прощения (истигфар) некоторое количество раз. Заканчивается это призванием благословения на Пророка (да благословит его Аллах и приветствует) и чтением некоторых ду’а. Когда же они заканчивают со всем, что произносится и читается, они дарят награду за все прочитанное сначала духу Пророка (да благословит его Аллах и приветствует), как это принято у них в каждом деле, награду за которое дарят кому-то. При упоминании имени Посланника (да благословит его Аллах и приветствует) все одним движением встают, считая, что Посланник (да благословит его Аллах и приветствует) посещает собрание, где поминают его. Затем они дарят награду за исполненный зикр остальным посланникам, пророкам, затем четырем халифам, после этого шейхам своего тариката, а затем уже духу умершего, ради которого они и собрались. После завершения зикра все нанятые получают плату за свой труд и читают ду’а за милостыню.

У них была традиция завещать делать все это после своей смерти. Когда же мы замучили их напоминанием о том, что милостыня, даваемая до смерти, намного лучше, они перенесли этот процесс на период жизни. Однако способ совершения зикра, раздачи милостыни и найма людей для этого – все это ничуть не изменилось. И вы видите, как сегодня они нанимают людей для произнесения фраз «Ля иляха илляЛлах» семьдесят тысяч раз при их жизни.

Ахлю-с-Сунна: считают это действие нововведением (бид’а), поскольку Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) никогда никого не нанимал для поминания Аллаха от имени его духа семьдесят тысяч раз. Этого не делали и сподвижники, и имамы после них. И он не приказывал никому делать это и не выражал одобрения совершающему подобное. И у суфиев нет ни одного доказательства (далиля) из Корана и хадисов на их действия. На эту тему не существует ни достоверных, ни слабых (да’иф) хадисов. Однако они делают это, основываясь на мистическом озарении, посетившем одного из них, как они сами говорят. У одного праведного человека из числа тех, кого посещают озарения, умерла мать, и он видел ее во сне каждую ночь в тяжком положении. От этого он впал в великую печаль. А у него был друг, тоже праведный и к которому тоже приходили озарения. И он, увидев его озабоченным, спросил его о причине его печали. Тот все ему рассказал, и друг сказал ему: «Поистине, я сделал зикр, произнеся фразу «Ля иляха илляЛлах» семьдесят тысяч раз и приберег его для Судного Дня. Но я дарю его твоей матери – может быть, он принесет ей пользу или  облегчит ее положение». И в эту ночь он увидел ее и увидел, что положение ее улучшилось и ушло то, что мучило ее, и она была радостная. Эта история – доказательство, на которое суфии опираются, утверждая, что это дело желательно, и в нем есть польза для мертвого.

Мы же говорим им в ответ: поистине, ни одна норма Ислама не утверждается через сновидения и мистические откровения, как мы сказали уже не раз.

Удивительно также в этом найме, что эти наемники «даруют» тому, кто их нанимает, награду за свое действие так, словно это уже нечто состоявшееся, находящееся в их руках и предопределенное им. А награды этой при этом еще нет, и они ее не получили, поскольку награда приобретается не иначе как за дело, которое человек совершает искренне, ради Аллаха, не желая ничего, кроме Его Лика, как сказано в хадисе: «Поистине, из дел Аллах принимает только то, что было сделано искренне и из стремления к Лику Его»[100].

А эти люди делают то, что делают, вовсе не ради Аллаха, и желают они не награды от Аллаха, но платы, которую они за это получают. И Аллах не принимает их дело по причине невыполнения необходимого условия для принятия его. А если Аллах не принял дело, то как же они получают за него награду от Аллаха? И как отдают они людям то, что не получили, и то, чего нет у них в руках? Поистине, это обман… Они обманывают Аллаха и обманывают людей. То же самое можно сказать о том, кто читает Коран за плату.

Что же касается этого числа – семьдесят тысяч, то ни мы, ни они не знают, откуда оно взялось, и почему именно столько. Мы не находим ответа на эти вопросы и не находим доказательств на это. Шариат требует от нас, чтобы мы часто поминали Аллаха, однако нигде не упомянуто определенное число раз, кроме некоторых особых зикров, о которых говорится в книгах. Ибн Мас’уд выразил свое неодобрение людям, которые собирались в мечети в кружок, и перед каждым из них лежало несколько мелких камешков, и каждый произносил фразу «Ля иляха илляЛлах» в соответствии с количеством камешков перед ним. Он сказал им, остановившись возле них: «Не лучше ли вам считать свои дурные дела? Я же гарантирую вам, что ваши благие дела не пропадут даром».

Таким образом, мы видим, что суфии совершают все, что можно, из того, чего не совершали наши праведные предки, которые являются прекрасным примером для нас во всем благом.

118 – Возведение могил

Суфизм: его представители возводят могилы, используя гипс, кирпичи и цемент, и окружают их оградой из металлической сетки. А некоторые выкладывают их мелкими разноцветными камешками или украшают их чем-то другим. Они возвышают могилы над землей на полтора метра или даже больше. И со временем этих действий, связанных с могилами, становится все больше. Разумы людей находят их благими, и их не заботит, соответствуют они Шариату или противоречат ему. И за всем этим стоят суфии.

