САЛМАН АЛЬ-ФАРИСИ 

Салман — наш соотечественник и сподвижник.

Мухаммад, Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует

Наш рассказ — это история человека, который постоянно стремился к истине и искал Бога...

Это история Салмана аль-Фариси, да будет доволен им Аллах!

Предоставим же слово самому Салману, с тем, чтобы он лично изложил основные события своей истории.

В этом плане именно его чувства наиболее глубоки, а личный рассказ наиболее точен и правдив...

Итак, Салман рассказывал:

“Я был юношей-персом родом из провинции Асбахан и родился в деревне, которая называлась Джайан.

Мой отец был старостой этой деревни, самым знатным и богатым человеком в ней.

Когда я появился на свет, мой отец возлюбил меня больше, чем любое другое творение Аллаха. С течением времени его любовь ко мне становилась всё сильнее и глубже, пока, в конце концов, он не закрыл меня в доме, не выпуская на улицу, подобно тому, как это делают с молодыми девушками.

Я был настолько усердным огнепоклонником, что стал хранителем священного огня, которому мы поклонялись. Мне было поручено следить за тем, чтобы этот огонь никогда не угасал, даже на короткое время, ни днем, ни ночью.

У моего отца было огромное богатое поместье, которым он управлял лично и собирал урожай.

Как-то раз какое-то дело не позволило ему отправиться в своё имение, и он сказал мне:

— Сынок, как ты видишь, дела не позволяют мне самому заниматься поместьем, поэтому отправляйся-ка ты туда сам и один день сам займись его делами.

Я немедленно выступил в путь. Через некоторое время вблизи дороги в имение, я увидел одну из христианских церквей. Проезжая мимо, я услышал голоса молящихся там людей, что привлекло моё внимание.

* * *

До этого я ничего знал ни о христианах, ни о представителях других религий, потому что отец долгое время держал меня дома взаперти вдали от людей. Услышав голоса молящихся в церкви, я вошёл в неё, чтобы посмотреть, что они там делают.

Понаблюдав за присутствующими, я понял, что их молитва мне понравилась, и я захотел принять их веру. Я сказал:

— Клянусь Аллахом, это лучше нашей религии.

Я пробыл в церкви, пока не зашло солнце, так и не добравшись до отцовского имения.

Потом я спросил этих людей:

— Где корень этой религии?

— В аш-Шаме, — ответили они.

Под покровом ночи я вернулся домой, где меня встретил отец и спросил, что я сделал. Я ответил ему:

— О отец! Я зашёл к людям, которые в это время молились в своей церкви. То, что я увидел в их религии, мне очень понравилось, и я остался у них, пока не закатилось солнце.

Отец, весьма обеспокоенный тем, что я сделал, воскликнул:

— Сынок, да нет в этой религии добра! Твоя религия и религия твоих предков гораздо лучше!

Я возразил отцу:

— А вот и нет! Клянусь Аллахом, их религия лучше нашей.

Отец испугался моих слов. Опасаясь, что я стану вероотступником, он заточил меня в доме, надев на ноги кандалы.

* * *

При первой удобной возможности я попросил передать христианам: “Если мимо вас будет проходить караван в аш-Шам, то обязательно дайте мне знать об этом”.

Совсем скоро после этого у христиан остановился караван, который держал путь в аш-Шам. Получив сообщение об этом, мне удалось избавиться от кандалов и скрытно присоединиться к каравану, который прибыл в аш-Шам. Я тут же начал расспрашивать людей:

— Кто у вас здесь самый главный в этой религии?

— Это епископ, — ответили мне. — Настоятель церкви.

Придя к епископу, я сказал:

— Я хочу обратиться в христианскую веру. Мне хотелось бы быть при тебе, служить тебе, учиться у тебя и молиться с тобой.

— Входи! — сказал епископ.

Я вошёл к нему и поступил на службу.

Однако очень скоро выяснилось, что епископ оказался плохим человеком. Он приказывал своим прихожанам делать пожертвования, суля за это награду. Часть пожертвований делалась епископу, чтобы он тратил эти средства во имя Бога. Однако он присваивал эти деньги себе, а бедные и нуждающиеся ничего не получали. Таким образом, ему удалось собрать семь больших кувшинов с золотом.

Увидев это, я сильнейшим образом возненавидел епископа. После его смерти, когда христиане собрались для похорон, я сказал им:

— Ваш пастырь был плохим человеком. Он приказывал вам делать пожертвования, обещая за это награду. А когда вы приходили с деньгами, он присваивал их себе и ничего не давал нуждающимся.

— А откуда тебе это известно? — спросили люди.

— Могу показать вам его сокровища, — ответил я.

— Да, покажи их нам — сказали люди.

Я показал им место, где епископ прятал деньги, и они извлекли из тайника семь кувшинов, наполненных золотом и серебром. Увидев это, люди воскликнули:

— Клянёмся Аллахом, мы не будем хоронить его.

Затем они распяли тело на кресте и забросали его камнями.

Вскоре после этого епископом был избран другой человек, которому я продолжал служить. Во всём мире не было более аскетичного, набожного и целеустремлённого человека, который днём и ночью поклонялся Богу. Я очень сильно полюбил его и привязался к нему, служа ему некоторое время. Когда ему пришло время умирать, я обратился к нему:

— О Ваше преосвященство, с кем Вы мне посоветуете быть после Вас?

Он ответил:

— Дело в том, сын мой, что таким же, как я, может быть только один человек, который проживает сейчас в Мосуле. Это несгибаемый и непоколебимый человек. Постарайся попасть к нему.

Когда мой хозяин умер, я поступил на службу к человеку из Мосула. Придя к нему, я рассказал свою историю, дополнив её следующими словами:

— Когда мой хозяин скончался, я по его завету пришёл к тебе. Перед своей смертью хозяин сказал мне, что ты всегда стремишься к истине, подобно ему.

Он сказал мне:

— Оставайся у меня.

Через некоторое время я убедился, что это наилучший человек. Однако довольно скоро мой новый хозяин умер. Перед смертью я спросил его:

— О хозяин, как ты видишь, пришло время выполнить повеление Бога. Ты знаешь обо мне то, что ты знаешь. Кому же ты порекомендуешь меня и к кому прикажешь поступить на службу?

Он ответил мне:

— О сын мой, клянусь Богом, я знаю только одного человека, подобного нам. Он живёт в Нассибине, и вот тебе его имя. Иди к нему.

Когда мой хозяин скончался, я поступил на службу к человеку из Нассибина. Когда я рассказал ему свою историю и то, что завещал мне прежний хозяин, он сказал мне:

— Оставайся у нас.

Через некоторое время я обнаружил, что новый хозяин такой же добрый и порядочный человек, как и его предшественники. Клянусь Аллахом, что прошло совсем немного времени, как смерть настигла моего нового хозяина. Перед самой кончиной я обратился к нему:

— Ты знаешь обо мне то, что ты знаешь. Кому ты можешь порекомендовать меня?

Он ответил мне:

— О сын мой, клянусь Богом, никто так не предан нашему делу, как один человек из Аммурии по имени такой-то. Иди служить только к нему.

Я пришёл к этому человеку и рассказал о себе. Он сказал мне:

— Живи у меня.

Клянусь Аллахом, послужив этому человеку, я убедился, что он ничуть не хуже своих товарищей. У него я заработал несколько коров и овец.

Однако через некоторое время ему, как и всем его товарищам, пришло время предстать пред Аллахом. Когда он был при смерти, я спросил его:

— Ты знаешь обо мне то, что ты знаешь. Кому ты порекомендуешь меня, и что прикажешь мне сделать?

Он ответил:

— О сын мой, клянусь Богом, я не знаю никого на Земле, кто был бы подобно нам — истинным приверженцам нашей веры... Однако наступило время появления в Аравии Пророка — проповедника религии Ибрахима. Затем он покинет свою родину и переселится туда, где среди чёрных камней и валунов растут пальмы. Этот Пророк будет обладать отличительными чертами. Он будет есть только то, что дарят ему, а из пожертвований ничего есть не станет. На спине у него будет печать пророчества. Если ты можешь отправиться в эту страну, то сделай это.

После смерти моего хозяина я жил в Аммурии до тех пор, пока туда не прибыла группа арабских купцов из племени Калб.

Я сказал им:

— Если вы возьмёте меня с собой на землю арабов, то я отдам вам своих коров и овец.

Они согласились взять меня с собой, и я отдал им свой скот. Когда мы достигли долины, лежащей между Мединой и аш-Шамом, торговцы вероломно поступили со мной, продав одному человеку из иудеев. Я начал служить ему и делал это до тех пор, пока к иудею не приехал его племянник из племени Бану Курайза. Он купил меня у хозяина и взял с собой в Йасриб.

Здесь я и увидел пальмы на каменистой вулканической местности, о которой мне рассказывал мой хозяин в Аммурии.

Медину я также узнал по его описанию, где и обосновался с новым хозяином.

В то время Пророк проповедовал среди своего народа в Мекке. Однако тогда мне ничего не было известно об этом, так как я был всецело занят тяжёлым рабским трудом.

Вскоре Посланник, да благословит его Аллах и приветствует, переселился в Йасриб. Клянусь Аллахом, как-то раз, я залез на верхушку пальмы, принадлежащей моему хозяину, и срывал финики, а мой господин сидел под пальмой внизу. В это время к нему пришёл его племянник и сказал ему:

—Да погубит Аллах племена Аус и Хазрадж. Их люди сейчас собрались на площади с человеком, который прибыл к ним сегодня из Мекки и объявил себя пророком.

Едва я услышал эти слова, как меня охватило нечто вроде лихорадки и сильнейшее возбуждение. Я даже испугался, что свалюсь на голову своего хозяина. Быстро спустившись с пальмы, я обратился к племяннику хозяина:

— Что ты сказал?! Повтори ещё раз эту новость.

Разгневавшись на такую дерзость, хозяин крепко ударил меня со словами:

— А тебе-то, какое до этого дело?! Возвращайся и занимайся своим делом!

* * *

 Когда наступил вечер, я взял с собой немного собранных мной фиников и отправился к дому, где остановился Посланник.

Войдя к нему, я сказал:

— Мне сказали, что ты праведный человек, и у тебя есть нуждающиеся товарищи, которые пришли с тобой издалека. Я принёс с собой немного еды в качестве пожертвования, так как считаю вас более достойными этого, чем кто-либо другой.

Затем я пододвинул к нему финики. Он сказал своим товарищам:

— Ешьте...

Однако сам есть не стал.

Я сказал себе: “Одно предсказание сбылось!” После этого я вернулся к хозяину и стал собирать финики. Когда Посланник поселился в Медине, я вновь пришёл к нему и сказал:

— Я видел, что ты не стал есть финики, которые я принёс в качестве пожертвования. А эти финики я дарю тебе, выражая своё почитание.

Посланник поел фиников и повелел поесть своим товарищам, которые также вкусили их.

Я сказал себе: “Вот сбылось и второе предсказание”.

После этого я пришёл к Посланнику Аллаха, который находился в Бакиа (кладбище в Медине), чтобы похоронить одного из своих товарищей. Я увидел его сидящим и завёрнутым в два плаща. Поздоровавшись с ним, я постарался взглянуть на его спину, чтобы увидеть печать, о которой рассказывал мне мой старый хозяин в Аммурии.

Когда Пророк увидел, что я пытаюсь взглянуть на его спину, то сразу понял, зачем я это делаю. Он сразу же сбросил с плеч своё одеяние, и я увидел у него на спине печать пророчества.

Признав его Пророком, я со слезами склонился, чтобы поцеловать его. Посланник Аллаха воскликнул:

— Что случилось с тобой?

Я рассказал ему свою историю, которая произвела на него сильное впечатление. Он был рад тому, что его товарищи лично услышали её от меня, которым она также очень понравилась. От моего рассказа они все пришли в сильнейший восторг”.

* * *

Да будет же ниспослан мир Салману аль-Фариси в тот день, когда он всюду начал искать истину!

Да будет же ниспослан мир Салману аль-Фариси в тот день, когда он узнал эту истину и сильнейшим образом уверовал в неё!

Да будет же ниспослан ему мир в тот день, когда он скончался, и в тот день, когда он воскрес живым!

ИКРИМА ИБН АБУ ДЖАХЛЬ

К вам явится верующий переселенец Икрима. Не поносите же его отца. Хула мёртвого вредит живому, но не доходит до умершего.

Мухаммад, Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует

Приветствую странствующего всадника.

Так Пророк, да благословит его Аллах и приветствует, приветствовал Икриму

Он был на исходе третьего десятилетия своей жизни, когда пророк Милосердного огласил свой призыв к истинному пути и правому делу.

Он был самым благородным, богатым и знатным среди всех курайшитов.

По логике вещей он должен был бы заслуженно и по праву принять исламскую веру вслед за такими соплеменниками, как Саад ибн Абу Ваккас, Мусаб ибн Умайр и другими такими же представителями знатнейших родов в Мекке, если бы не его отец.

Как вы думаете, кто был его отец?

Это был величайший мекканский богатырь, верховный вождь язычников и мастер изощрённых и жестоких пыток, через которые Аллах проверял стойкость веры правоверных, и они выдержали это. Через его козни Аллах испытывал истинность вероубеждения верующих, и они подтвердили свою стойкость...

Достаточно сказать, что его отца звали Абу Джахлем…. [Это прозвище (“отец глупости”) ему дал Мухаммад, да благословит его Аллах и приветствует, а настоящее имя Абу Джахля было Амр ибн Хишам. — Ред.]

Таков был отец, а сына полностью звали Икрима ибн Абу Джахль аль-Махзуми, который был выдающимся героем среди курайшитов и самым искусным наездником среди них.

* * *

В силу руководящего положения своего отца Икрима ибн Абу Джахль был вынужден выступить против Мухаммада. Будучи злейшим врагом Посланника Аллаха, он причинял большой вред его сподвижникам и подвергал мусульман жесточайшим пыткам к величайшей радости своего отца.

Перед битвой при Бадре, где Абу Джахль командовал силами язычников, он поклялся именем ал-Лат и аль-Уззы[1], что вернётся в Мекку, только разгромив Мухаммада. Прибыв в Бадр, Абу Джахль устроил празднество с жертвоприношением, питьём вина и пением певиц...

Во время самой битвы сын Абу Джахля Икрима был его опорой и карающей десницей.

Однако ал-Лат и аль-Узза остались глухи к призыву Абу Джахля, поскольку были не в состоянии услышать что-либо вообще... Они совершенно не помогли ему в битве, так как и не могли этого сделать...

Абу Джахль пал на поле боя при Бадре. Его сын Икрима собственными глазами видел, как копья мусульман пронзили его тело, и он истёк кровью. Своими собственными ушами Икрима слышал предсмертный крик отца, сорвавшийся с его уст.

* * *

Оставив тело вождя курайшитов в Бадре, Икрима вернулся в Мекку. Сокрушительное поражение не позволило ему привести тело отца в Мекку, чтобы похоронить его там. Он был вынужден бежать, оставив тело отца мусульманам, которые бросили его вместе с десятками убитых язычников в засохший колодец Кулайб, где их засыпал песок.

* * *

С этого дня в отношениях Икримы с Исламом произошёл новый поворот...

Если в начале он враждовал с Исламом по наущению своего отца, то теперь он встал на путь мести.

Вместе с группой других людей, чьи отцы были убиты при Бадре, Икрима начал разжигать пламя ненависти к мусульманам и Мухаммаду в сердцах язычников. Он умело раздувал угли мести в душах курайшитов вплоть до битвы при Ухуде.

* * *

Икрима ибн Абу Джахль выступил с походом на Ухуд. Вместе с ним следовала и его жена Умм Хаким, с тем, чтобы вместе с другими женщинами, потерявшими своих мужей при Бадре, встать за рядами воинов и вдохновлять их на бой своей игрой на тамбуринах. Они должны были также находиться за курайшитской конницей, чтобы помешать ей, обратиться в бегство.