Сейчас в Чечне появились могилы, отличающиеся от остальных тем, что на них стоят столбы из металлических труб, которые достигают в высоту восьми метров. На них закреплено подобие вентилятора. Каждый раз, когда начинает дуть ветер, он вертится в одном и том же направлении. И если посмотреть на него, когда он вертится, вам представляется изображение креста. Когда я спросил об этих могилах, мне сказали, что это – могилы шахидов, погибших в последнюю войну (1994-1996 г.г.) между чеченцами и русскими.

Ахлю-с-Сунна: не строят могилы с использованием гипса, кирпичей и цемента и не вносят в могилы ничего из того, чего коснулся огонь, и не окружают их железным забором, а также не украшают их ничем и не выкладывают их разноцветными камешками… Потому что они знают, что все эти действия не приносят пользы мертвым и вредят живым. Добавьте к этому то, что Посланник (да благословит его Аллах и приветствует) и сподвижники никогда не делали этого и не завещали делать другим. Более того, все это – действия кяфиров, и мы, совершая их, уподобляемся им, а это нам запрещено.

Ахлю-с-Сунна стараются украсить могилы благими делами, которые они совершают при своей жизни, и которые следуют за умершим в его могилу и остаются там вместе с ним, радуя его до Судного Дня. Что же касается сооружения гробницы над мертвым, обнесении  ее забором, побелки, украшения, выкладывании ее камнями и всего остального, что делают с могилой (а это добавление к тому, что упоминается в Сунне), то это никак не влияет на покойного, не достигает его и не приносит ему пользы. А все деньги и время, потраченные на это, потрачены напрасно и бесцельно… Бывает, что верх могилы украшен, а лежащий в ней пребывает в мучительном наказании... Пусть же каждый стремится украсить внутренность своей могилы благими делами!

Что же касается возвышения могил, то сунной является не поднимать их над землей более чем на один шибр[101], поскольку это запрещено. Передает Муслим (969) и другие, что ‘Али ибн Абу Талиб (да будет доволен им Аллах) сказал Абу-ль-Хаййаджу аль-Асади: «Я посылаю тебя с тем же, с чем послал меня Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует), чтобы ты не оставил изваяния, не уничтожив его, и слишком возвышенной могилы, не сравняв ее с землей».

Далее… Поистине, отличие могил убитых на войне от могил других людей – нововведение (бид’а), появившееся недавно и неизвестное ранее. С этим необходимо бороться и не одобрять его. Ведь убитые на войне, даже если мы и надеемся, что они – шахиды – мы не можем сказать с определенностью о ком-то из них, что он умер шахидом, ибо это запрещено Шариатом. Поскольку убитый, который достоин быть шахидом – это тот, кто умер, сражаясь ради возвышения Слова Аллаха. А это – из области Сокровенного, которого не знает никто, кроме Аллаха. И мы оставляем их дела Одному лишь Аллаху. И даже если человек умер шахидом, он не заслуживает того, что бы его могила чем-то отличалась от могил других.

119 – Организация траурного собрания по случаю прошествия сорока, пятидесяти дней  или года со дня смерти человека

Суфизм: его представители устраивают поминки, собираясь по случаю прошествия сорока или пятидесяти дней, или года со дня смерти человека. Они собираются в его доме, поминают его добрым словом, раздают милостыню от его имени, читают для его духа Коран и готовят угощение.

Ахлю-с-Сунна: считают все эти действия нововведением, поскольку Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) никогда не совершал их, но они вошли в Ислам из других религий – христианства, иудаизма и т. д.

Это нововведение распространил в Дагестане Абу Суфйан Аль-Газанши(?), который перевел книгу, содержащую это нововведение, с турецкого на гамукский (один из дагестанских языков, близких к турецкому). А известно, что в Турции больше, чем в других странах, людей, несущих вздор и распространяющих нововведения и суеверия. Особенно благотворительный фонд «Аль-ихляс», который выпускает и распространяет книги, которые воюют с Таухидом и Сунной и распространяют нововведения и суеверия… Вроде книг Зейни Дахляна, Йусуфа ан-Набхани, Нуха аль-Мартуны(?) и других людей из числа посвятивших свою жизнь сражению с Сунной и борьбе с обновительным движением под предлогом того, что оно «ваххабитское». Этот фонд основан на деньги турецких мусульман, однако евреи-сионисты, в конце концов, завладели им. И он до сих пор исполняет свою роль в борьбе против Таухида и становления Исламского государства, а также в распространении книг, наполненных нововведениями.

120 – Поднятие Корана при движении похоронной процессии на кладбище

Суфизм: у некоторых суфиев-кадиритов есть такой обычай. Один человек идет впереди похоронной процессии, держа в руках Коран, и высоко поднимает его, поминая при этом Аллаха громким голосом.

Ахлю-с-Сунна: провожают погребальные носилки и несут их на кладбище для погребения в соответствии с упомянутым в Сунне. А именно: сопровождающие погребальные носилки не должны повышать голос – будь то чтение Корана, испрашивание прощения для мертвого или зикр, но им следует размышлять о смерти и надеяться на благополучный конец для себя. Ведь каждый из провожающих эти носилки рано или поздно окажется на месте покоящегося на них, и его будут также провожать. В хадисе Абу Дауда от Абу Хурейры (да будет доволен им Аллах) сказал Пророк (да благословит его Аллах и приветствует): «Не провожайте погребальные носилки ни (громким) голосом, ни огнем». И сказал Фадыль ибн ‘Умар: «Ибн ‘Умар сопровождал погребальные носилки и услышал, как кто-то говорит: «Просите прощения для него, и Аллах простит ему!». И сказал Ибн ‘Умар: «Да не простит Аллах тебе!».

И Са’ид ибн аль-Мусеййиб, Са’ид ибн Джубейр, ан-Нах’и, Ахмад и Исхак назвали нежелательным (макрух) слова: «Просите для него прощения», произносимые вслед похоронной процессии. А аль-Авза’и сказал: «Бид’а (нововведение)». И сказал ан-Навави, автор книги «Минхаджу-т-талибин» («Программы ищущих знание») по фикху аш-Шафи’и: «И знай, что правильным является то, что делали праведные предки, то есть молчание во время движения похоронной процессии. И не следует повышать голос, читая Коран, совершая зикр или делая что-то иное. Потому что так спокойнее для мыслей человека и это лучше настраивает его на размышления о том, что связано с погребальными носилками. А именно это и требуется в данном случае. Это Истина, и не обольщайся множеством противоречащих ей. Что же касается действия некоторых читающих вслед погребальным носилкам, растягивая слова и употребляя их не к месту, то это харам (запретно) по согласному мнению ученых».

Что же касается несения мусхафа и поднимания его, то это – современное нововведение, которого не знали наши праведные предки, и они, соответственно, не могли объявить его запретным или вынести иное решение в отношении его. Но оно подходит под правило: «Каждое нововведение – заблуждение, а каждое заблуждение (ведет) в Огонь».

121 – Установление могильных плит из камня

Суфизм: его последователи хвастаются и состязаются друг с другом, устанавливая могильные плиты, и каждый из них старается установить на могилу своего умершего плиту, которая была бы красивее, лучше и дороже, чем у других. Они дошли до того, что стали устанавливать на могилах своих умерших плиты из мрамора. Они тратят на них огромные деньги, миллионы – так, что некоторые мусульмане сделали изготовление этих плит своей профессией, зарабатывая этим на жизнь. Они изготавливают их с различными гравировками, различных цветов, с надписями, представляющими собой аяты, хадисы, некоторые ду’а и афоризмы. Порой они изображают на плите нечто, соответствующее профессии умершего, которая была у него при жизни. И если он был ученым, изображают, например, книгу, перо и чернильницу. Если же он был военным, изображают военные атрибуты, вроде меча, копья, кинжала, автомата и т.д. Высота плиты достигает порой двух метров, а вес - двухсот и более килограмм. Они утверждают, что чем больше и тяжелее плита, тем тяжелее она на Весах, на чаше благих дел покойного, в Судный День. И если они не смогли установить эту плиту в день похорон за неимением такой возможности, они непременно устанавливают ее, как только появится возможность, даже если это происходит по прошествии многих лет. Что же касается того, чтобы могила осталась без выдающейся плиты, в то время как на остальных могилах привлекающие внимание высокие постаменты, то на это суфии ни в коем случае не согласятся, даже если это оставит их без гроша, ведь это непереносимый позор!

Ахлю-с-Сунна: они возлагают на могилы своих умерших камни, следуя передаваемому от Пророка (да благословит его Аллах и приветствует) и сподвижников, так как в этом заключен особый смысл. И Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) разъяснил этот смысл, когда в Медине был похоронен Усман ибн Маз’ун – первый, кто умер из мухаджиров в Медине. Он принес большой камень, положил его в головной части могилы и сказал: «По нему я узнаю могилу моего брата и около него похороню тех, кто умрет, из его родных»[102].

Итак, смысл возложения камня на могилу – знание лежащего в ней и места нахождения самой могилы. А для достижения этого достаточно положить небольшой камень или кусок дерева. Что же касается добавлений к этому, трате на это огромных денег, преувеличения в этом и хвастовства, то это никак не согласуется с принципами Ислама. Поистине, это дело, приносящее вред живым и не приносящее пользы мертвым. И оно может принести вред мертвому, если он завещал сделать это, поскольку это является завещанием того, что запрещено Шариатом, и оно, соответственно, вредит делающему его.

И трата денег на него является расточительством (исраф), которое запретил Ислам, объявив совершающего его братом шайтанов. Сказал Всевышний: «…не расточай чрезмерно. Воистину, расточители – братья дьяволов, а ведь сатана неблагодарен своему Господу» (Перенос ночью, 26-27).

122 – Частое посещение могилы умершего в первые дни после похорон

Суфизм: его последователи постоянно посещают могилу умершего группами в течение трех, семи или даже сорока дней после похорон. И срок этот тем больше, чем знатнее и влиятельнее был человек. И каждый раз они читают на его могиле суру «Йа син» или другие короткие суры и аяты.