* * *

На своём правом фланге курайшиты расположили всадников под командованием Халида ибн аль-Валида. На левом фланге всадниками командовал Икрима ибн Абу Джахль. В то время это были два самых искусных кавалериста среди язычников, что и склонило чашу весов в пользу курайшитов в бою с Мухаммадом и его сторонниками. Язычники одержали крупную победу, что побудило Абу Суфьяна сказать: “Это вам за день Бадра”.

* * *

В “битве у Рва” язычники в течение долгого времени держали Медину в осаде, пока не истощилось терпение Икримы ибн Абу Джахля, которому блокада очень надоела. Выбрав место, где ров был самым узким, он повёл свою конницу на штурм. В результате этой безрассудной попытки Икриме и нескольким из его людей удалось форсировать ров, но в этой схватке погиб Амр ибн Вудд аль-Амири...

Самому же Икриме удалось спастись бегством.

* * *

В день аль-Фатха курайшиты решили, что им не по силам выступить против Мухаммада и его сподвижников. Поэтому мусульманам было позволено вступить в Мекку. Этому способствовало также и то, что Посланник Аллаха приказал своим командирам вступить только в ответные боевые действия против жителей Мекки.

* * *

Однако Икрима ибн Абу Джахль с группой своих людей выступил против единогласного решения курайшитов. Они ввязались в схватку с большим отрядом. В этом столкновении Халид ибн аль-Валид нанёс им поражение.

Некоторые из сторонников Икримы были убиты, а некоторым удалось бежать. Икрима ибн Абу Джахль был среди тех, кому удалось спастись бегством.

* * *

После этого Икрима оказался в трудном положении... Покорившись мусульманам, вся Мекка отвернулась от него. Посланник Аллаха простил тех курайшитов, которые ранее выступали против него...

Однако это прощение не распространилось на небольшую группу людей, названных поимённо. Посланник Аллаха повелел убить их, даже если они укроются за стенами Каабы.

Первым в этом списке значилось имя Икримы ибн Абу Джахля. По этой причине он скрытно покинул Мекку и направился в Йемен, так как только там надеялся найти убежище.

* * *

Тем временем жена Икримы ибн Абу Джахла Умм Хаким и жена Абу Суфьяна Хинд Бинт Утба вместе с десятью другими женщинами отправились в дом Посланника Аллаха, чтобы присягнуть на верность ему. Когда они вошли к нему, то увидели, что у него были в это время две его жены, его дочь Фатима, а также другие женщины из рода Абд аль-Мутталиба.

Одетая в паранджу, Хинд обратилась к Пророку:

— О Посланник Аллаха! Хвала Аллаху, который ниспослал для нас эту религию. Я обращаюсь к тебе, чтобы ты с добром обращался со своими родственниками. Я истинно верующая женщина.

Затем, открыв своё лицо, она сказала:

— Я Хинд Бинт Утба, о Посланник Аллаха.

— Приветствую тебя, — сказал Посланник Аллаха.

Хинд продолжила:

— Клянусь Аллахом, о Посланник Аллаха, на всей Земле не было для меня более ненавистного дома, чем твой, а сейчас нет на всей Земле для меня более любимого дома, чем твой.

— Ну, это чересчур, — сказал Посланник Аллаха.

После этого и Умм Хаким, жена Икримы ибн Абу Джахля, приняла исламскую веру и сказала:

— О Посланник Аллаха, Икрима бежал от тебя в Йемен, опасаясь, что ты убьёшь его. Смилуйся над ним и Аллах смилостивится над тобой.

Посланник Аллаха ответил ей:

— Он в безопасности.

Жена Икримы тут же отправилась за ним вместе со своим слугой-византийцем. Когда они проделали часть пути, то его слуга начал настойчиво пытаться соблазнить её. Хинд всячески увещевала и отклоняла его притязания, пока они не достигли места, населённого арабами. Когда Хинд призвала их на помощь, они связали слугу-византийца и оставили его у себя.

Женщины продолжили свой путь, пока не обнаружили Икриму на побережье Красного моря в районе Тихамы. В это время он как раз договаривался с моряком-мусульманином о перевозке.

Моряк увещевал его:

— Стань искренним, и я перевезу тебя.

— Как же мне стать искренним? — спросил Икрима.

— Скажи: “Я свидетельствую, что нет божества, кроме Аллаха, и истинно, Мухаммад — Посланник Аллаха”.

Икрима воскликнул:

—Да я же бежал именно от этого!

Когда они подобным образом пререкались между собой, к Икриме подошла Умм Хаким и сказала ему:

— О двоюродный брат, я пришла к тебе от самых лучших, самых справедливых и самых добрых людей... Я пришла от самого лучшего из них — Мухаммада ибн Абдуллы… Я попросила у него безопасности для тебя. Он гарантировал твою безопасность, и твоя душа теперь не погибнет.

— Ты говорила с ним? — спросил Икрима.

— Да, — ответила она. — Я говорила с ним, и он гарантировал твою безопасность

Умм Хаким продолжала уговаривать и увещевать Икриму, пока, наконец, он не вернулся вместе с ней.

По дороге она рассказала Икриме о поведении их слуги-византийца. Икрима заехал в это место и убил византийца, ещё не приняв исламскую веру.

Когда по пути они остановились на постой, Икрима попытался разделить супружеское ложе с женой, однако она воспротивилась этому самым категорическим образом.

— Я мусульманка, а ты язычник, — заявила Икриме жена.

Изумленный Икрима сказал:

— Очевидно, это очень серьёзно, если мешает тебе разделить со мной ложе.

Когда Икрима уже был на подходе к Мекке, Посланник Аллаха сказал своим сподвижникам:

— К вам явится верующий переселенец Икрима. Не поносите же его отца. Хула мёртвого вредит живому, но не доходит до умершего.

Вскоре Икрима с женой прибыли к месту, где восседал Посланник Аллаха. Пророк, да благословит его Аллах и приветствует, с великой радостью устремился к нему, не надев даже верхней одежды. Когда Посланник Аллаха уселся на место, стоящий перед ним Икрима сказал:

— О Мухаммад, Умм Хаким сообщила мне, что ты даровал мне безопасность...

— Совершенно верно, — ответил Пророк. — Ты в безопасности.

Икрима спросил:

— К чему ты призываешь, о Мухаммад?

— Я призываю тебя засвидетельствовать, что нет божества, кроме Аллаха, а я — раб Аллаха и Его Посланник. Обещай совершать намаз, выплачивать закят...

Затем Пророк перечислил все столпы Ислама.

Икрима сказал:

— Клянусь Аллахом, всё, к чему ты призываешь, — истина. Ты повелеваешь делать только добро.

Далее он сказал:

— Ты был среди нас, и ещё до того, как обратился со своими призывами, был самым правдивым и праведным человеком...

Затем, протянув руку, Икрима сказал:

— Свидетельствую, что нет божества, кроме Аллаха и, истинно, Мухаммад — Его раб и Его Посланник.

Далее он продолжил:

— О Посланник Аллаха, научи меня самым лучшим словам, которые я должен сказать.

— Тебе следует говорить: “Свидетельствую, что нет божества, кроме Аллаха, и, истинно, Мухаммад — Его раб и Его Посланник”.

— А ещё что? — спросил Икрима.

Посланник Аллаха ответил:

— Ты должен сказать: “Да будет Аллах свидетелем, и да будут свидетелями все присутствующие, что я истинный мусульманин, мухаджир и воин на пути Аллаха”.

Икрима произнёс эти слова.

После этого Посланник Аллаха сказал ему:

— Сегодня ты можешь попросить у меня всё, что я давал кому-либо, и ты получишь это.

Икрима сказал:

— Я прошу тебя простить мне всю мою прежнюю вражду, любые действия, которые были направлены против тебя, и любые мои злые слова, сказанные мною тебе лично или же в твоё отсутствие.

Посланник Аллаха сказал:

— О Аллах! Прости же ему всю его прошлую вражду и любые действия, направленные на то, чтобы погасить Твой свет, как он хотел этого. Прости же ему все его попытки опорочить меня в моём присутствии и заочно.

Лицо Икримы осветилось радостью, и он сказал:

— Клянусь Аллахом, о Посланник Аллаха, по сравнению с тем, что я тратил против Аллаха, я многократно больше буду тратить во имя Аллаха. И если я воевал против Аллаха, то теперь я многократно больше буду воевать во имя Аллаха.

* * *

С этого дня ряды Исламского призыва пополнились отважным и доблестным воином на полях сражений, преданным слугой Аллаха, добросовестным и прилежным чтецом Книги Аллаха в мечетях. Возлагая себе на лицо свиток Корана, Икрима восклицал: “Книга моего Владыки... Слово Господа моего…”. При этом он рыдал, благоговея пред Аллахом и страшась Его.

* * *

Икрима ревностно выполнял свой обет, данный им Посланнику Аллаха. Приняв исламскую веру, Икрима принимал участие во всех сражениях мусульман. В любом походе он находился в авангарде бойцов. В битве при Ярмуке Икрима рвался в бой подобно тому, как истомлённый жаждой в жаркий день человек стремится к холодной воде.

Когда в одном из боёв мусульмане попали в критическое положение, Икрима спешился, сломал ножны своего меча и устремился в самую гущу византийцев. К нему поспешил Халид ибн аль-Валид со словами:

— Не делай этого, Икрима! Если тебя убьют, это будет тяжёлой потерей для мусульман.

Икрима ответил ему:

— Оставь меня, Халид... Ты уже давно являешься сподвижником Посланника Аллаха. А я и мой отец были злейшими врагами Пророка. Позволь же мне искупить прошлое...

Затем он сказал:

— Во многих битвах я сражался против Посланника Аллаха. И что же, я должен сегодня бежать от византийцев?! Этому никогда не бывать!

Затем он воззвал к мусульманам:

— Кто поклянётся пойти на верную смерть?

Вместе с четырьмястами мусульманами поклялись умереть дядя Икримы аль-Харис ибн Хишам и Дырар ибн аль-Азвар. Они вступили в ожесточённый бой с врагами за командный пункт Халида, и геройски отстояли его.

Когда битва при Ярмуке закончилась блестящей и убедительной победой мусульман, на поле боя лежали три израненных бойца за истинную веру: Аль-Харис ибн Хишам, Аййаш ибн Абу Рабиа и Икрима ибн Абу Джахль. Аль-Харис попросил воды, и когда ему принесли её, Икрима сказал, взглянув на аль-Хариса:

— Напоите его!

Аль-Харис воскликнул:

— Напоите Аййаша!

Когда с водой подошли к Аййашу, то обнаружили, что он уже скончался...

Когда люди вернулись к двум остальным бойцам, то увидели, что они также последовали за своим товарищем, да будет Аллах доволен ими всеми!

И да напоит Он их из райской реки аль-Каусар, чтобы они уже никогда не испытывали жажды...

И да поместит Он их в райские вечнозелёные кущи навсегда...

ЗАЙД АЛЬ-ХАЙР

Истинно, в тебе есть два качества любезных Аллаху и Его Посланнику: выдержка и благоразумие.

 Мухаммад, Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует

Люди подобны металлам: лучшие из них в джахилийи (невежестве) являются лучшими в Исламе.

Вот вам, к примеру, два образа одного из известнейших сподвижников Посланника Аллаха. Один образ сформировался в период джахилийи, а другой — во времена Ислама.

В доисламскую эпоху люди называли этого сподвижника Зайд аль-Хайль, а после того, как он принял исламскую веру, Посланник Аллаха стал называть его Зайд аль-Хайр.

О первоначальном образе этого человека рассказывается во многих книгах.

Аш-Шайбани, например, приводит рассказ одного шейха из племени Бану Амир:

“Как-то у нас выдался необычайно засушливый год, когда погибли все злаки и травы. Один человек из нашего рода отправился вместе со своими детьми в город аль-Хира, который находился в Ираке, между Надждом и Куфой. Добравшись до этого города, человек оставил там своё семейство, сказав им:

— Ждите меня здесь, пока я не вернусь к вам.

Затем этот человек поклялся, что либо раздобудет денег для детей, либо умрёт.

Захватив с собой немного пищи, человек держал свой путь, пока не наступила ночь. Перед собой он увидел палатку, рядом с которой находился стреноженный жеребёнок. Человек сказал: “Вот и первая добыча”. Подойдя к жеребёнку, он начал распутывать верёвки, намереваясь отправиться дальше на нём верхом. Однако тут раздался голос, обращённый к нему: “Оставь в покое жеребёнка и добывай себе добычу сам”. Человек оставил жеребёнка и отправился дальше.

Он продолжал свой путь в течение семи дней, пока не набрёл на загон для верблюдов, рядом с которым находилась огромная палатка с кожаным верхом, что являлось свидетельством достатка и благополучия. Человек сказал себе:

— Непременно в этом загоне должны быть верблюды, а в палатке — её обитатели.

Заглянув в палатку, — а солнце уже клонилось к закату, — человек увидел в центре её древнего старца. Незаметно для старика человек сел сзади него.

Вскоре солнце полностью закатилось, и появился огромный и могучий всадник небывалого роста на необычайно большом коне. Рядом с всадником шли два раба справа и слева от него.

Всадник вёл за собой стадо верблюдов, состоящее примерно из ста голов во главе с крупным верблюдом. Вожак стада опустился на землю, а верблюдицы расположились вокруг него.

Тут всадник приказал одному из своих рабов:

— Подои эту верблюдицу, — и он указал на упитанное животное, — и напои старика молоком.

Раб надоил полный сосуд молока, поставил его перед стариком и удалился. Старик отпил пару глотков и отставил сосуд”.

Человек рассказывал дальше:

“Потихоньку подкравшись, я взял сосуд и осушил его. Затем появился раб и, взяв сосуд, воскликнул:

— О мой повелитель! Он выпил всё молоко.

Обрадованный всадник воскликнул, указав на другую верблюдицу:

— А теперь подои её, и поставь молоко перед стариком.

Раб выполнил приказание, и старик, сделав один глоток, отставил сосуд.

Я взял его и отпил половину, чтобы не вызвать подозрений у всадника.

После этого всадник повелел второму рабу заколоть барашка. Когда это было исполнено, всадник сам пожарил на углях мясо и из собственных рук накормил старика, пока он не насытился, а затем поел сам вместе с рабами.

После этого все начали укладываться спать и вскоре уснули глубоким сном.

Подкравшись к вожаку стада, я распутал его и, вспрыгнув на него, поскакал вперёд. Всё стадо последовало за вожаком. Не останавливаясь, я был в пути всю ночь. Когда рассвело, я осмотрелся, но нигде не увидел преследователей. После этого я продолжил путь до полудня. Оглядевшись вокруг, я заметил вдали большую птицу, похожую на орла. Когда она приблизилась, я разглядел всадника на коне. Вскоре я узнал вчерашнего человека, который примчался за своими верблюдами. Тогда я стреножил верблюда-вожака, достал из колчана стрелу и положил её на лук. Сам же я встал впереди верблюда.

Остановившись в отдалении, всадник крикнул мне:

— Распутай вожака!

— Никогда! В Хире я оставил своё голодное семейство, женщин и детей, поклявшись, что вернусь к ним с деньгами или умру.

Всадник крикнул:

— Можешь считать себя мёртвым! Распутай вожака, ты, безотцовщина!

— Этого никогда не будет! — ответил я.

— Горе тебе! — крикнул всадник. — Несчастный выскочка!

Затем он сказал:

— Повесь-ка верблюжью верёвку! В какой узел ты хочешь, чтобы попала моя стрела?

На верёвке было три узла, и я показал ему средний узел, и выпущенная стрела вонзилась прямо в него, как будто он воткнул её туда собственной рукой. Затем он также точно попал во второй и третий узлы. После этого я положил свою стрелу обратно в колчан и приготовился сдаться. Подойдя ко мне, всадник отобрал у меня меч и лук, а затем приказал:

— Садись сзади меня!

Когда я сел сзади него, он спросил меня:

— Как ты полагаешь, что я сделаю с тобой?