Они не только постоянно посещают могилу, но и постоянно собираются в доме умершего для чтения Корана и дарения награды за это покойному. Обычно они читают суру «Йа син», а также некоторые аяты и короткие суры (до «Йа син» или после). А после чтения всего этого они произносят слова «Ля иляха илляЛлах», «Аль-хамду лиЛлях» и «Аллаху Акбар», испрашивают прощения и призывают благословение на Пророка (да благословит его Аллах и приветствует) определенное число раз. После окончания этой церемонии у могилы или в доме, они дарят награду за прочитанное духам умерших, начиная с Пророка (да благословит его Аллах и приветствует) и заканчивая всеми мусульманами, проживающими на западе земли и ее востоке. И каждая группа мюридов и последователей суфийских тарикатов особо упоминает своих шейхов. Накшбандийцы говорят: «И в особенности духам шейхов накшбандийского тариката». А кадириты говорят: «И в особенности духам шейхов кадиритского тариката». Затем они упоминают имя умершего, ради которого они собрались или в доме которого находятся. А после окончания этого процесса, особенно если собрание было в доме, они распределяют милостыню (садака) среди собравшихся, а затем читают ду’а о принятии ее и о том, чтобы награда за нее достигла духа покойного. Если же они не прочитают ду’а после раздачи милостыни, она считается напрасной и бесполезной для умершего.

Ахлю-с-Сунна: говорят: СубханаЛлах! Как же много внесли они в религию нововведений, которые не имеют к ней отношения, особенно в том, что касается умершего, под предлогом того, что они уважают его, почитают и делают то, что приносит ему пользу.

Все эти действия, о которых мы упомянули – Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) – не совершал ни одного из них, и не приказывал нам совершать их, и они не относятся к его Сунне. А нам не следует делать в отношении живых или мертвых то, чего не делал ни Пророк, ни сподвижники, ни имамы после них, и то, польза чего для них ничем не подтверждена.

Что касается того, что подобные действия не приносят пользы живым, то это совершенно очевидно. Потому что эти собрания в течение семи или сорока дней и эти посещения могилы и дома умершего в этот период – в них нет ничего полезного для живых, поскольку оно отнимает у них время, которое, если бы они употребляли его на что-то полезное, принесло бы им много блага.

Что же касается дарения награды умершим, то подобного не делал никто из праведных предков, и не передается, чтобы они говорили в своих ду’а что-то вроде: «О, Аллах! Даруй награду за то, что я сделал или прочитал такому-то и такому-то… И всем мусульманам на просторах земли». Такие ду’а – выдумка живших позже. Ведь получение награды одним за дело, совершенное другим, если он не является причиной совершения им этого дела – вещь, относительно которой существуют разногласия между учеными и имамами. Одни говорят, что награда эта достигает его, а другие говорят, что не достигает, и у каждой группы свои доказательства. Имам аш-Шафи’и принадлежит к числу тех, кто утверждает, что эта награда не достигает их, опираясь на аят: «Человек получит только то, к чему он стремился» (Звезда, 39). И опираясь также на достоверный хадис, передаваемый Муслимом и авторами «Сунан» от Абу Хурейры (да будет доволен им Аллах). Сказал Пророк (да благословит его Аллах и приветствует): «Когда умирает сын Адама, прекращаются все дела его, кроме трех: текущая[103] милостыня (садака), знание, приносящее пользу, и благочестивый ребенок, читающий ду’а за него»[104].

Что же касается ду’а и испрашивания прощения, то в их пользе и желательности никто не сомневается.

Даже относительно желательности дарения награды Посланнику Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) существуют разногласия между учеными.

Сказал Ибн Каййим: «Говорят, что среди факыхов живших позже есть те, кто считал это желательным. Есть среди них те, кто не считал его желательным, но видел в этом нововведение, потому что сподвижники не делали этого. А также потому, что Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) получает награду равную награде всякого человека из его Уммы, совершившего благое дело, и это ничуть не уменьшает награду самого человека. Ведь именно он указал своей Умме на всякое благо, направил их и призвал к нему. А кто призывает к Правильному Пути, тот получает такую же награду, как и тот, кто последовал за ним. При этом их награда не чуть не уменьшается. А Прямой путь и все знания его Умма получила от него. Поэтому он получает награду, как и последовавший за ним, независимо от того, подарил ли он ему ее или нет» (Книга «Фикху-с-Сунна», глава о похоронах).

123 – Вставание при проезде мимо могилы или кладбище

Суфизм: его последователи проезжая на машине или автобусе мимо кладбища, встают со своих мест и считают это оказанием почета покоящимся там и проявлением уважения к ним.

Ахлю-с-Сунна: считают это действие близким к ширку, делом, свойственным Джахилиййи и нововведением, которого не совершал ни Посланник (да благословит его Аллах и приветствует), ни сподвижники, ни имамы после них. Как же позволит Ислам человеку вставать, проезжая мимо кладбища, когда он запретил ему вставать при входе в живого?

Сказал Анас (да будет доволен им Аллах) о сподвижниках: «Никого они не любили больше, чем Посланника Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует). Но при виде его они не вставали, поскольку знали, что он не любит этого»[105].

Ахлю-с-Сунна, посещая могилы или проходя мимо них, приветствует покоящихся там, и просят для них прощения и благополучия, в соответствии с тем, что делал Пророк. Они следуют его примеру во всех его действиях, будучи убежденными в том, что в его действиях – великое благо для живых и мертвых. Ведь он – Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует), и он послан Аллахом, чтобы научить нас всему своими словами и делами.

Если же суфии скажут: «Поистине, таким образом, мы проявляем уважение к умершим», - мы скажем: какое же уважение заключается в вашем вставании? Неужели ваши умершие более достойны уважения, чем Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) и сподвижники после него? К ним никогда не проявляли уважения подобным образом… Или же вы узнали способ проявления уважения, который не был известен ни Пророку (да благословит его Аллах и приветствует), ни сподвижникам? Нет, и еще раз нет.

Пришла Истина Ахлю-с-Сунна и ушла ложь суфиев… Поистине, ложь преходяща…

124 – Растрата денег сирот после смерти их кормильца

Суфизм: его последователи растрачивают деньги сирот после смерти их кормилица под предлогом раздачи милостыни (садака) от имени умершего. И даже если у сирот есть только одна корова, от молока которой они питаются, суфии обязательно ее зарежут ради того, чтобы раздать ее мясо в качестве милостыни от имени умершего. При этом они не обращают внимания на положение сирот и их голод, и не думают об их нужде и наготе и их будущем. Если же у сирот совсем ничего нет, они режут животных за их счет, еще больше осложняя и без того бедственное положение их семьи. Затем все расходятся, унося с собой кусок мяса и упаковку сахара, а семья остается в весьма плачевном положении, лишившись всего, что только можно. Преславен Аллах… И на Него вся надежда.

Ахлю-с-Сунна: держатся подальше от имущества сирот и не пожирают его, и не раздают из него милостыню, зная, что пожирание имущества сироты под любым предлогом есть величайший грех, поскольку об этом ясно сказано в Коране и хадисе. Сказал Всевышний: «Не приближайтесь к имуществу сироты, кроме как во благо ему, пока он не достигнет зрелого возраста» (Скот, 152).

И сказал Он: «Воистину, те, которые несправедливо пожирают имущество сирот, наполняют свои животы Огнем и будут гореть в Пламени» (Женщины, 10).

А раздача милостыни из имущества сирот, потерявших кормилица, есть несправедливое пожирание его. И это относится и к раздающему милостыню, и к принимающему ее, и к пожирающему ее, если они знали о том, чье это имущество. И они будут пожирать пламя в утробы свои и гореть в Огне.

Сказал Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует): «Остерегайтесь семи великих грехов». Люди сказали: «О, Посланник Аллаха! А что это (за грехи)?». Он сказал: «Придавание Аллаху сотоварищей (ширк), колдовство, убиение души, запрещенной Аллахом, иначе как по праву, ростовщичество, пожирание имущества сироты, бегство в день сражения и клевета на добродетельных верующих женщин, пребывающих в неведении[106]»[107].

Какое же оправдание может быть у суфиев после этих аятов и хадиса для растраты имущества сироты и злоупотребления им? Как раз напротив, они должны собирать деньги и отдавать их сиротам, а не отбирать у них последнее и грабить их.

Посмотрите же на огромную разницу между суфизмом и Ахлю-с-Сунна. Последние держатся подальше от имущества сироты, и не трогают его ни под каким предлогом, в то время как суфии бросаются на него и делят, как голодные волки на холмах…

125 – Вызывание духов

Суфизм: его последователи верят в вызывание духов и приходят к тем, кто утверждает о способности делать это из числа колдунов и гадателей, спрашивая их о духах своих умерших, и требуют вызвать их. Они спрашивают их о духах, находящихся в барзахе, и о вещах из области Сокровенного и верят им.

Тех, кто утверждает, что может вызывать духов, великое множество. Они есть во всех уголках земли. К ним приходят простые и невежественные люди, обольщенные их словами и делами, и несут им деньги и подарки.

Ахлю-с-Сунна: уверены, что все это ложно, и вызывание духов – дело, не имеющее подтверждения. Тот же, кто заявляет о том, что делает это, использует шарлатанство, фокусы и трюки и прибегает к помощи джиннов для введения людей в заблуждение, обмана их, искажения их убеждений, а также взимания с них денег и пожирания их без всякого права…

 На это они приводят следующие доказательства:

1. Никто не имеет власти над духами после их смерти, чтобы подчинить их себе или вызвать, поскольку эти духи отправились к своему Создателю, чтобы встретить свою участь в зависимости от своих деяний. И они либо в Садах Рая, либо в Адском Пламени. И никто не может распоряжаться этой жизнью в барзахе. И никто из пребывающих в барзахе не может вернуться назад в земную жизнь. Сказал Всевышний: «Когда же смерть подступает к кому-нибудь из них, он говорит: «Господи! Верни меня обратно. Быть может, я стану совершать праведные поступки, которые я отбросил». Но нет! Это – всего лишь слова, которые он произносит. Позади них будет преграда вплоть до того дня, когда они будут воскрешены» (Верующие, 99-100).

2. Не передается ни о пророках, ни о сподвижниках, ни о таби’ун или великих имамах, что они вызывали дух умершего, чтобы спросить его о чем-либо. А сколько разногласий и столкновений происходило между сподвижниками и различными группами внутри Уммы. Сколько было кризисов и запутанных вопросов… Если бы сказал умерший в них одно слово, они закончились бы и решились бы все проблемы. Например, ‘Али ибн Абу Талиб и Му’авийа ибн Абу Суфйан (да будет доволен ими Аллах) - сколько войн и сражений было между ними, и в них погибли с обеих сторон тысячи лучших сподвижников. Разве трудно было им в сложившемся положении – если бы это было возможно – вызвать дух Пророка (да благословит его Аллах и приветствует) или же духи лучших сподвижников, живших до них, и спросить о том, что представлялось им неясным? Тогда проблема решилась бы без кровопролития. Однако этого не было, и вызывание духов в исламской религии ничем не подтверждено. Если бы это было возможно и в нем было благо, сподвижники непременно сделали бы это...