— У меня самые дурные предчувствия, — ответил я.

— Отчего же?! — спросил всадник.

— Я же совершил зло в отношении тебя и нанёс тебе ущерб. Но Аллах даровал тебе победу надо мной.

Он спросил:

— Неужели ты полагаешь, что я причиню тебе зло после того, как ты пил и ел в компании с моим отцом Мухалхалом прошлой ночью?!

Услышав имя Мухалхала, я спросил:

— Так ты Зайд аль-Хайль?

— Да, — ответил всадник.

— Будь же моим добрым пленителем! — воскликнул я.

— Тебе не грозит ничего дурного, — ответил он и поскакал со мной к себе на стоянку. По дороге он сказал:

— Клянусь Аллахом, если бы эти верблюды были мои, то я отдал бы их тебе. Но дело в том, что они принадлежат одной из моих сестёр. Поживи некоторое время у нас. Скоро мне предстоит поход, где я получу богатую добычу.

Буквально через три дня он совершил поход против Бану Нумайр и захватил около ста верблюдиц, которых подарил мне. Потом он даже послал со мной своих людей для охраны во время пути в аль-Хиру.

* * *

Таков был образ Зайда аль-Хайля во времена джахилийи. О его же образе в исламскую эпоху также рассказывают многие книги.

В них говорится:

“Когда вести о Пророке достигли слуха Зайда аль-Хайля, он внимательно ознакомился с некоторыми призывами из того, к чему призывал Посланник. После этого он собрался в путь, пригласив с собой в Йасриб главных вождей своего племени, чтобы там лично встретиться с Пророком. Вместе с Зайдом отправилась большая делегация, в состав которой входили Зурр ибн Садус, Малик ибн Джубайр, Амир ибн Джувайн и многие другие старейшины. Прибыв в Медину, они направились в мечеть Пророка, где привязали своих скакунов.

Случайно получилось так, что когда они вошли в мечеть, Посланник Аллаха читал свою проповедь мусульманам с минбара. Их потрясли слова Пророка, поразила привязанность мусульман к нему и их глубокое внимание к тому, что он говорил.

Заметив их, Посланник сказал, обращаясь к мусульманам: “Я для вас лучше, чем аль-Узза и всё то, чему вы поклоняетесь... Я для вас лучше, чем чёрный верблюд, которого вы обожествляете вместо Аллаха”.

* * *

Речь Посланника Аллаха произвела на Зайда аль-Хайля и его спутников разное впечатление. Некоторые ответили на зов истины и приняли её. Некоторые же отказались принять её и проявили заносчивость.

Таким образом, часть людей должна была попасть в Рай, а часть — в Ад.

Что касается Зурра ибн Садуса, то стоило ему услышать блестящую речь Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, заставившую учащённо биться сердца верующих и приковавшие их внимание, как в его сердце проникла зависть, и страх обуял его. Он сказал тем, кто был рядом с ним:

— Поистине, я вижу человека, покорившего арабов, но, клянусь Аллахом, ему не удастся покорить меня.

Затем он отправился в аш-Шам, где обрил голову и принял христианскую веру.

С Зайдом и другими дело обстояло иначе: едва Посланник Аллаха закончил свою проповедь, как Зайд аль-Хайль встал среди мусульман, а он был самым могучим, представительным и высоким человеком; даже когда он садился на коня, его ноги доставали до земли, как будто это был не конь, а ишак... Так вот, встав среди людей во весь свой богатырский рост, он произнёс своим зычным голосом: “О Мухаммад, я свидетельствую, что нет божества, кроме Аллаха, и что ты — Посланник Аллаха”. Подойдя к нему, Посланник Аллаха спросил:

— Кто ты?

— Я Зайд аль-Хайль, сын Мухалхала, — ответил Зайд.

Посланник Аллаха сказал ему:

— Ты Зайд аль-Хайр, а не Зайд аль-Хайль[2]. Хвала Аллаху, Который прислал тебя с твоих равнин и гор, раскрыв твоё сердце перед Исламом.

С того времени все стали звать Зайда Зайдом аль-Хайром...

После этого Посланник Аллаха привёл Зайда к себе домой. Вместе с Пророком был Умар ибн аль-Хаттаб и группа близких сподвижников. Когда они вошли в дом, Посланник Аллаха предложил подушку Зайду. Однако он счёл недостойным сидеть на подушке в присутствии Пророка, и он отодвинул её. Посланник Аллаха трижды предлагал Зайду подушку, но тот всякий раз отказывался.

Когда собрание началось, Посланник Аллаха сказал Зайду аль-Хайру:

— О Зайд, ты единственный человек, про которого мне говорили до встречи тобой, и это описание полностью совпадает с тем, что есть на самом деле.

Далее он продолжил:

— О Зайд, истинно, в тебе есть два качества, любезных Аллаху и Его Посланнику.

Зайд спросил:

— Какие же это качества, о Посланник Аллаха?

— Выдержка и доброта, — ответил Пророк.

Зайд воскликнул:

— Хвала Аллаху, Который сделал меня угодным Ему и Его Посланнику!

Обратившись к Пророку, он сказал:

— Дай мне, о Посланник Аллаха, триста всадников, и я обещаю тебе совершить успешный поход против византийцев и крепко наказать их.

Посланник Аллаха ещё больше укрепил его энтузиазм, когда сказал:

—Ты хороший человек, Зайд! Ты настоящий мужчина!

Вместе с Зайдом Ислам приняли все его соплеменники, которые были с ним.

Когда Зайд собрался вернуться домой со своими спутниками, Пророк, провожая его в Наджд, воскликнул:

— Какой же это замечательный человек! Как же он будет важен для нас, если убережётся от лихорадки!

В то время как раз в Медине свирепствовала эпидемия лихорадки. Болезнь настигла Зайда аль-Хайра, едва он покинул Медину. Он сказал своим спутникам: “Во времени джахилийи мы совершили много глупостей, но теперь, клянусь Аллахом, я не подниму руки против мусульманина до самой встречи со Всемогущим Аллахом”.

* * *

Зайд аль-Хайр продолжал держать свой путь к своим родным в Наджд, несмотря на то, что его болезнь час от часу усиливалась. Ему очень хотелось вернуться в своё племя, чтобы Аллах ниспослал им Ислам его руками.

Он стремился опередить свою кончину, а смерть стремилась опередить его. Смерть оказалась быстрее, и Зайд скончался, будучи в пути недалеко от родины. После принятия Ислама и до самой смерти он не совершил ни одного греха.

АДИ ИБН ХАТИМ АТ-ТАЙЙИ 

Ты уверовал, поскольку они были неверными; ты признал, поскольку они отреклись; ты был преданным, так как они были вероломны; ты пошёл вперёд, поскольку они отступили назад.

Умар ибн аль-Хаттаб

После периода длительной ненависти в девятом году по Хиджре Ислам принял один из арабских правителей — вождь племени аль-Гаус (из объединения племён Тай). После упорного отказа и отрицания он обратился в истинную веру и покорился, наконец, Посланнику Аллаха.

Этим правителем был Ади ибн Хатим Ат-Таи, отец которого являл собой образец щедрости.

* * *

Ади унаследовал власть после смерти своего отца, и племена Тай сделали его своим правителем. Было решено отдавать ему четверть всей добычи, и все командиры были поставлены под его руководство.

Когда благородный Посланник, да благословит его Аллах и приветствует, провозгласил свой призыв к истинному пути, и арабские племена одно за другим начали принимать Ислам, Ади увидел, что Исламский призыв Пророка в скором будущем может сокрушить его власть, и он перестанет быть правителем. Поэтому Ади, ещё не встретив Посланника, начал испытывать к нему сильнейшую вражду и величайшую ненависть.

Почти двадцать лет длилась эта его вражда к Исламу, пока, наконец, Аллах не распахнул его душу перед призывом к истинному пути.

* * *

История обращения Ади ибн Хатима в Ислам настолько примечательна и интересна, что мы дадим возможность рассказать её самому главному действующему лицу. Рассказ из первых уст всегда надёжнее и правдивей.

Ади рассказывал:

“Ни один из арабов не испытывал такой ненависти к Посланнику Аллаха, как я, когда услышал о нём. Я был знатным человеком, христианином, управлял своим народом на основе мирбаа, то есть брал себе четверть добычи, подобно тому, как это делали и другие властители в арабском мире.

Услышав о Посланнике Аллаха, я сразу возненавидел его. Когда его дело приобрело широчайшие масштабы, а сам он обрёл большую силу и его армии и отряды завоевывали земли арабов, я сказал своему слуге, который пас моих верблюдов:

— Слушай, сирота, пересчитай-ка и выбери из стада всех упитанных и послушных верблюдиц. Пусть они будут недалеко от меня. Как только ты услышишь о вступлении на нашу землю армии или одного из отрядов Мухаммада, немедленно сообщи мне об этом.

Как-то утром, придя ко мне, слуга сказал:

— О повелитель! Пришло время тебе сделать то, что ты намеревался сделать в случае вступления на твою землю конницы Мухаммада.

Я воскликнул:

— В чём дело? Отвечай немедленно, чтоб твоя мать лишилась тебя!

— Я заметил флаги среди жилищ, — ответил слуга. — Когда я спросил о них, мне сказали, что это войска Мухаммада.

Я приказал слуге:

— Немедленно приготовь верблюдиц, о которых я тебе говорил, и собери их неподалёку от меня.

Затем я тут же сказал своим родным и детям, чтобы они немедленно собирались в путь. Нам предстояло покинуть нашу родную землю. Мы быстро продвигались в сторону аш-Шама, чтобы присоединиться там к нашим единоверцам-христианам и обрести у них приют.

Поспешно собираясь в дорогу, я не позаботился о том, чтобы собрать вместе всех родственников. Когда мы преодолевали опасную территорию, я решил проверить наличие всех родственников, и выяснилось, что одну из своих сестёр я оставил на родине в Наджде вместе с оставшимися там людьми из племени Тай.

Мне не оставалось ничего другого, как продолжить свой путь, поскольку вернуться за сестрой не было никакой возможности.

Вместе со своими спутниками я, наконец, прибыл в аш-Шам и устроился там у своих единоверцев.

С моей же сестрой случилось то, чего я ожидал и чего боялся”.

* * *

Ади продолжал свой рассказ:

“Когда я был в аш-Шаме, мне сообщили, что конница Мухаммада совершила набег на наши сёла. В плен попало много моих соплеменников, в том числе и моя сестра, которых угнали в Йасриб. Там мою сестру вместе с другими пленницами поместили в специально отведённое место у входа в мечеть. Когда мимо неё проходил Пророк, она поднялась и обратилась к нему:

— О Посланник Аллаха! Мой отец умер, а защитник исчез! Освободи меня и смилостивись, тогда Аллах смилостивится над тобой.

Он спросил:

— А кто твой защитник?

— Ади ибн Хатим, — ответила она.

— Беглец от Аллаха и Его Посланника?! — воскликнул Пророк.

Затем он оставил её и проследовал своим путём.

Когда на следующее утро он проходил мимо неё, она вновь обратилась к нему с такими же словами. Посланник Аллаха ответил ей точно так же.

Отчаявшись получить ответ, моя сестра на утро третьего дня уже ничего не сказала, когда Пророк проходил мимо неё. Но один из людей из свиты Посланника сделал ей знак, чтобы она встала и обратилась к нему. Она воскликнула:

— О Посланник Аллаха, мой отец умер, а защитник исчез! Сделай же мне одолжение, и Аллах смилостивится над тобой!

— Я сделал это, — ответил Пророк.

Она воскликнула:

— Я хочу присоединиться к своим родственникам в аш-Шаме.

— Однако не спеши отправляться в путь, пока не найдёшь надёжного человека из своего народа, чтобы он сопроводил тебя в аш-Шам. Когда найдёшь попутчика, дай мне знать.

После того как Посланник Аллаха удалился, моя сестра стала спрашивать о том человеке, который сделал ей знак поговорить с Пророком. Люди сказали ей, что это Али ибн Абу Талиб.

Она продолжала оставаться в Медине, пока не прибыл караван из её племени с надёжным человеком. Моя сестра пришла к Посланнику Аллаха и сказала:

— О Посланник Аллаха! Прибыл караван из моего племени. Среди них есть надёжный человек, который проводит меня.

Посланник Аллаха одарил её одеждой и верховой верблюдицей, а также суммой денег на путевые расходы. Вместе с караваном сестра Ади выступила в путь”.

Далее Ади рассказывал:

“После этого мы регулярно получали сообщение о ней и следили за её передвижениями. То, что нам рассказали о её встречах с Мухаммадом и что он сделал доброго по отношению к ней, было почти невероятным, учитывая всё то, что я испытывал к Пророку.

Клянусь Аллахом, сидя как-то раз среди своих родных, я заметил женщину в паланкине на верблюде, которая направлялась к нам. Я воскликнул:

— Да это же дочь Хатима! Точно, это она!

Остановившись перед нами, она первая обратилась ко мне:

— Коварный разлучник! Забрав с собой близких и сына, ты оставил других детей и дочерей своего отца!

— Ну, сестрёнка! — сказал я, — говори только добрые слова.

Затем я начал её успокаивать, пока она не утихомирилась, а затем рассказала о своих приключениях. Причём всё совпадало с тем, как это доходило до нас из рассказов других. Я спросил её, — а она была решительной и разумной женщиной:

— А что ты думаешь по поводу этого человека? (я имел в виду Посланника Аллаха).

Сестра ответила мне:

— Клянусь Аллахом, я считаю, что тебе следует, поскорее присоединишься к нему. Если это Пророк, то он будет благосклонен к тем, кто придёт раньше других. Если он властитель, то ты не будешь пребывать в унижении благодаря своему положению”.

* * *

Ади продолжал:

“Собравшись в путь, я отправился в Медину к Посланнику Аллаха, не имея охранной грамоты, потому что до меня дошли слова, сказанные им: “Я очень хотел бы, чтобы Аллах соединил руку Ади с моей”.

Я пришёл к нему, когда он был в мечети и поприветствовал его.

Он спросил: “Кто этот человек?”

— Ади ибн Хатим, — представился я.

Он поднялся навстречу мне, взял меня за руку и повёл к себе домой.

Клянусь Аллахом, когда мы уже подошли к его дому, его поджидала там пожилая женщина с маленьким мальчиком. Они остановили Пророка, и женщина начала излагать ему своё дело. Он оставался с ними, пока вопрос не решился, а я в это время ждал его...

Я сказал про себя: “Нет, это не царь!”

Затем он взял меня за руку и провёл в дом. Там он взял мягкую кожаную подушку и, бросив её мне, сказал:

— Садись на неё!

Мне стало неудобно перед ним, и я возразил:

— Да нет, лучше ты садись на неё.

— Нет, ты! — возразил Пророк.

Я подчинился и уселся на подушку, а Пророк сел на пол, поскольку в доме других подушек не было.

Я сказал про себя: “Клянусь Аллахом, так царь не ведёт себя”.

Затем, повернувшись ко мне, он спросил:

—Так вот, Ади ибн Хатим, не был ли ты ракуситом, исповедуя промежуточную религию между христианством и сабианством?

—Да, был, — ответил я.

Далее он спросил:

— Не правил ли ты своим народом на основе мирбаа, взимая с них то, что не позволяла твоя религия?

— Да, я делал это, — ответил я, зная, что это Пророк, посланный Аллахом.

Затем он сказал мне:

— Быть может, Ади, тебе мешает принять эту религию нужда мусульман и их бедность? Клянусь Аллахом, уже близко время, когда у мусульман будет столько средств, что их некуда будет девать. Быть может, Ади, тебе мешает принять эту религию малочисленность мусульман и огромное число их врагов? Клянусь же Аллахом, что уже близко время, когда ты услышишь о женщине, которая на своём верблюде выедет из Кадисийи, чтобы посетить этот дом, не опасаясь никого, кроме Аллаха. Быть может, тебе мешает принять эту религию то, что богатства и власть не в руках мусульман? Но, клянусь Аллахом, уже скоро ты услышишь о белоснежных дворцах на земле Вавилона, которые распахнутся перед мусульманами, а сокровища хосроя ибн Хурмуза будут принадлежать им.