Что же касается оживления ‘Исой (мир ему) некоторых умерших с позволения Аллаха, то это было оживление тела вместе с духом, а не вызывание духа. Также и оживление Аллахом мертвого из числа Сынов Израилевых посредством Мусы (мир ему), чтобы он сообщил имя убившего его, было оживлением тела вместе с духом, а не вызыванием духа. И это – чудеса, дарованные им двоим, и обо всем этом упоминается в Коране.

3. Если бы это было возможно, Ислам указал бы нам на это, и мы узнали бы правдивую и подробную информацию об обитателях Рая и Ада, о блаженстве и наказании в могиле, а также о жизни в барзахе. Мы смогли бы задавать вопросы и получать ответы от мертвых. И все это можно было бы показать людям и позвать их послушать. Если бы все это произошло, в нем было бы великое благо... Однако наш Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) не указал нам на это, а он указал своей Умме на все, в чем заключено благо, и предостерег ее членов от всего, в чем заключено зло. Отсюда следует, что все это неверно и не имеет подтверждения.

4. Духи после разлуки с телом существуют в соответствии с тайным Божественным законом, который неизвестен и недоступен нам. И никто не может проникнуть к ним и подчинить их таким презренным образом, ибо они заняты наслаждением или мучениями, в которых пребывают.

5. Духи, поскольку они находятся в барзахе, то есть в ином мире, мире Истины, в котором нет лжи, не могут лгать, обманывать, хитрить, нарушать обещание или заявлять и знании Сокровенного и будущего или принимать порицаемое в своих собраниях. То есть, они не могут принять присутствие мужчины, носящего золото и шелк, и быть довольными народом, чьи женщины полураздеты, и при этом, возможно, даже не читают намаз… А все это встречается на спиритических сеансах.

Далее, мы видим, что «вызванные духи» ломают вещи, причиняют вред некоторым людям, а иногда и исполняют акробатические трюки – пляшут, меняют цвет, заставляют светиться камень, а также сообщают о некоторых событиях, происходящих в мире, которых люди не видят и о которых не знают. И присутствующие верят, что то, что они видели, есть настоящие духи умерших, и что все, что они говорят – правда. Люди все больше привязываются к этому, впадают все в большее заблуждение и уходят все дальше от Истины.

Мы же, Ахлю-с-Сунна, говорим о подобном: те, которых вызывают, - вовсе не духи умерших, а джинны, которые сотрудничают с этим колдуном или гадателем ради введения в заблуждение простых и невежественных людей и искажения их убеждений. Именно джинны, обладающие способностью разузнавать все и быстро передвигаться, приходят к людям и сообщают им о событиях, имевших место в прошлом. Они сообщают им о местонахождении некоторых вещей и указывают, где находится украденное добро, и рассказывают им о событиях, сокрытых от большинства людей. Джинны способны принимать облик  любого человека, живущего или умершего, и приходить на помощь оказавшимся в беде в образе того, к кому они взывают о помощи. Они могут также узнавать от джинна, сопровождавшего умершего, о деяниях этого человека, подробностях его жизни и его секретах. И когда родственник умершего слышит эти подробности, которые не были известны вызывающим духов, он не сомневается в правдивости этих людей и их способности вызывать духов. И все это – по причине невежества людей и отдаленности от знания Корана и Сунны. Они становятся легкими жертвами для джиннов и шайтанов и лакомым куском для колдунов и шарлатанов, и игрушками в руках суфиев»[108].

О Аллах! Отведи от нас козни тех, кто желает нам зла. Поистине, Могущество Твое и кара сильнее.

126 – Мнения некоторых имамов и ученых о суфизме

Из книги «Аль-фикру-с-суфи» («Идеи суфизма») с небольшими изменениями и сокращениями:

Слово «суфизм», или «тасаввуф» не было известно во времена сподвижников и таби’ун. Появилось оно лишь в конце второго века по хиджре. А одного этого достаточно, чтобы назвать его нововведением. Поэтому его не застали два имама Абу Ханифа и Ахмад (да помилует их Аллах) и не говорили о нем, начал же говорить о нем имам аш-Шафи’и и пришедшие после него.

Имам аш-Шафи’и:

Он застал начало суфизма и принадлежал к числу ученых, более других выражавших порицание суфиям. Он даже сказал о них: «Если в начале дня человек стал суфием, он еще до полудня становится глупцом». Он также сказал: «Кто сопровождал одного из суфиев в течение сорока дней – к нему навсегда возвращается разум». И он сочинил:

Оставь тех, которые, приходя к тебе, предельно скромны,

А, оставаясь одни, становятся волками увиливающими[109].

Он также сказал, отправляясь в Египет: «Я оставил Багдад, а еретики создали нечто, названное ими «ас-сама’» («Гармония»)» - имея в виду суфизм[110].

Имам Ахмад:

Имам Ахмад устроил суфиям засаду. Сказал он о том, о чем начал говорить аль-Харис аль-Мухасаби, а это внушения и внезапные мысли: «Такого не говорили ни сподвижники, ни таби’ун». Он предостерег людей от общения с ним и сказал его другу: «Я не советую тебе общаться ним».