Я переспросил:

— Сокровища хосроя ибн Хурмуза?!

— Да, сокровища хосроя ибн Хурмуза, — ответил Пророк”.

Ади заключил свой рассказ:

“После этого я засвидетельствовал своё признание истинной веры и принял Ислам”

Ади ибн Хатим прожил долгую жизнь и часто говорил: “Два предсказания сбылось и осталось третье. Клянусь Аллахом, оно должно осуществиться.

Я видел женщину, которая на верблюде безбоязненно отправлялась в путь из Кадисийи до этого дома.

Я был в первых рядах конницы, которая штурмом взяла сокровище хосроя.

Клянусь Аллахом, сбудется и третье предсказание”.

Аллаху было угодно, чтобы сбылись слова благословенного пророка Аллаха. В эпоху халифа аз-Захида аль-Абида Умара ибн Абдель Азиза сбылось и третье предсказание. У мусульман накопились такие огромные богатства, что глашатаи приглашали бедных брать средства из закята, но никто не приходил за ними.

Правдив был Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, и истинными оказались его слова.

А Ади ибн Хатим до конца был верен своей клятве.

АБУ ЗАРР АЛЬ-ГИФАРИ 

Ни земля, ни небо не видели более искреннего человека, чем Абу Зарр.

Мухаммад, Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует

В долине Ваддан, которая связывала Мекку с внешним миром, обитало племя гифаритов — Бану Гифар.

Они жили за счёт небольшой подати, которую выплачивали им торговые караваны курайшитов, когорте направлявшиеся в аш-Шам или прибывавшие оттуда.

Возможно также, что они занимались грабежом тех караванов, которые отказывались выплачивать требуемую подать.

Джундуб ибн Джунада, прозванный Абу Зарром, был выходцем из этого племени. Однако от своих соплеменников он отличался отвагой, благоразумием и дальновидностью...

Чрезвычайно тягостное впечатление на него производили идолы, которым поклонялся его народ, не признававший Аллаха.

Он был очень возмущён ересью, в которую впали арабы, и безрассудностью их воззрений.

Он страстно ждал появления нового пророка, который бы наполнил истиной умы и души людей, вывел бы их из тьмы к свету.

* * *

Будучи на своём кочевье, Абу Зарр прослышал о новом пророке, который появился в Мекке. Он сказал своему брату Анису:

“Немедленно отправляйся в Мекку и постарайся обязательно найти этого человека, который провозгласил себя пророком и будто бы получает с небес Божественное откровение. Послушай, что он говорит, а потом перескажи мне”.

* * *

Прибыв в Мекку, Анис встретился с Посланником Аллаха и послушал его проповеди. Когда он затем вернулся к своим соплеменникам, Абу Зарр уже с нетерпением ждал его и тут же начал жадно расспрашивать Аниса о новом пророке.

Анис сказал:

— Клянусь Аллахом, я увидел человека, который призывает к высокой морали, и его речь похожа на стихи.

Абу Зарр спросил его:

—А что о нём говорят люди?

— Они говорят, что это волшебник, прорицатель и поэт, — ответил Анис.

Абу Зарр воскликнул:

— Клянусь Аллахом, ты не удовлетворил моего любопытства и мою нужду. Не можешь ли ты присмотреть за моим семейством, пока я съезжу сам познакомиться с ним?

Анис ответил:

— Да, разумеется. Но будь осторожен с жителями Мекки.

* * *

Захватив с собой немного продуктов и небольшой сосуд с водой, ранним утром Абу Зарр отправился в Мекку, с тем чтобы лично встретиться с Пророком и самому всё разузнать.

* * *

Прибыв в Мекку, Абу Зарр испытывал большие опасения перед её жителями. Ему было известно ревностное отношение мекканцев к своим божествам и их жестокие репрессии в отношении любого человека, объявившего себя последователем Мухаммада..

Поэтому Абу Зарр не стал никого расспрашивать о Мухаммаде, так как не знал, будет ли его собеседник из сторонников Мухаммада или из его врагов.

* * *

Когда наступила ночь, Абу Зарр расположился на ночлег в мечети. Когда он укладывался спать, мимо него проходил Али ибн Абу Талиб. Заметив, что перед ним странник, он сказал:

 — Послушай, человек, пошли к нам.

Абу Зарр пошёл с Али и переночевал у него дома. Утром он, захватив свои пожитки, вернулся в мечеть. При этом Али и Абу Зарр ни о чём друг друга не спрашивали.

Абу Зарр провёл и следующий день в мечети, но так и не увидел Пророка. Поздним вечером он вновь решил остаться на ночь в мечети. Мимо него опять прошёл Али и сказал ему:

— А не пора ли человеку уже знать, где его пристанище?

Затем Али отвёл Абу Зарра к себе домой, где он остался на вторую ночь. Как и в первый раз, они ни о чём друг друга не спрашивали.

На третью ночь Али спросил своего спутника:

— Не расскажешь ли ты мне о цели твоего визита в Мекку?

Абу Зарр ответил:

— Если ты мне дашь обещание показать то, что мне нужно, то я скажу тебе об этом.

Али твёрдо пообещал Абу Зарру сделать это.

Абу Зарр сказал:

— В Мекку я прибыл издалека, стремясь встретиться с новым пророком, чтобы услышать его речи.

Лицо Али радостно расцвело, и он воскликнул:

— Клянусь Аллахом, этот человек действительно пришёл к Посланнику Аллаха! Да это же… Это же… Слушай! Утром следуй за мной туда, куда я пойду. Если я замечу что-либо опасное для тебя, то остановлюсь, как будто хочу передохнуть. Когда же я продолжу путь, и ты следуй за мной, пока не войдёшь туда, куда войду я.

* * *

Всю ночь Абу Зарр не мог сомкнуть глаз, страстно стремясь увидеть Пророка. Ему не терпелось услышать что-нибудь из того, что было ниспослано Посланнику Аллаха из Божественных откровений.

Утром Али вместе со своим гостем отправился в дом благородного Посланника. Абу Зарр по пятам следовал за Али, пока они не вошли к Пророку.

Абу Зарр сказал:

— Мир тебе, о Посланник Аллаха!

— И тебе мир Аллаха, Его милость и Его благословение, — ответил Посланник.

Абу Зарр был первым человеком, который приветствовал Посланника Аллаха исламским приветствием. После этого оно получило широчайшее распространение.

* * *

Подойдя к Абу Зарру, Посланник Аллаха начал призывать его к Исламу и читать ему Коран. Не сходя с места, Абу Зарр провозгласил слово Истины и перешёл в новую религию. Он стал четвёртым или пятым человеком, принявшим исламскую веру.

Предоставим же слово самому Абу Зарру, чтобы он рассказал заключительную часть своей истории:

“После этого я остался у Посланника Аллаха в Мекке, где он учил меня Исламу и читал мне Коран. Затем он сказал мне:

— Не говори никому в Мекке, что ты принял Ислам. Я боюсь, что в противном случае язычники убьют тебя.

Я сказал:

— Клянусь Аллахом, я не покину Мекку до тех гор, пока не приду в мечеть и не провозглашу слово Истины среди толпы курайшитов.

Посланник Аллаха промолчал и ничего не ответил.

Придя в мечеть, где было много курайшитов, беседовавших между собой, я пробрался в самую середину и провозгласил громким голосом: “О народ курайшитский! Я свидетельствую, что нет божества, кроме Аллаха и, истинно, Мухаммад — Посланник Аллаха!”

Едва мои слова услышали курайшиты, как пришли в сильнейшее волнение и возбуждение, вскочили со своих мест и начали кричать: “Хватайте этого вероотступника”.

Подбежав ко мне, они начали бить меня смертным боем. Узнавший меня дядя Пророка Аль-Аббас ибн Абдель Мутталиб бросился ко мне, пытаясь защитить от озверевшей толпы. Он закричал: “Горе вам! Вы убиваете человека из племени Гифар, а ведь маршруты ваших караванов проходят через их территорию! Немедленно оставьте его!”

Очнувшись, я пришёл к Посланнику Аллаха. Увидев, в каком я состоянии, он воскликнул:

— Разве я не запретил тебе объявлять о том, что ты принял Ислам?!

— О Посланник Аллаха! Это была моя душевная потребность, которую я удовлетворил.

Пророк сказал:

— Возвращайся к своему народу и расскажи им всё, что ты видел и слышал. Призови их к Исламу. Быть может, Аллах принесёт им добро через посредство тебя, а тебе ниспошлёт награду через них... Когда же до тебя дойдёт весть, что я призываю открыто, то возвращайся ко мне...”

Абу Зарр продолжал:

“Когда я вернулся к своему народу, меня встретил мой брат Анис, который спросил:

— Ну, что ты сделал?

— Я сделал то, что принял Ислам, — ответил я. — Я сделал это совершенно искренне...

Не успел я сказать это, как Аллах распахнул его душу, и он сказал:

— Я не собираюсь отказываться от твоей религии. Я принимаю Ислам и истинную веру.

Затем к нам подошла мать, и мы призвали её к Исламу. Мать сказала:

— Я не собираюсь отказываться от вашей религии.

После этого она тоже приняла Ислам”.

С этого дня верующая семья неустанно и неутомимо начала призывать людей племени Гифар к Аллаху, пока мусульманами не стало большинство, и они стали совершать намаз.

Часть людей племени говорила:

— Мы останемся при нашей религии, а когда Посланник вступит в Медину, то примем Ислам.

Когда Посланник вступил в Медину, они перешли в исламскую веру. Посланник Аллаха сказал: “Аллах простил гифаритов. Тот, кто принял Ислам, получил благосклонность Аллаха”.

Во время битв при Бадре, Ухуде и “битвы у Рва” Абу Зарр оставался в своём племени, а затем отправился в Медину. Там он попросил у Посланника Аллаха взять его к себе на службу.

Пророк принял его в ряды своих сподвижников, и Абу Зарр имел счастье находиться рядом с Посланником Аллаха и служить ему.

Посланник Аллаха всегда явно отдавал предпочтение Абу Зарру среди других и очень уважал его. Всякий раз, встречаясь с Абу Зарром, он жал ему руку, а лицо его озарялось истинной радостью.

* * *

Когда Посланник Аллаха встретился со Всевышним, Абу Зарр не смог больше оставаться в Медине, которая осталась без своего господина, а собрания верующих — без истинного и великого наставника. Отправившись в аш-Шам, Абу Зарр жил там во времена правления Абу Бакра правдивейшего и аль-Фарука.

Когда халифом стал Усман, Абу Зарр жил в Дамаске. Здесь он убедился, насколько падки мусульмане к соблазнам мирской жизни, что было для него абсолютно неприемлемо. Когда Усман ибн Аффан вызвал его к себе в Медину, он прибыл туда. Но и здесь, в Медине, его поразило стремление людей любым образом заполучить все мирские блага. Вместе с тем люди были недовольны его строгостью к ним и его прямолинейностью. Усман повелел ему переселиться в небольшую деревню ар-Рабзу в пригороде Медины. Абу Зарр переехал туда и жил в уединении от людей, будучи абсолютно равнодушным к мирским радостям.

Подобно Посланнику Аллаха и его сподвижникам, он оставался непреклонным альтруистом, предпочитающим Будущую жизнь земной.

* * *

Как-то раз к нему пришёл человек и, войдя в дом, начал внимательно осматриваться. Не найдя в нём каких бы то ни было развлечений, он спросил:

— О Абу Зарр, а где же твои забавы?

Абу Зарр ответил:

— Наш дом там, где будут все наши праведные забавы.

Догадавшись, что Абу Зарр имел в виду Будущую жизнь, человек сказал ему:

— Но ведь радости и забавы должны быть и в этом доме, в мирской жизнь, пока мы живём в нём.

Абу Зарр ответил:

— Но Хозяин дома не оставит нас в нём.

* * *

Как-то раз эмир аш-Шама послал Абу Зарру триста динаров и передал сказать ему: “Используй эти деньги на свои нужды”.

Однако Абу Зарр вернул их эмиру со словами: “Неужели эмир аш-Шама не нашёл среди слуг Аллаха более достойного и нуждающегося больше, чем я?”

* * *

В тридцать втором году по Хиджре Аллах взял к Себе верного, преданного и бескорыстного слугу, о котором Посланник Аллаха сказал:

“Ни земля, ни небо не видели более искреннего человека, чем Абу 3арр”.

АБДУЛЛА ИБН УММ МАКТУМ

Слепой человек, по поводу которого Аллах ниспослал шестнадцать аятов, которые читались, и будут всегда читаться.

Толкователь Корана

Кто же этот человек, за которого благородный Пророк получил очень строгое и грозное порицание с седьмого неба?

Кто же этот человек, по поводу которого Джибриль, ангел-хранитель, передал Божественное откровение в сердце благородного Пророка?

Этим человеком был слепой муэдзин Посланника Аллаха Абдулла ибн Умм Мактум.

* * *

Абдулла ибн Умм Мактум был мекканским курайшитом, которого связывали с Посланником Аллаха узы родства. Он был сыном дяди матери правоверных Хадиджи Бинт Хувайлид.

Его отца звали Кайс ибн Зайд, а мать — Атика Бинт Абдулла. Однако она была больше известна под именем Умм Мактум, так как родила слепого сына.

* * *

Зарю Божественного света Абдулла ибн Умм Мактум увидел в Мекке, когда Аллах распахнул его душу навстречу вере, и он стал одним из первых мусульман.

Ибн Умм Мактум пережил в Мекке все лишения мусульман и связанные с этим страдания и жертвы, проявив достойную стойкость и самоотверженность...

Так же, как и его товарищи, он терпел унижения от курайшитов, вкусил горечь преследований и издевательств. Но эти испытания не сломили его, не поколебали его решимости и не ослабили веры...

Наоборот, всё это ещё больше укрепило его связь с религией Аллаха и Книгой Аллаха, углубило его понимание и осознание Закона Аллаха, сблизило с Посланником Аллаха.

* * *

Абдулла ибн Умм Мактум страстно стремился к благородному Пророку и изучению Корана. Для этого он не упускал ни одного случая или представившейся возможности...

Иногда это стремление было таким сильным, что, использовав время Посланника, предназначенное для него, Абдулла пытался занять и время других людей, с которыми общался Пророк...

В этот период Посланник Аллаха был чрезвычайно занят работой с курайшитскими вождями и знатью, всеми силами стремясь обратить их в Ислам. Однажды он встретился с Утбой ибн Рабиа, его братом Шайбой ибн Рабиа, Амром ибн Хишамом, прозванным Абу Джахлем, Умайей ибн Халифом и аль-Валидом ибн аль-Мугирой, который был отцом Халида, прозванного мечом Аллаха. Пророк приступил к переговорам с ними, стремясь убедить их принять исламскую веру. Он страстно желал, чтобы вожди курайшитов ответили на его призыв или прекратили чинить зло его сторонникам.

* * *

В этот напряжённый момент к нему пришёл Абдулла ибн Умм Мактум с просьбой прочитать аят из Книги Аллаха, а затем сказал:

— О Посланник Аллаха, научи меня чему-нибудь из того, что ты узнал от Аллаха.

Хмуро посмотрев на Абдуллу, Пророк отказался и поспешил к курайшитам с надеждой убедить их принять исламскую веру.

Если бы они стали мусульманами, то это подтвердило бы могущество религии Аллаха и явилось бы мощной поддержкой призыва Его Посланника.

Закончив свою беседу с курайшитами и расставшись с ними, Посланник Аллаха отправился домой, намереваясь побыть с родными. Внезапно он почувствовал, что Аллах замутил его взор, а в голове начался какой-то стук.

Затем к нему снизошло Божественное откровение:

“Он нахмурился и отвернулся в сторону,

потому что подошёл к нему слепой.

Но что известно тебе?

Возможно, что он хочет очистить себя?

Или, быть может, он будет внимать напоминанию, и оно может помочь ему.

Что же касается того, кто презрительно безразличен,

на того ты обращаешь внимание,

Хотя ты и не ответственен в том, что он не очистился.

Но тем, кто спешит к тебе,

И кто боится Господа,

Тем ты пренебрегаешь.

Нет! Истинно, это есть напоминание, —

посему, всякий кто хочет, пусть внимает ему —

на чтимых листах,

Возвышенных, очищенных

Руками писцов почтенных, благих”.

Шестнадцать аятов ниспослал Джибриль в сердце благородного Пророка по поводу Абдуллы ибн Умм Мактума, которые читаются с того дня и до нашего времени. Они будут читаться до тех пор, пока Аллах не унаследует Землю со всем, что есть на ней.

* * *

С того дня Посланник Аллаха часто навещал Абдуллу ибн Умм Мактума. На любых собраниях старался сесть рядом с ним, интересовался делами Абдуллы и помогал ему в нуждах.

Разве это не удивительно! Не из-за Абдуллы ли Пророк получил резкое и суровое порицание с высот седьмого неба?!

* * *

Когда курайшиты усилили гонения и преследования Посланника и его единомышленников, Аллах позволил мусульманам переселиться. Быстрее всех собрался покинуть родину, спасая свою религию, Абдулла ибн Умм Мактум...

Он и Мусаб ибн Умайр[3] первыми из сподвижников Посланника Аллаха прибыли в Медину.

Как только Абдулла ибн Умм Мактум достиг Йасриба, то сразу же вместе с Мусабом ибн Умайром начал активно встречаться с людьми, читать им Коран и разъяснять суть религии Аллаха.

Когда в Медину прибыл Посланник Аллаха, то сделал Абдуллу ибн Умм Мактума и Биляля ибн Рабаха муэдзинами среди мусульман, которые пять раз в течение каждого для громогласно обращались к правоверным со словом единобожия, созывая их для совершения доброго дела и достижения блаженства...

Биляль обращался с первым призывом, а ибн Умм Мактум — со вторым уже непосредственно перед намазом. Возможно, что первый призыв делал ибн Умм Мактум, а второй — Биляль.

В месяц Рамадан у Биляля и ибн Умм Мактума была ещё одна обязанность. По призыву одного мусульмане принимали пищу последний раз перед рассветом, а по призыву другого начинали дневной пост.

Биляль делал призыв ночью и будил людей, а ибн Умм Мактум наблюдал наступление зари и никогда не ошибался.

Пророк настолько высоко ценил ибн Умм Мактума, что оставлял его вести дела в Медине, когда уезжал из неё. Так случалось раз десять, в том числе и тогда, когда Посланник Аллаха отправился покорять Мекку.

После битвы при Бадре Аллах ниспослал Пророку ряд аятов Корана, в которых Он превозносил борцов за веру, предпочитая их тем, кто сидит, сложа руки, чтобы вдохновить мусульман к Джихаду и расшевелить пассивных. Эти аяты произвели глубочайшее впечатление на ибн Умм Мактума, и он глубоко переживал то, что не мог посвятить себя этому праведному делу.

Как-то он сказал Пророку:

— О Посланник Аллаха, если бы я был в состоянии вести Священную войну, то стал бы муджахидом.

Затем он смиренно взмолился, чтобы Аллах ниспослал аят специально для него и ему подобных, которые в силу своих физических недостатков не могут участвовать в Джихаде. Его голос был преисполнен искренностью зова:

“О Аллах, ниспошли мне оправдание... О Аллах, ниспошли мне оправдание...”

В самом скором времени Всемогущий Аллах внял его мольбе.

* * *

Зайд ибн Сабит, который записывал Божественные откровения, ниспосланные Посланнику Аллаха с его слов, рассказывал:

“Я был рядом с Посланником Аллаха, когда его внезапно охватило сомнамбулическое состояние. Его нога упала на мою, и я почувствовал, что никогда ранее не испытывал такой тяжести.

Пророку снизошло откровение, и он произнёс:

— Пиши, о Зайд.

Я записал следующие его слова: “Верующие, которые не двигаются с места и те, которые сражаются во имя Аллаха — не равны друг другу...”

Ибн Умм Мактум вскочил со своего места и воскликнул:

— О Посланник Аллаха! А как же с теми, кто не способен вести Священную войну?

Не успел он закончить, как Посланник Аллаха вновь впал в транс, и его нога упала на мою ногу. При этом она была такой же непомерно тяжёлой, как и в первый раз.

Пророк провозгласил:

— Читай же, что ты записал, о Зайд!

Я прочитал: “Верующие, которые не двигаются с места и те, которые сражаются во имя Аллаха — не равны друг другу...”

— Пиши! — повелел Пророк. — “Кроме увечных”.

Так было ниспослано исключение, которого желал ибн Умм Мактум.

Несмотря на то, что Аллах освободил ибн Умм Мактума и подобных ему от долга вести Джихад, его душа не могла смириться с сидением на месте. Ибн Умм Мактум твёрдо решил принять участие в Джихаде во имя Аллаха…

Известно же, что великим людям нужны великие дела, и они не могут довольствоваться малым.

С этого дня ибн Умм Мактум всячески старался не пропустить ни одного очередного похода, найдя себе дело на поле боя. Он предложил поместить его среди воинов и сделать знаменосцем, чтобы он нёс боевое знамя и хранил его...

— Я слеп, и бежать мне некуда, — сказал он.

* * *

В четырнадцатом году по Хиджре Умар ибн аль-Хаттаб решил дать персам генеральное сражение, чтобы сокрушить их государство и окончательно подорвать их власть и могущество, а затем открыть путь мусульманским армиям в другие страны. Он писал своим наместникам:

“Без малейшего промедления отправляйте ко мне абсолютно всех всадников имеющих оружие, а также других разумных людей и вообще всех, могущих оказать посильную помощь”.

Вняв призыву аль-Фарука, огромные массы мусульман начали стекаться в Медину. Среди них находился слепой муджахид Абдулла ибн Умм Мактум.

Командовать этой огромной армией аль-Фарук назначил Саада ибн Абу Ваккаса. Он лично дал ему свои наставления и проводил в путь.

Когда мусульманская армия подошла к Кадисийи, среди бойцов в кольчуге и полном боевом снаряжении встал Абдулла ибн Умм Мактум. Он решил нести знамя мусульман и до своей смерти хранить его.

* * *

В жестоком и страшном трёхдневном сражении столкнулись две армии... История мусульманских завоеваний доселе не знала таких масштабов боевых действий. На третий день мусульмане начали одерживать блестящую победу. Рухнуло одно из величайших государств в мире...

Был ликвидирован один из самых деспотичных царских режимов...

Знамя единобожия было водружено на земле язычников.

За эту блестящую победу мусульмане заплатили жизнями сотен бойцов во имя Аллаха...

Среди павших мучеников за истинную веру был и Абдулла ибн Умм Мактум...

Его бездыханное окровавленное тело было найдено на поле боя. В руках он сжимал боевое знамя мусульман.

Примечание:

Имеются разные версии по поводу имени ибн Умм Мактума. Мединцы называют его Абдуллой, а иракцы Умаром. Имя его отца Кайса ибн Зайда называется всеми без изменений.

МАДЖЗАА ИБН САУР АС-САДУСИ

Маджзаа ибн Саур — славный витязь, который в личных единоборствах убил сто язычников. Можно представить, скольких врагов он лишил жизни в яростных схватках на поле боя. 

Из высказываний историков

Вот перед вами славные герои из воинов Аллаха отряхивают с себя пыль Кадисийи, радуясь ниспосланной им Аллахом победе.

Они ликуют по поводу той награды, которая дарована Аллахом их братьям, павшим смертью мучеников на поле боя.

Им страстно хочется скорее вступить в новое сражение, которое бы не уступило по своему блеску и величию битве при Кадисийи.

Они с нетерпением ждут, когда к ним придёт приказ халифа Посланника Аллаха Умара ибн аль-Хаттаба продолжить Джихад для того, чтобы низвергнуть трон хосроя.

* * *

Недолго продолжалось нетерпеливое ожидание славных и удачливых воинов.

И вот из Медины в аль-Куфу проследовал гонец аль-Фарука с приказом наместнику Куфы Абу Мусе аль-Ашари выступить со своей армией с целью соединения с мусульманскими войсками, вышедшими из аль-Басры. Затем объединённому войску предстояло наступать в направлении Ахваза[4], настигнуть Хурмузана, разгромить его армию и освободить город Тустар, который был жемчужиной в короне хосроя и перлом страны персов.

В приказе, который халиф отправил Абу Мусе, говорилось, что он должен взять с собой в поход славного рыцаря Маджзаа ибн Саура ас-Садуси, вождя племени Бану Бакр.

* * *

Выполняя приказ халифа мусульман, Абу Муса аль-Ашари собрал свою армию и поставил Маджзаа ибн Саура ас-Садуси на её левом фланге. Соединившись с мусульманскими войсками, которые выдвигались из аль-Басры, объединённые войска начали свой поход на пути Аллаха.

Мусульмане освобождали города и очищали от врага крепости, а Хурмузан отступал перед их напором с позиции на позицию, пока не подошёл к городу Тустару, где соединился с его защитниками.

* * *

Тустар, где закрепилась армия Хурмузана, был один из красивейших городов Персии, расположенным в очень живописной местности, и имел самые сильные крепостные укрепления.

Наряду с этим Тустар имел древнюю историю, которая своими корнями уходила в глубину веков. Он был построен на возвышенности, имевшей форму коня. Городское водоснабжение осуществлялось из большой реки Дуджайл.

На вершине возвышенности находился источник воды с бассейном и фонтанами, выполненными в виде различных зверей, из пасти которых изливалась вода, построенный царём Сабуром. Снабжение бассейна и фонтанов водой осуществлялось через специальные вырытые подземные галереи. Бассейн Тустара с его фонтанами и акведуками являлся одним из чудес строительного искусства. Всё сооружение было выполнено из огромных, гладко обтёсанных камней, укреплённых мощными металлическими колоннами. Бассейн и галереи были обшиты свинцовыми листами.

Сам Тустар был окружён огромной и высокой стеной, которая подобно браслету, полностью окружала его. Историки говорили об этой стране:

 “Эта была первая в истории человечества крепостная стена такого размера, окружавшая город целиком”.

Вокруг стены по приказу Хурмузана вырыли огромный ров, который было трудно преодолеть. За рвом были расположены элитные войска персов.

* * *

Армии мусульман расположились вокруг рва Тустара с его внешней стороны, и в течение восемнадцати месяцев безуспешно пытались форсировать его.

За этот период мусульмане провели восемнадцать боёв с персами.

Каждый из этих боёв начинался единоборством рыцарей с обеих сторон, после чего в ожесточённую схватку вступали главные силы.

В этих единоборствах Маджзаа ибн Саур проявил чудеса доблести, которая поразила умы и восхитила как друзей, так и врагов одновременно.

В этих поединках Маджзаа лично убил сто вражеских богатырей, и его имя начало вызывать ужас у персов, вселяя одновременно храбрость и мужество в души мусульман.

Только теперь те, кто не знал его раньше, поняли, почему вождь правоверных настаивал на том, чтобы этот отважный герой был в рядах наступающей армии.

* * *

В последнем из этих восемнадцати боёв мусульмане с таким беззаветным героизмом атаковали противника, что персы дрогнули и отступили по мостам, перекинутым через ров, укрывшись в городе и закрыв за собой ворота этой неприступной цитадели.

Сложное положение, в котором мусульмане находились длительный период, ещё более усугубилось. Теперь персы с высоких крепостных башен осыпали их градом своих разящих стрел.

Наряду с этим они начали спускать с крепостных стен железные цепи, к концам которых были прикреплены раскалённые докрасна крюки.

Как только кто-нибудь из мусульманских воинов начинал взбираться на стену, или же только приближался к ней, персы тут же сбрасывали цепи, крюками цепляли смельчака и поднимали к себе. Раскалённое железо рвало и жгло человеческое тело, а конечности отрывались и падали вниз, и воин в муках умирал.

* * *

Положение мусульман продолжало ухудшаться. Преисполненные смирения и покорности, они всем сердцем стали испрашивать Аллаха, чтобы Он ниспослал им избавление и даровал победу над Его и их врагами.

Когда Абу Муса аль-Ашари созерцал огромные стены Тустара с чувством отчаяния от невозможности взять их штурмом, перед ним упала стрела, пущенная в его сторону с крепостной стены.

Посмотрев на неё, Абу Муса заметил, что к ней было привязано послание, в котором говорилось:

«Я поверил в вас, о мусульмане. Я прошу у вас охранную грамоту для себя, своего имущества, родных и близких. А за это я покажу вам ход, через который вы сможете проникнуть в город».

Абу Муса написал охранную грамоту человеку, пустившему стрелу с посланием, а затем пустил свою стрелу обратно с охранной грамотой. Человек поверил в охранную грамоту мусульман, так как знал, насколько точно они выполняют обещания и верны взятым обязательствам. Под покровом темноты он пробрался к мусульманам. Представ перед Абу Мусой, он сказал ему:

— Моя семья из вождей этого народа. Хурмузан убил моего старшего брата, захватил его имущество и напал на его родственников. Он также затаил в душе зло против меня, и я начал бояться за свою жизнь и за жизнь своих детей. Я предпочитаю вашу справедливость его деспотизму и вашу верность слову его вероломству. Я твёрдо решил показать вам потайной ход, через который вы проникнете в Тустар.

Дай мне отважного и умного человека, который бы умел хорошо плавать, и я покажу ему путь.

* * *

Абу Муса аль-Ашари вызвал к себе Маджзаа ибн Саура ас-Садуси и, рассказав ему о ситуации, сказал:

— Дай мне одного человека из твоих людей, который был бы умным, решительным и умел бы хорошо плавать.

Маджзаа воскликнул:

— Позволь мне быть этим человеком, о амир! Абу Муса сказал ему:

— Если ты хочешь этого, то пусть будет с тобой благословение Аллаха.

Затем он попросил его хорошенько запомнить дорогу и выяснить, где находится Хурмузан, точно убедившись в этом. Больше Абу Муса попросил ничего не предпринимать.

Под покровом ночи Маджзаа ибн Саур вместе со своим проводником-персом пробрался в одну из подземных галерей, связывавших город с рекой. По дну галереи текла вода.

Иногда ход настолько расширялся, что по воде можно было идти вброд, а иногда сужался до такой степени, что им приходилось плыть. Иногда от галереи отходили боковые рукава, и она делала поворот, а иногда была прямой...

Так продолжалось до тех пор, пока они не подобрались к выходу в город. Проводник указал Маджзаа место, где была укреплённая резиденция Хурмузана - убийцы его старшего брата.

Когда Маджзаа увидел Хурмузана, он прицелился, чтобы поразить его стрелой в шею, однако, вспомнив о наставлении Абу Мусы не поднимать шума, сдержался и до наступления рассвета вернулся тем же путём обратно.

* * *

Отобрав триста самых отважных и стойких воинов из мусульман, умеющих плавать, Абу Муса назначил Маджзаа командовать ими. Затем он проводил их, сделав соответствующие напутствия... Сигналом к штурму города Абу Муса повелел сделать клич "Аллаху акбар!" ("Аллах велик!").

Маджзаа приказал своим воинам максимально облегчить свою одежду, чтобы вода сильно не утяжеляла их. Из оружия он распорядился оставить только мечи и крепко привязать их к телу под одеждой... Как только стемнело, отряд двинулся в путь.

* * *

Около двух часов Маджзаа ибн Саур со своими отважными бойцами пробирался, преодолевая опасную галерею. Иногда они, обессиленные, останавливались, но затем упорно продолжали свой путь вперёд. Достигнув, наконец, хода, ведущего в город, Маджзаа обнаружил, что двести двадцать его воинов не доплыли, утонув, и с ним осталось только восемьдесят...