Ибн аль-Муляккын написал биографию аль-Хариса аль-Мухасаби в книге «Табакату-ль-авлийа», сказав: «Аль-Харис ибн Асад аль-Мухасаби аль-Басри, Абу ‘Абдуллах, один из ватадов и объединивших между явным (захир) и сокрытым (батын), прозван аль-Мухасаби, поскольку он постоянно требовал отчета (мухасаба) от своей души, умер в 243 году по хиджре».

Имам Абу Зар’а ад-Димашкы:

После имама Ахмада ибн Ханбаля пришел имам Абу Зар’а (да помилует его Аллах), и он также говорил о книгах аль-Хариса аль-Мухасаби, когда у него спросили о них: «Остерегайтесь этих книг, ибо эти книги – нововведения и заблуждения. Читайте же хадисы и слова сподвижников, и вы найдете в них то, что избавит тебя от необходимости читать эти книги». Ему сказали: «В этих книгах – назидание». Он сказал: «Для кого Книга Аллаха не является назиданием, для того и эти книги не назидание. Слышали ли вы о том, чтобы Малик ибн Анас, Суфйан ас-Саури, аль-Авза’и и предшествующие им имамы писали книгу о внушениях, внезапно появившихся мыслях и тому подобных вещах? Они (т.е. суфии) пошли наперерез ученым. Порой они говорят словами аль-Хариса аль-Мухасаби, порой Абду-р-Рахима ад-Дубейли, порой – Хатима аль-Асамма, а порой – Шакыка аль-Бальхи». Затем он сказал: «Как быстро устремляются люди к нововведениям!»[111].

Имам Ибн аль-Джаузи:

Что касается имама ‘Абду-р-Рахмана ибн аль-Джаузи аль-Багдади (ум. В 597 г.х.), то он написал уникальную книгу, критикуя все группы людей – ученых, чтецов, паломников, суфиев и других. Назвал он ее «Тальбис Иблис» («Обман Иблиса») и посветил большинство глав в ней суфиям, разъяснив то, как обманул их Шайтан. Книга эта, как говорят о ней некоторые, достойна того, чтобы быть написанной золотыми чернилами и приобретаться в каждый дом с целью ознакомления с ошибками разных направлений.

Имам, шейх Ислама, Ибн Таймиййа:

Что же до имама Ибн Таймиййа (да помилует его Аллах), то он лучше многих людей разъяснил людям истинную сущность суфизма и отслеживал и изучал высказывания еретиков и безбожников из числа суфиев, особенно Ибн ‘Араби, ат-Талямсани и Ибн Саб’ин. Он комментировал их высказывания, рассказывал сокрытое в них и предостерегал Умму от их зла во многих своих книгах и сочинениях, а также в своих «Фатава» («Фетвы»). Он изучал также высказывания искренних из них, у которых смешалось благое и мерзкое слово, как ат-Тирмизи, автор книги «Хатму-ль-виляйа», и аль-Газали, автор книги «Ихйа ‘улюми-д-дин» и других.

Написанного, собранного и сделанного Ибн Таймиййей слишком много, чтобы описать его подробно...

Что же касается наших дней, то, несмотря на распространение суфизма на фоне незнания мусульманами как Корана, так и Сунны, и невероятных усилий тех, кто плетет интриги против Ислама и мусульман, Всевышний Аллах послал мусульманам ученых, раскрывших истинную суть суфизма и их тайны. Сильнее всего налег на них имам шейх Ислама, Мухаммад ибн ‘Абду-ль-Ваххаб, благословенному призыву которого на Аравийском полуострове принадлежит, после Аллаха, заслуга в пробуждении Уммы от ее глубокого сна и познании ею истинной сущности заблудшего суфизма. Призыв к Таухиду распространился на западе и востоке. И искренние люди настигали осколки суфизма во всех уголках земли – так, что туча рассеялась или почти рассеялись, по милости Аллаха… После того, как тьма и зло окутали всю землю, кроме немногих приверженцев религии Истины и Таухида.

Современные ученые выпустили ценные книги, раскрывающие мерзость суфизма и разъясняющие его истинную сущность, без чтения которых не обойтись человеку, желающему хорошо знать суфизм и уберечься от него:

- «Аль-фикру-с-суфи» («Идея суфизма») - ‘Абду-р-Рахман ‘Абду ль-Халик.

- «Ат-тасаввуф аль-манша’ ва-ль-масадир» («Суфизм: происхождение и источники») - Ихсан Иляхи Захар.

- «Хазихи-хийа-с-суфиййа» («Таков суфизм») - ‘Абду-р-Рахман аль-Вакиль (в прошлом суфий).

- «Ат-тасаввуф бейна-ль-Хакк ва-ль-хальк» («Суфизм между Аллахом и творениями») - Мухаммад Фахр Шакафа.

- «Ат-тасаввуфу-ль-ислями фи-ль-адаб ва-ль-ахляк» («Исламский тасаввуф: этикет и поведение») - доктор Заки Мубарак.

- «Аль-кашф ‘ан хакыкати-с-суфиййа ли-аввали марра фи-т-тарих» («Раскрытие истинной сущности суфизма впервые в истории») - Махмуд ‘Абду-р-Рауф аль-Касим.

- «Такдису-ль-ашхас фи-ль-фикри-с-суфи» (Освящение личностей в суфийской идеологии») - Мухаммад Ахмад Ляух.

- «Ан-накшбандиййа» («Накшбандийский тарикат») - ‘Абду-р-Рахман Димашкыййа.