Едва ступив на городскую землю, Маджзаа и его соратники, обнажив мечи, атаковали защитников крепости, поражая насмерть каждого, кто вставал у них на пути.

Пробившись к крепостным воротам, воины распахнули их с криками: "Аллаху Акбар!". Этот воинственный клич внутри крепости смешался с аналогичным призывом снаружи.

Между мусульманскими воинами и врагами Аллаха завязалась настолько ожесточённая и кровавая битва, что по своему накалу в истории войн вряд ли можно было найти что-либо подобное.

Когда накал боя достиг своего апогея, Маджзаа ибн Саур заметил среди сражающихся Хурмузана. Обнажив меч, он бросился ему навстречу, однако в тот же момент сотни солдат Хурмузана скрыли от взора ибн Саура.

Заметив Хурмузана во второй раз, Маджзаа бросился вперёд и атаковал его. С мечами в руках Маджзаа и Хурмузан сошлись в яростном поединке. Они нанесли друг другу смертельные удары, но меч Маджзаа отклонился от цели, а меч Хурмузана был точен...

Витязь-герой замертво рухнул на землю, испытывая счастье от того, что сделал Аллах его руками.

Мусульманские воины продолжали бой, пока Аллах не даровал им победу, а Хурмузан был взят в плен.

* * *

С радостной вестью о великом завоевании победители отправились в Медину, ведя перед собой Хурмузана, на голове которого была надета украшенная драгоценностями корона, а на плечах царская одежда, расшитая золотом, чтобы халиф лично увидел его.

Вместе с этим победители стремились выразить халифу свои глубокие и искренние соболезнования по поводу гибели в бою его рыцаря-героя Маджзаа ибн Саура.

УСАЙД ИБН АЛЬ-ХУДАЙР

То ангелы слушали тебя, о Усайд...

Мухаммад, Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует

В составе первой группы проповедников в истории Ислама мекканский юноша Мусаб ибн Умайр прибыл в Йасриб (Медину). Он остановился в доме одного из вождей племени аль-Хазрадж[5] Асада ибн Зурары. Сделав дом Асада центром исламского призыва, Мусаб начал призывать людей к Аллаху, рассказывая о Его пророке Мухаммаде, Посланнике Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует.

Постепенно всё большее число жителей Йасриба начали посещать собрания молодого проповедника Мусаба ибн Умайра.

Людей привлекала задушевность его бесед, простота и убедительность его доводов, любезность в обращении, а также чистота веры, которой светилось его красивое и приятное лицо.

Кроме всего этого, людей притягивало в нём знание Корана, аяты которого он читал им время от времени своим мягким и проникновенным голосом, преисполненным вкрадчивыми и пленительными интонациями. Под влиянием этого голоса жестокие сердца смягчались, а на глаза невольно наворачивались слёзы. Ни одного собрания не проходило без того, чтобы новые мусульмане не становились в ряды борцов за веру.

* * *

Однажды Асад ибн Зурара со своим гостем — проповедником Мусабом ибн Умайром — вышли вместе, чтобы вместе встретить группу из рода Бану Абдель Ашхал и предложить им принять исламскую веру. Они зашли в один из садов Бану Абдель Ашхал и уселись у пресного колодца в тени пальм.

К Мусабу подошла группа мусульман и тех, кто хотел просто послушать. Мусаб начал беседовать с этими людьми, призывая их к Исламу. Они внимательно слушали его, захваченные блеском его слов.

* * *

Один человек сообщил Усайду ибн аль-Худайру и Сааду ибн Муазу, вождям племени аль-Аус, что мекканский проповедник объявился поблизости, и что его привёл Асад ибн Зурара.

Саад ибн Муаз сказал Усайду ибн аль-Худайру:

— Послушай, Усайд, отправляйся к этому мекканскому юноше, который пришёл к нам, чтобы сладкими речами вовлечь слабых людей в Ислам и опорочить наших богов. Пресеки его действия и предупреди, чтобы он больше у нас не появлялся.

Затем он продолжил:

— Если бы он не был гостем моего двоюродного брата Асада ибн Зурары и не находился бы под его защитой, то я избавил бы тебя от этого труда.

Взяв своё копье, Усайд направился в сад. Когда Асад ибн Зурара увидел, что к ним подходит Усайд, то сказал Мусабу:

— Горе тебе, о Мусаб! Это вождь племени, самый разумный и замечательный человек из них. Его зовут Усайд ибн аль-Худайр. Если он примет исламскую веру, то его примеру последуют очень многие. Он будет правдив пред Аллахом и тебе стоит попробовать убедить его.

* * *

Остановившись перед людьми, Усайд ибн аль-Худайр обратился к Мусабу и его спутнику:

— Что привело вас сюда, и зачем вы соблазняете наших слабых людей? Уходите отсюда, если ваши жизни дороги вам.

Своим озарённым светом веры лицом Мусаб повернулся к Усайду и обратился к нему своим искренним и чарующим голосом:

— О вождь своего племени! А может быть в другом для тебя будет больше добра?

— Это в чём же? — спросил Усайд.

— Присядь с нами, и послушать нас. Если тебе понравится то, что мы скажем, то ты примешь это. Если же тебе не понравятся наши слова, то можешь прогнать нас, и мы больше не вернёмся к вам, — ответил Мусаб.

— Ты прав, — сказал Усайд.

Воткнув копьё в землю, он уселся рядом. Мусаб подошёл к нему и начал рассказывать об истине Ислама, подкрепляя свою речь аятами из Корана. Суровые черты Усайда начали разглаживаться, и с просветлённым лицом он воскликнул:

— Как же прекрасно то, что ты говоришь, и как великолепно то, что ты читаешь! Что же вы делаете, когда хотите принять Ислам?

Мусаб ответил ему:

— Ты должен совершить омовение, почистить свою одежду и засвидетельствовать, что нет божества, кроме Аллаха, и что Мухаммад — Посланник Аллаха. После этого тебе следует совершить намаз в два раката.

Усайд, подойдя к источнику, совершил омовение его водой, засвидетельствовал, что нет божества, кроме Аллаха, и что Мухаммад — Его раб и Его Посланник, а затем совершил намаз в два раката.

Таким образом, в ряды сторонников Ислама вступил один из выдающихся арабских витязей и одним из авторитетнейших вождей племени аль-Аус.

Его народ дал ему имя аль-Камиль (абсолютный, совершенный) из-за его благоразумия и благородного происхождения. Он одновременно был мастером меча и пера, так как наряду с прекрасным владением искусством верховой езды и стрельбы из лука Усайд любил читать и писал сам. А это было большой редкостью в обществе, где мало кто умел читать и писать.

Вслед за Усайдом Ислам принял Саад ибн Муаз, а затем в исламскую веру перешли очень многие люди из племени аль-Аус.

Благодаря этому движению исламизации Медина стала местом, куда переселился Посланник Аллаха, его надёжным убежищем, а также явилась центром великого Исламского государства.

* * *

Усайд ибн аль-Худайр очень полюбил Коран и привязался к нему. Это произошло именно после того, как он впервые услышал его из уст Мусаба ибн Умайра, воспылав к нему истинной любовью. Усайд устремился к Корану подобно тому, как истомлённый жаждой человек припадает к источнику живительной влаги, чтобы утолить её в знойный день. Коран стал его основным интересом и устремлением.

С тех пор его можно было увидеть или в рядах славных муджахидов, совершающих поход в войне во время борьбы во имя Аллаха, или же самозабвенно читающим Книгу Аллаха.

Усайд обладал нежным мелодичным голосом, имел чёткую дикцию и был прекрасным декламатором. Особенно приятно ему было читать Коран во мраке ночи и тишине, когда сон смежает веки людей и души очищаются.

Благородные сподвижники всегда очень ждали того времени, когда Усайд начнёт читать Коран, и все устремлялись слушать его чтение.

Как же счастливы были те, кому предоставлялась возможность слушать поэтическое, проникновенное и выразительное чтение Корана именно так, как он был ниспослан Мухаммаду.

Небожители наслаждались чтением Усайда точно так же, как и жители Земли.

Как-то глубокой ночью Усайд ибн аль-Худайр сидел на лужайке за своим домом, его сын Йахйа спал рядом с ним, а его конь, снаряжённый для Джихада во имя Аллаха, был привязан неподалёку.

Ночь была тихой и спокойной, а небо чистым и прозрачным. Своим мягким мерцающим светом звёзды освещали Землю, ласково взирая на неё.

Усайду ибн аль-Худайру очень захотелось, чтобы эта благостная обстановка украсилась чарующими звуками аятов из Корана. Своим нежным мелодичным голосом он начал читать:

“Алиф Лам Мим (Я — Аллах Всеведущий)

 Это есть Книга совершенная; она не подлежит сомнению, она есть наставление праведникам, которые веруют в невидимое и соблюдают намаз, и жертвуют из того, чем Мы их наделили.

И которые веруют в то, что открыто тебе, и в то, что было открыто прежде тебя, и твёрдо веруют в то, что придёт впредь”. (Корова, 1—4)

Вдруг Усайд услышал, как его конь встрепенулся и побежал по кругу, едва не оборвав повод. Когда Усайд замолчал, его конь успокоился. Усайд продолжил:

“Это те, которые следуют наставлению своего Владыки, и это те, которые преуспеют”. (Корова, 5)

Конь встрепенулся и побежал по кругу ещё сильнее, пытаясь освободиться.

Усайд замолчал... Конь успокоился...

То же самое повторялось несколько раз. Как только Усайд возобновлял чтение Корана, так тут же его конь возбуждался и начинал рваться. Как только Усайд замолкал, конь тут же успокаивался.

Испугавшись, что конь может наступить на его сына Йахйу, Усайд подошёл к нему, чтобы разбудить. В этот момент его взор случайно упал на небо, и он увидел необычайное облако, похожее на зонтик и великолепное в своей небывалой красоте. По сторонам облака находились источники света, похожие на светильники, ярко осветившие округу. Облако начало подниматься вверх, пока не скрылось в высоте.

На следующее утро Усайд отправился к Посланнику Аллаха и рассказал ему об увиденном ночью. Пророк сказал ему:

— Это ангелы слушали тебя, о Усайд… Если бы ты продолжил чтение, их бы увидели все люди, и они скрылись.

* * *

Подобно тому, как Усайд ибн аль-Худайр любил Коран, точно так же он любил Посланника Аллаха. По его собственным словам, его душа становилась чище и прозрачнее, а вера усиливалась, когда он читал Коран, или когда слушал и видел Посланника Аллаха во время его проповеди или беседы.

Усайду страстно хотелось прикоснуться к самому Посланнику Аллаха и расцеловать его.

Удобный случай для этого ему вскоре представился.

Однажды Усайд развлекал собравшихся своим остроумными высказываниями. Выражая удовлетворение одним из них, Посланник Аллаха, находившийся рядом, толкнул его в бок.

— Мне больно, о Посланник Аллаха! — воскликнул Усайд.

— Накажи же меня, о Усайд, — предложил Пророк.

Усайд сказал:

— Ты одет в рубашку, а на мне рубашки не было, когда ты толкнул меня.

Когда Посланник Аллаха снял рубашку, Усайд заключил его в объятия и поцеловал его в бок со словами:

— Ты для меня и отец, и мать, о Посланник Аллаха. Это было моим страстным желанием с тех пор, как я узнал тебя, и вот — оно сбылось!

Посланник Аллаха платил Усайду такой же любовью. Он всегда помнил, что Усайд одним из первых принял Ислам, помнил его героическую защиту Ислама в битве при Ухуде, где он получил семь смертельных ранений.

Посланник Аллаха хорошо знал о том весе и авторитете, которыми пользовался Усайд у своего народа. Когда он ходатайствовал за кого-нибудь из своего народа, то Пророк всегда удовлетворял его просьбу.

Сам Усайд рассказывал:

“Как-то я пришёл к Посланнику Аллаха и рассказал ему об одной нуждающейся семье из ансаров, большую часть которой составляли женщины.

Пророк сказал:

— Ты пришёл к нам, о Усайд, когда мы уже израсходовали все средства, которые у нас имелись. Когда ты что-нибудь узнаешь о новых поступлениях, напомни нам об этой семье.

После того, как пришли средства из Хайбара, Пророк поделил их между мусульманами, щедро вознаградив ансаров, в том числе и нуждающуюся семью, о которой речь шла выше. Я сказал ему:

— Да вознаградит тебя Аллах добром за то, что ты сделал для них всех, о пророк Аллаха!

Он сказал:

— Да ниспошлёт Аллах наилучшую награду вам, о ансары. Сколько я вас знаю, вы всегда были образцом скромности и терпения. А после меня вы встретитесь с корыстью...”

Усайд ещё рассказывал:

“Когда халифом стал Умар ибн аль-Хаттаб, то однажды, когда он делил между мусульманами деньги и имущество, мне он послал одежды, что я счёл незначительным даром...

Как-то раз, когда я бы в мечети, мимо меня проходил юноша в одежде, которая была ему явно велика. Она была такого же фасона, как одежда, которую послал мне Умар. Полы одежды волочились за юношей по полу. Здесь мне пришли на ум слова Посланника Аллаха: “После меня вы встретитесь с корыстью”, и я повторил их, сказав: “Правдив Посланник Аллаха”.

Этот юноша немедленно отправился к Умару и передал ему мои слова.

Умар поспешил прийти ко мне, когда я совершал намаз, и сказал:

— Молись, о Усайд.

Когда я закончил намаз, он приблизился ко мне и спросил:

— Что это ты такое говорил?

Я сказал ему о том, что слышал и что говорил.

Умар воскликнул:

— Да простит тебя Аллах! Эту одежду я послал одному человеку из лучших ансаров, который присягал Посланнику Аллаха в Акабе, участвовал в битвах при Бадре и Ухуде. А этот юноша из курайшитов купил у него эту одежду и нарядился в неё. Неужели ты думаешь, что сообщённое тебе Посланником Аллаха сбудется в моё время?

Я ответил:

— Клянусь Аллахом, о вождь правоверных, я полагал, что этого не случится в твоё время”.

* * *

Усайд ибн аль-Худайр недолго жил после этого. Аллах призвал его к Себе в период правления Умара.

После себя он оставил долг в размере четырёх тысяч дирхемов. Чтобы выплатить долг, его наследники решили продать принадлежавшую Усайду землю. Когда об этом узнал Умар, то сказал:

— Я не оставлю детей своего брата Усайда попрошайками и нахлебниками у людей...

Затем он поговорил с кредиторами, и они удовлетворились тем, что в течение четырёх лет будут покупать урожай с его земли, оставляя себе тысячу дирхемов ежегодно в счёт долга.

АБДУЛЛА ИБН АББАС

Истинно, это мужественный юноша; у него пытливый ум и разумное сердце...

 Умар ибн аль-Хаттаб

 Это был выдающийся сподвижник Посланника Аллаха, и слава неотступно следовала за ним в течение всей его жизни.

Он был славен тем, что входил в когорту сподвижников Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, хотя по возрасту, он был намного моложе Посланника Аллаха, но ему довелось быть его непосредственным соратником.

Слава пришла к нему по линии происхождения, так как он был сыном дяди пророка Аллаха.

Он прославился как учёный, занявший высочайшее положение в народе Мухаммада и являвшийся неисчерпаемым кладезем знаний.

Он приобрёл славу известного праведника, так как постился днём и совершал намаз ночью, испрашивал прощения на рассвете и так рыдал от страха пред Аллахом, что слёзы проделали борозды на его щеках.

Это был известнейший богослов нации Мухаммада — Абдулла ибн Аббас, крупнейший знаток Книги Аллаха, авторитетнейший её толкователь, самый проницательный исследователь Корана, проникший в его глубины и тайны.

* * *

Ибн Аббас родился за три года до хиджры, а когда умер Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, ему было всего тринадцать лет. Вместе с тем он сохранил для мусульман 1660 хадисов об их Пророке, которые были зафиксированы аль-Бухари и Муслимом в их сборниках хадисов.