- «Ат-тасаввуф фи мизани-ль-бахс ва-т-тахкык» («Суфизм на весах изучения и исследования») - ‘Абду-ль-Кадир ибн ХабибуЛлах ас-Санади.

Я воспользовался этими книгами при написании этой книги.

Что меня удивляет, так это то, что некоторые ученые и выдающиеся представители обновительного движения исламской Уммы заняли по отношении к суфизму весьма мягкую позицию и описали его не так, как он есть на самом деле. Например, имам-шахид Хасан аль-Банна (да помилует его Аллах), который считал, что вначале суфизм был на верном пути, потом его исказили. И выдающийся ученый Абу-ль-А‘ля аль-Маудуди (да помилует его Аллах), который считал практику суфизма делом, очищающим человека изнутри. Я считаю, что эти ученные, несмотря на их высокое положение и обширные знания, допустили некоторые ошибки в описании суфизма и его оценке. И я думаю, что их оправдывает то, что они не углублялись в изучение суфизма, и от них укрылось то, что не укрылось от нас. И да простит Аллах и нас и их…

И я считаю, что ученные прошлого не обратили внимания на суфизм, не придали ему особого значения и пренебрегли им, и он распространился в таких масштабах, как мы видим это сейчас. А если бы они искоренили его при первом его появлении, он бы не смог так распространиться… Однако Аллах предопределил и сделал, как пожелал.

127 – Заключение (хукм) Ислама относительно суфиев

Ахлю-с-Сунна выносят постановление о том, что суфизм – нововведение и заблуждение, поскольку даже само слово «суфизм» и название им – нововведение, не упомянутое ни в Коране, ни в Сунне,  а каждое нововведение – заблуждение. Однако они не считают суфиев – только потому, что они суфии, - кяфирами, и не говорят о каком-то конкретном суфии, что он – кяфир, до тех пор, пока в его словах, делах или убеждениях не проявится ширк и куфр. Если же в его словах, делах и убеждениях замечен куфр как обращение с ду’а к мертвым, вера в существование у вали особого «шариата», отличающегося от Шариата Мухаммада (да благословит его Аллах и приветствует)… Если за ним замечено это, и ему разъяснили ложность и несостоятельность этого с приведением доказательств, однако он не отказывается от этого – в таком случае он считается кяфиром из-за его слов, действий или убеждений, заключающих в себе куфр. Такое же решение выносится и в отношении того, кто, не являясь суфием, совершает, говорит или верит в то, что является куфром, при соблюдении необходимых для вынесения постановления о куфре условий, упомянутых в книгах.

128 – Заключение

Это – некоторые различия между суфизмом и Ахлю-с-Сунна ва-ль-Джама’. И я восхваляю Аллаха за то, что Он облегчил мне написание этой книги. Я ограничился таким объемом, поскольку посчитал, что книга окажется слишком длинной, а иначе я написал бы больше, поскольку разногласия их не ограничиваются теми, о которых я упомянул, а каждое такое разногласие есть различие между суфиями и Ахлю-с-Сунна.

После того, как мы узнали эти огромные различия между суфиями и Ахлю-с-Сунна, и узнали, что различия эти связаны не с чем-то маловажным и ничтожным, но они касаются важнейших столпов и основ религии, и что суфии в каждом случае ошибаются и не опираются на доказательство (далиль) из Корана и Сунны... Найдется ли после этого говорящий: «Поистине, суфии – из числа Ахлю-с-Сунна, и они опираются на Коран и Сунну, и действия их основаны на Коране и Сунне, и они следуют по пути, ведущему к Аллаху»?.

Некоторые люди говорят: «Почему существуют разногласия между суфиями и Ахлю-с-Сунна? Ведь перед ним общий враг-кяфир, так что же мешает им объединиться?». Я говорю: пусть сказавший эти слова поразмышляет над этими различиями, а затем посмотрит, есть ли путь к их объединению, если каждый останется приверженным своей ‘акыде. Особенно учитывая то, что суфии встали на сторону этого самого общего врага-кяфира и борются с Ахлю-с-Сунна. Даже если бы мы согласились на это, захотят ли суфии объединяться с нами? Разве не они создали вокруг нас эти мифы о «ваххабизме»,  и не они устроили великую смуту? Или же говорящий это желает, чтобы Ахлю-с-Сунна отказались от своей ‘акыды и поклонения ради суфизма? Поистине, это невозможно. Если же суфии откажутся от своей ‘акыды и своих действий, представляющих собой ширк и нововведения, и вернутся к Корану, Сунне и книгам имамов, тогда произойдет объединение, и они станут нашими братьями. И мы ждем, чтобы они образумились и оставили путь заблуждения и вступили на путь Истины.

И, в завершение, прошу Аллаха принять эту книгу и сделать так, чтобы труд этот был проделан только ради Его Благородного Лика, и мусульмане в наших странах и за их пределами получили бы от нее пользу и поняли истинную сущность суфизма. Да простит Он меня за ошибки и промахи, допущенные мною в этой книге. Поистине, Он – Всемогущ и отвечает на мольбы.

И да благословит Аллаха Мухаммада, его семью и его сподвижников и приветствует.

И последнее слово наше: «Хвала Аллаху, Господу Миров!».

Абу Харун Бахауддин Мухаммад ад-Дагестани

14 Шавваля 1419 г.х. / 31 января 1999 года.