* * *

Сразу после рождения его отнесли к Посланнику Аллаха, который разжевал финик и положи получившуюся кашицу в рот мальчика, прежде чем мать накормила его. Таким образом, первое, что попало ибн Аббасу вовнутрь, была чистейшая слюна благословенного Пророка. Вместе с этим он обрёл праведность и мудрость.

Всевышний Аллах сказал: “Тот, кому дана мудрость, становится обладателем большого добра”.

Когда мальчику исполнилось семь лет, он стал неразлучным спутником Посланника Аллаха, неотступно следуя за ним подобно тени. Когда Пророк собирался совершить омовение, то ибн Аббас готовил ему воду, а если он совершал намаз, то мальчик молился, стоя сзади него. Когда Пророк отправлялся в поездку, то ибн Аббас следовал за ним.

При всём этом он обладал отзывчивым сердцем и острым умом, что позволяло ему отлично всё запоминать.

* * *

Сам ибн Аббас рассказывал о себе:

“Как-то раз Посланник Аллаха захотел совершить омовение.

Я тут же приготовил воду, чему он очень обрадовался... Собравшись совершить намаз, Пророк сделал мне знак, чтобы я встал рядом с ним. Однако, как обычно, я встал сзади.

После намаза он наклонился ко мне и спросил:

— Что же помешало тебе встать рядом со мной, Абдулла?

Я ответил:

— В моих глазах ты настолько величествен и могуч, что я не достоин того, чтобы стоять рядом с тобой, о Посланник Аллаха.

Воздев руки к небу, он воскликнул:

— О Господь мой, ниспошли ему мудрость!

Аллах внял мольбе Своего порока и ниспослал мальчику из рода хашимитов такую мудрость, которая и не снилась самым мудрейшим из всех мудрецов. Вне всякого сомнения, тебе, о читатель, хотелось бы на живом примере получить представление о мудрости Абдуллы ибн Аббаса.

Вот тебе один из примеров, который, возможно, удовлетворит твою пытливость.

* * *

Когда некоторые сторонники отказались от Али[6] и бросили его на произвол судьбы в его конфликте с Муавией, Абдулла ибн Аббас сказал Али:

— Разреши мне, о вождь правоверных, пойти к людям и поговорить с ними.

Али ответил:

— Но я опасаюсь, что они причинят тебе зло.

— Надеюсь, что этого не произойдёт, если это угодно Аллаху, — сказал Абдулла.

Затем он отправился к людям, набожнее которых он никогда не видел.

Увидев его, люди воскликнули:

— Приветствуем тебя, о ибн Аббас... Что привело тебя к нам?

— Я пришёл поговорить с вами, — сказал Абдулла.

— Не разговаривайте с ним! — кричали некоторые.

— Говори, а мы послушаем тебя, — восклицали другие.

— Мне сообщили, что вы в чём-то упрекаете и недовольны двоюродным братом Посланника Аллаха, который к тому же муж его дочери. Он был первым, кто уверовал в Пророка. Неужели это так?! — сказал Абдулла.

— Мы очень недовольны им из-за трёх дел, — сказали люди.

— А что это за дела? — спросил Абдулла.

Они ответили:

— Во-первых, он назначил людей судьями в религии Аллаха[7]; во-вторых, когда он воевал с Аишей и Муавией, то не брал трофеев и пленных; в-третьих, он снял с себя титул вождя правоверных, хотя мусульмане присягнули ему и назначили его своим руководителем.

Абдулла сказал:

— Ну, а если я прочту вам из Книги Аллаха и расскажу вам из хадисов Посланника Аллаха то, что вы не сможете опровергнуть, откажетесь вы от своих слов и своего мнения?

— Да, — ответили люди.

Абдулла сказал:

— По поводу вашей претензии, что он назначил людей судьями в религии Аллаха, то уверяю вас, Всевышний Аллах говорит:

 “О вы, верующие! Не охотьтесь за дикими животными во время паломничества. Но, если кто из вас убьёт его намеренно, в искупление за то он должен принести в жертву четвероногое животное, подобное тому, которое он убил, — по определению двух справедливых людей среди вас”.

Заклинаю вас Аллахом, где же справедливее суд людей: в том, что касается людской крови, жизни людей и их примирения, или же по поводу кролика, красная цена которому четверть дирхема?!

— Конечно же, в том, что касается мусульманской крови и примирения между ними, — ответили люди.

— Ну как, с первым делом покончено? — спросил Абдулла.

— Да, клянёмся Аллахом, — ответили люди.

Абдулла продолжал:

— Вы сказали, что Али сражался, но не брал пленниц, как это делал Посланник Аллаха. Неужели вы хотели взять невольницей вашу мать Аишу и распоряжаться ею, как распоряжаются с невольницами?! Если вы скажете “да”, то станете неверными. Если же вы скажете, что Аиша не ваша мать, то также впадёте в неверие. Всевышний Аллах, хвала Ему, говорит:

“Пророк ближе к верующим, чем они сами, и жёны его суть матери их”.

Итак, выбирайте сами для себя, что хотите.

Затем Абдулла сказал:

— Ну что, с этим тоже покончено?

— Да, клянёмся Аллахом, — ответили люди.

Абдулла продолжал:

— Вы также сказали, что Али отказался от титула вождя правоверных. Хочу напомнить, что в день Худайбийи Посланник Аллаха потребовал от язычников, чтобы они записали в мирном договоре с ним: “Так решил Мухаммад, Посланник Аллаха”. Язычники возразили: “Если бы мы верили, что ты Посланник Аллаха, то не изгоняли бы тебя из Дома и не воевали бы с тобой. Ты должен написать: “Мухаммад ибн Абдулла””. Пророк уступил их требованию, сказав: “Клянусь Аллахом, я Посланник Аллаха, даже если они и оболгали меня”. Ну как, и с этим покончено?

— Клянёмся Аллахом, да, — ответили люди.

Итогом этой встречи явилось то, что в результате проявленной в её ходе Абдуллой ибн Аббасом мудрости и найденных им неопровержимых доводов двадцать тысяч человек вновь перешли в ряды сторонников Али. Четыре тысячи продолжали упорствовать в своей вражде к Али и в своих заблуждениях.

* * *

На своём пути к знаниям юный Абдулла ибн Аббас использовал любую возможность и прилагал ради этого огромные усилия. Пока был жив Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, он черпал знания из этого неиссякаемого источника. Когда же благородный Посланник, да благословит его Аллах и приветствует, предстал пред ликом своего Господа, Абдулла обратился в поиске знаний к наиболее знающим сподвижникам и упорно учился у них. Он сам рассказал о себе:

“Если мне становилось известно, что кто-то из сподвижников Посланника Аллаха рассказывает новый хадис, то во время послеобеденного сна я приходил к двери его дома, расстилал у порога свою одежду, а ветер щедро осыпал меня песком и пылью. Если бы я захотел попроситься в дом, то меня бы впустили, но я поступал таким образом, чтобы не прерывать сна хозяина и тем самым расположить его к разговору.

Выйдя из дома, хозяин натыкался на меня в таком положении и спрашивал: “О сын дяди Посланника Аллаха, что привело тебя? Если бы ты послал за мной, то я сам бы пришёл к тебе.

Я отвечал:

— Более справедливо, когда я прихожу к тебе. Наука и знания сами не приходят, а к ним нужно стремиться. — Затем я начинал расспрашивать о хадисе...”

* * *

Подобно тому, с какой короткостью ибн Аббас вёл себя в поисках знаний, точно так же он возвышал и возвеличивал учёных.

Однажды, когда Зайд ибн Сабит, писарь Корана, крупнейший специалист Медины по судопроизводству, Исламскому праву, чтению Корана и делам наследования, собираясь в путь, взбирался на своё верховое животное, то хашимитский юноша Абдулла ибн Аббас, как слуга, стоял перед ним, держа стремя и поводья. Зайд сказал ему:

— Тебе нет нужды делать это, о, сын дяди Посланника Аллаха.

Ибн Аббас возразил:

— Так нам было велено обращаться с учёными.

— Покажи мне свою руку, — попросил его Зайд. — ибн Аббас протянул ему свою руку. Зайд наклонился к его руке, поцеловал её и сказал:

— Так нам было велено обращаться с членами рода нашего Пророка.

* * *

Таким образом, ибн Аббас продолжал упорно и непрерывно учиться, пока не приобрёл потрясающие по своей обширности и глубине знания.

Масрук ибн аль-Адждаа, один из выдающихся ат-табиинов[8], рассказывал о нём:

“Завидев ибн Аббаса, я всегда говорил: “Это наилучший человек”. Заслышав его речь, я говорил: “Это самый красноречивый человек”. После беседы с ним я говорил: “Это самый образованный и сведущий человек””.

* * *

Получив те знания, к которым он стремился, ибн Аббас стал учителем и начал учить людей.

Его дом превратился в мусульманский университет... Да, именно в университет в полном смысле этого слова, как мы понимаем это в наше время.

Вся же разница между университетом ибн Аббаса и нашими университетами состоит в том, что в современных университетах десятки, а иногда и сотни профессоров…

Университет же ибн Аббаса был создан благодаря усилиям одного профессора, то есть самого ибн Аббаса. Один из его товарищей рассказывал:

“В личности ибн Аббаса я видел целый совет. Если бы все курайшиты гордились этим, то он стал бы истинным предметом гордости.

Я видел, как люди целыми толпами шли по дорогам, ведущим к его дому. Желающих прийти к ибн Аббасу было так много, что дороги порой были слишком тесны для них. Как-то, придя к нему, я сказал, что у дверей его дома собралась толпа людей. Он сказал:

— Подай-ка мне воды для омовения.

Совершив омовение, он сел и сказал мне:

— Выйди на улицу и скажи им: “Кто хочет задать вопросы по Корану и его смыслу, заходите”.

Я вышел и передал людям его слова. Вошедших было так много, что они заполонили всю комнату ибн Аббаса. Какой бы вопрос они ни задавали ему, на всё получали исчерпывающий ответ. Более того, его ответы охватывали проблему гораздо шире, чем она поднималась в задаваемом вопросе. Ответив на вопросы, ибн Аббас говорил людям:

— А теперь предоставьте возможность своим братьям.

После этого люди уходили. При этом он говорил мне:

— Выйди и скажи им: “Пусть заходит тот, кто хочет задать вопросы по поводу обязательных предписаний”.

Выйдя из дома, я передавал народу слова ибн Аббаса. Его комната вновь наполнялись уже другими людьми, на все вопросы которых он отвечал исчерпывающим образом, раздвигая рамки поднятой проблемы. Затем ибн Аббас говорил слушателям:

— А теперь предоставьте возможность своим братьям.

После этого люди расходились. При этом он говорил мне:

— Выйди и скажи им: “Пусть заходит тот, кто желает задать вопросы по арабскому языку, поэзии и арабской словесности”.

И вновь комната целиком наполнялась людьми, на все вопросы которых ибн Аббас давал исчерпывающие ответы, превышающие рамки самих вопросов.

Если бы все курайшиты пожелали бы гордиться тем, что знал ибн Аббас, то это принесло бы им славу”.

* * *

Ибн Аббас счёл необходимым распределить все свои беседы по дням недели, чтобы около дверей его дома больше не было такого столпотворения.

Один день недели он посвятил исключительно толкованию Корана.

Другой день был посвящён занятиям по фикху (мусульманскому праву).

В третий день занятия проходили только по поэзии. Один день посвящался изучению военных походов Посланника Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует.

А один день был предназначен изучению истории арабов.

В научном диспуте ибн Аббас легко одерживал победу над любым учёным, который приходил к нему. На любой заданный ему вопрос ибн Аббас всегда давал полный и исчерпывающий ответ.

Благодаря своим знаниям и глубокому пониманию сути любого дела, ибн Аббас стал советником у праведных халифов, несмотря на свой юный возраст.

Когда Умару ибн аль-Хаттабу докладывали какой-нибудь запутанный вопрос или он сталкивался со сложной проблемой, он созывал совет шейхов из числа сподвижников Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, непременным участником которого был Абдулла ибн Аббас. При этом халиф усаживал ибн Аббаса на самое высокое и почётное место и говорил ему:

— Это дело оказалось очень сложным для нас. Только тебе по силам решить этот и подобные ему вопросы.

Как-то раз халифа упрекнули за то, что он подчеркнуто выделяет ибн Аббаса и сажает такого молодого человека рядом с шейхами. На это Умар ответил:

— Истинно, это мужественный юноша; у него пытливый ум, хороший язык и разумное сердце.

* * *

Начав серьёзно обучать группу людей, давая им серьёзные знания, ибн Аббас не забывал своего долга и перед остальными. Для всех желающих он проводил специальные собрания, на которых читал проповеди и нравоучения.

Обращаясь в своей проповеди к людям, совершившим прегрешения, он говорил:

“О совершивший прегрешение! Не надейся на то, что это пройдёт без последствия. То, что следует за прегрешением, ещё хуже, чем само прегрешение. Если ты не стыдишься того, кто справа от тебя, и того, кто слева от тебя во время совершения прегрешения, то это не менее опасно, чем само прегрешение.

Если ты смеёшься, совершая прегрешение, не осознавая, что Аллах сделает с тобой, то это хуже, чем само прегрешение.

Если ты радуешься прегрешению, совершив его, то это хуже самого прегрешения.

Если ты опечален тем, что тебе не удалось согрешить, то это чувство хуже, чем само прегрешение.

Вздрагивая от дуновения ветерка в страхе во время прегрешения, но, оставаясь спокойным сердцем в то время, когда Аллах смотрит на тебя, ты совершаешь еще больший грех.

О совершивший прегрешение!

Знаешь ли ты, в чём состоял грех Айуба, когда Аллах ниспослал ему беду и лишил его имущества?

Его грех состоял в том, что когда несчастный и бедный человек обратился к нему за помощью, чтобы он избавил его от угнетения, Айуб отказал ему”.

* * *

Ибн Аббас не был из тех людей, которые обещают, но не выполняют обещанное, и запрещают людям то, что позволяют себе. Ибн Аббас был из тех, кто постится днём и молится ночью.

Абдулла ибн Мулайка рассказывал о нём:

“Однажды я сопровождал ибн Аббаса из Мекки в Медину. В пути мы остановились на ночлег в одном доме уже глубокой ночью.

Этой же ночью я увидел его, когда он читал:

“И предсмертная агония точно придёт. Это то, от чего ты старался бежать”.

(“Каф”, 19)

С рыданиями он повторял этот аят, пока не наступил рассвет”.

Уже рассказанного достаточно, чтобы мы поняли насколько прекрасным и возвышенным человеком был Абдулла ибн Аббас. В страхе пред Аллахом он всю ночь рыдал так сильно, что слёзы лились ручьем по его нежным щекам, оставляя на них глубокие борозды.

* * *

Ибн Аббас достиг зенита славы учёного. Однажды халиф мусульман Муавия ибн Абу Суфьян отправился в путь для совершения паломничества. Абдулла ибн Аббас так же отправился совершить паломничество, не обладая какой-либо властью и силой.

Муавию в пути сопровождал целый кортеж из государственный мужей, а кортеж, сопровождавший Абдуллу ибн Аббаса был гораздо больше и состоял из его студентов, ищущих знаний.

* * *

Ибн Аббас прожил семьдесят один год, в течение которых он был в нашем мире источником науки, знаний, мудрости и праведности. Когда он скончался, за упокой его души намаз совершил Мухаммад ибн аль-Ханафия. После его смерти осталось совсем немного сподвижников Посланника Аллаха и последователей из его современников.

Когда они провожали ибн Аббаса в последний путь, то услышали голос чтеца:

“О ты, душа, которая обрела мир!

Вернись к Владыке твоему, радуясь Его благоволению, и Он доволен тобою!

Итак, войди в среду слуг Моих избранных.

И войди в Сад Мой”.

АН-НУ’МАН ИБН МУКАРРИН АЛЬ-МУЗАЙНИ

Истинно, вера поселяется в одних домах, а лицемерие – в других. Дом же Бану Мукаррин из домов веры.

 Абдулла ибн Масуд

Племя Музайна проживало на территории, расположенной вблизи от Йасриба на пути, связывающем Медину с Меккой.

Когда Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, переселился в Медину, то новости о нём люди из племени Музайна регулярно получали от путников, следующих в Медину и из неё. Все новости о Пророке, да благословит его Аллах и приветствует, были самыми добрыми.

Однажды вечером вождь племени Музайна ан-Ну’ман ибн Мукаррин аль-Музайни сидел среди своих братьев и шейхов племени. Он сказал им:

— О, люди! Клянусь Аллахом, мы ничего кроме доброго не знаем о Мухаммаде. Мы не слышали в его призыве ничего, кроме милосердия, благодеяния и справедливости. Так что же мы медлим, когда люди толпами присоединяются к нему?!

Далее он сказал:

— Что касается меня, то я решил завтра утром отправиться к нему. Те, кто хотят присоединиться ко мне, должны быть готовы выступить на заре.

Похоже, что слова ан-Ну’мана затронули чувствительную струну в душах людей. Едва начало светать, у дома ан-Ну’мана собрались его десять братьев и четыреста всадников из племени Музайна, готовых выступить с ним в Йасриб, встретиться с Пророком и принять религию Аллаха.

Ан-Ну’ман чувствовал некоторую неловкость от того, что с таким большим числом людей явится к Пророку и мусульманам, не имея с собой никаких даров, ведь постигшая в этом году племя Музайна небывалая по продолжительности засуха погубила почти весь урожай.

Ан-Ну’ман и его братья собрали всё, что осталось от урожая, и привезли эти скромные дары Посланнику Аллаха. Вместе со своими спутниками ан-Ну’ман заявил о том, что все они принимают Ислам.

* * *

Весь Йасриб возликовал, узнав радостную весть об ан-Ну’мане и его спутниках. Дело в том, что до этого ни один арабский род так дружно не принимал исламскую веру. Впервые сразу одиннадцать братьев от одного отца и с ними четыреста членов их рода стали мусульманами.

Несказанно обрадовался и благородный Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует, когда ан-Ну’ман принял Ислам. Всевышний и Всемогущий Аллах принял его дары, ниспослав по этому поводу аят Корана: 

“И есть среди кочевых арабов такие, которые веруют в Аллаха и в Последний день и смотрят на пожертвования свои, как на средство приблизиться к Аллаху и получить благословение Пророка. Да! Для них это, поистине, есть средство приблизиться к Аллаху. Не замедлит Аллах принять их в милость Свою. Поистине, Всепрощающ и Милосерден Аллах”.

(“Покаяние”, 99)

* * *

Встав под знамёна Посланника Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, ан-Ну’ман ибн Мукаррин участвовал во всех его военных походах без всяких колебаний или нерешительности.

Когда халифом стал правдивейший Абу Бакр, ан-Ну’ман со своими людьми из племени Музайна решительно встал на его сторону, что оказало большое влияние на ликвидацию смуты вероотступничества.

* * *

Когда же халифат перешёл к аль-Фаруку, ан-Ну’ман ибн Мукаррин в его эпоху сыграл такую важную роль, что история постоянно рассказывает об этом в самых наилучших тонах и с огромной благодарностью.

* * *

Перед битвой при Кадисийи командующий мусульманскими войсками Саад ибн Абу Ваккас направил делегацию к хосрою Йаздаджурду во главе с ан-Ну’маном ибн Мукаррином с целью призвать хосроя к миру. Прибыв в столицу персидского царства аль-Мадаин[9], мусульмане попросили хосроя принять их. Когда мусульманская делегация прибыла к хосрою, он вызвал переводчика и сказал ему:

— Спроси-ка их: “Что привело вас на нашу землю, и почему вы хотите начать войну против нас?! Наверное, вы отваживаетесь напасть на нас, потому что мы отвлеклись от проблем с вами и не хотим сами начинать войну?

Повернувшись к своим спутникам, ан-Ну’ман ибн Мукаррин сказал им:

— Если вы не возражаете, я могу ответить от вашего имени. Если же кто-то из вас хочет говорить сам, то я не возражаю. Пусть он говорит первым.

Они сказали:

— Нет, говори ты.

Затем, обратившись к хосрою, они сказали:

— От нашего имени будет говорить этот человек. Слушай то, что он скажет”.

Воздав хвалу и благодарность Аллаху, а также Его Пророку, ан-Ну’ман сказал:

— Смилостивившись над нами, Аллах послал нам Пророка, который указывает нам путь к добру и повелевает совершать его. Он объясняет нам, что такое зло и запрещает его нам. Он обещал нам, если мы примем то, к чему он нас призвал, добрую награду Аллаха в этом и ином мирах.

Прошло совсем немного времени, и Аллах сменил нашу узость простором, нашу униженность — величием, а нашу вражду — братством и милосердием.

Он повелел нам призывать людей к тому, что несёт им добро, а также повелел призвать и наших соседей к Исламу.

Мы призываем вас принять нашу религию, которая хорошее делает ещё лучшим и побуждает людей к этому. Эта религия разоблачает всё злое и предостерегает от него. Она выводит правоверных из мрака безбожия и его произвола к свету истинной веры и её справедливости.

Если вы согласитесь принять Ислам, то мы оставим вам Книгу Аллаха, чтобы вы жили в соответствии с ней и решали все ваши дела по её законам. Тогда мы отступим, и не будем воевать с вами. Если же вы откажетесь принять религию Аллаха, то мы будем брать с вас джизью и защищать вас. Если же вы откажетесь выплачивать джизью[10], то мы будем воевать с вами.

Выслушав эту речь, Йаздаджурд страшно разгневался и сказал:

— Истинно, я не знаю на всей Земле более дерзкой нации, чем вы. Нет нигде другого более разобщённого и бедствующего народа. Вашим народом занимались наши наместники в пограничных районах, которые обязывали вас быть покорными нам...

Немного успокоившись, он продолжал:

— Если выступить против нас, вас заставляет нужда, то мы прикажем дать вам продовольствия для вашего народа, оденем ваших вождей и знатный людей, в лучшие одежды, поставим над вами нашего правителя, который будет мягко обращаться с вами.

Отрицательный ответ одного из членов делегации вызвал у хосроя новую вспышку гнева, и он воскликнул:

— Жаль, что посланцев нельзя убивать, а то я убил бы вас! Убирайтесь прочь, здесь вам больше нечего делать! Передайте вашему командующему, что я посылаю против него моего полководца Рустама, чтобы он похоронил его и вас вместе во рве Кадасийи.

По приказу властителя принесли мешок с землёй. Он сказал своим людям:

— Навьючьте его на самого знатного из них и ведите его впереди всех на глазах у моего народа, пока он не выйдет из ворот столицы моего царства”.

Придворные обратились к делегации:

— Кто самый знатный из вас?

Первым отозвался Асым ибн Умар, сказав, что он сам знатный.

На него взвалили поклажу и вывели за ворота аль-Мадаин. Там он погрузил мешок с землёй на своего верблюда, привёз его к Сааду ибн Абу Ваккасу и сказал, что Аллах откроет мусульманам страну персов и даст им власть над их землёй.

Затем произошла битва при Кадисийи, и её ров наполнился тысячами трупов. Но все эти убитые не были мусульманскими воинами, это были солдаты хосроя.

Потерпев поражение в битве при Кадисийи, персы не смирились. Они собрали все свои армии воедино, и общая численность их войск достигла ста пятидесяти тысяч человек самых закалённых бойцов.

Когда до аль-Фарука дошли вести о таком огромном скоплении войск персов, он решил лично выступить в поход против них.

Однако знатные лица из мусульман отговорили его от этого и посоветовали халифу отправить во главе армии надёжного командующего, которому было бы по силам выполнение этой серьёзнейшей задачи. Умар сказал:

— Порекомендуйте мне такого человека.

— Ты лучше знаешь своих командиров, о вождь правоверных, — сказали люди.

Умар сказал:

— Клянусь Аллахом, я назначу командовать мусульманскими воинами человека, который, если две армии встретятся, будет действовать очень быстро и решительно. Этот человек — ан-Ну’ман ибн Мукаррин аль-Музайни.

— Да, это именно тот человек, — согласились присутствующие.

Умар написал ему послание, в котором говорилось:

“Мне сообщили, что большие группировки войск неверных сосредоточились в районе города Нахаванд. Получив от меня это послание, по повелению Аллаха и с Его помощью и поддержкой немедленно выступай в поход со всеми мусульманскими войсками, которые есть у тебя. На марше не используй трудные дороги, чтобы войска оставались свежими... Жизнь каждого мусульманина дороже для меня, чем сто тысяч динаров. Мир тебе”.

Ан-Ну’ман во главе своей армии устремился навстречу противнику. Для разведки пути он выслал вперёд конные авангарды. Когда всадники приближались к Нахаванду, их лошади стали останавливаться. Всадники понукали коней, но они не двигались с места. Когда всадники спешились, чтобы выяснить в чём дело, то обнаружили в копытах лошадей железные колючки, похожие на головки гвоздей. Осмотрев землю, они обнаружили, что персы густо рассыпали эти колючки на всех дорогах, ведущих в Нахаванд, чтобы помешать подходу мусульманской конницы и пехоты к городу.

* * *

Конная разведка сообщила ан-Ну’ману о том, что она обнаружила и попросила его совета по этому поводу. Ан-Ну’ман приказал им оставаться на местах, а ночью зажечь костры, чтобы их увидел противник. Освещённые кострами, воины должны были делать вид, что они боятся врага и отступают, чтобы вынудить противника выступить против них и убрать разбросанные железные колючки.

Хитрость удалась, так как персы, заметившие отступление в беспорядке авангарда мусульманской армии, выслали своих людей, которые очистили дороги от колючек. Мусульмане внезапно атаковали их и захватили все подходы к городу.

* * *

Чтобы захватить Нахаванд, ан-Ну’ман ибн Мукаррин со своей армией расположился лагерем в его пригородах, твёрдо решив упредить противника своим наступлением. Он обратился к своим воинам:

“Я трижды громким голосом возвеличу Аллаха. Когда я первый раз сделаю это, пусть изготовится каждый, кто ещё не готов. Когда я произнесу возвеличивание во второй раз, пусть каждый из вас подгонит на себе и закрепит личное оружие. Когда я в третий раз провозглашу “Аллах Акбар! ”, то это будет сигналом к атаке. Я пойду вперёд, а вы следуйте за мной”.

* * *

Ан-Ну’ман ибн Мукаррин трижды громко возвеличил Аллаха и, подобно свирепому льву, бросился в гущу врагов. Подобно бурному потоку, устремились за ним мусульманские воины. Между двумя армиями развернулось ожесточённое сражение, подобного которому было мало в истории военного искусства.

Персидская армия буквально была разорвана на части. Трупами убитых персов были устланы равнины и горы, а их кровь ручьями текла по дорогам и тропам. Поскользнувшись на персидской крови, конь ан-Ну’мана упал, а сам он получил смертельную травму. Его брат немедленно подхватил мусульманское знамя, выпавшее из его руки, и накрыл тело ан-Ну’мана плащом, скрыв от мусульман его гибель.

Когда мусульмане одержали блестящую победу, вошедшую в историю как “победа всех побед”, победоносные воины стали спрашивать о своём командующем герое ан-Ну’мане ибн Мукаррине...

Сняв плащ с тела, брат ан-Ну’мана сказал:

— Вот ваш эмир! Аллах осчастливил его победой и завершил его жизнь смертью мученика за веру.

СУХАЙБ АР-РУМИ

Торги были выгодными, о Абу Йахйа, торги были выгодными...

Мухаммад, Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует

Сухайб ар-Руми...

Кто из нас, о мусульмане, не знаком с Сухайбом ар-Руми и не знает хотя бы часть его биографии и что-нибудь из происшедших с ним событий?

Однако многим не известен тот факт, что Сухайб был вовсе не византийцем, а чистокровным арабом. Его отец был родом из племени Бану Нумайр, а мать — из племени Бану Тамим.

То, из-за чего Сухайба причислили к византийцам, имеет долгую историю, которая описана во многих серьёзных книгах.

Примерно за двадцать лет до первого откровения Аллаха своему Посланнику, да благословит его Аллах и да приветствует, древним городом аль-Абуллой управлял назначенный иранским царём Синан ибн Малик аль-Нумайри.

Самым любимым из детей у него был его пятилетний сын по имени Сухайб.

* * *

У Сухайба было выразительное лицо, умные глаза и рыжие волосы. Он отличался кипучей активностью, был весёлым и общительным ребёнком с открытой и нежной душой, что вселяло радость в сердце его отца, избавляя его от постоянных забот.

* * *

Вместе со своим маленьким сыном мать Сухайба в сопровождении группы приближённых и слуг отправилась на отдых в деревню ас-Саний, которая находилась в Ираке. Одно из подразделений византийских войск совершило налёт на эту деревню.

Перебив охрану, византийцы разграбили её и взяли в плен жителей, среди которых был и Сухайб.

На одном из рынков рабов в Византии Сухайб был продан. С тех пор он начал переходить из рук в руки, служа разным господам. Его участь была подобна участи тысяч других рабов, которые заполняли дворцы Византии.

* * *

Такая жизненная ситуация предоставила Сухайбу возможность познать глубину византийского общества и досконально изучить его изнутри. Своими собственными глазами он увидел, какими рассадниками пороков и грехов были дворцы Византии. Собственными ушами Сухайб слышал невероятно грязные и чудовищные слова, что заставило его всей душой возненавидеть это общество. Он говорил сам себе:

“Общество, подобное этому, может очистить только ураган”.

* * *

Несмотря на то, что Сухайб вырос в Византии, возмужал среди её жителей и на её земле, почти полностью забыв арабский язык, он постоянно помнил, что является арабом и выходцем из пустыни...

Тоска по родине не покидала его вплоть до того дня, когда он освободился от рабства и вернулся к своему народу.

Его ностальгия увеличилась ещё больше после того, как он услышал слова одного из христианских прорицателей, сказанные очередному господину Сухайба:

“Пришло время, когда из Мекки на Аравийском полуострове выйдет пророк, который подтвердит миссию Исы ибн Марйам и выведет людей из тьмы на свет”.

* * *

Когда Сухайбу представилась удобная возможность, он бежал от своих господ и направился в сторону Мекки — Матери городов, центру земли арабов и места появления ожидаемого пророка. Когда Сухайб обосновался в Мекке и прожил там определённый период времени, местные жители прозвали его Сухайб ар-Руми, то есть “ Сухайб византийский ” за его довольно сильный иностранный акцент и рыжие волосы.

Заключив союз с Абдуллой ибн Джуданом, одним из вождей Мекки, Сухайб занялся торговлей, что давало ему большие доходы и много имущества.

Однако успешные торговые дела и большие доходы не смогли заставить Сухайба забыть слова христианского прорицателя. Всякий раз, когда они всплывали в его сознании, он нетерпеливо спрашивал себя: “Когда же, наконец, это случится?”

Ждать ответа на этот вопрос оставалось ему уже совсем недолго.

* * *

Однажды Сухайб вернулся в Мекку из своей очередной поездки. Там ему сообщили, что Мухаммад ибн Абдулла послан с миссией и призывает людей к вере в Единого Аллаха, справедливости и благодеяниям, запрещая людям совершать большие и малые грехи. Сухайб спросил:

— Не тот ли это человек, которого вы прозвали Амином (верным, истинным)?!

— Да, это именно тот, — ответили ему.

— А где он живёт? — спросил Сухайб.

Ему ответили:

— Он живёт в доме аль-Аркама ибн Абу аль-Аркама у холма Сафа... Но остерегайся, чтобы тебя не заметил никто из курайшитов, так как если они заметят тебя, то причинят зло... Ты у нас человек чужой, и нет племени, которое защитило бы тебя, да и родственников у тебя здесь нет, которые могли бы помочь тебе.

* * *

Соблюдая осторожность и оглядываясь, Сухайб отправился в дом аль-Аркама. У дверей дома он заметил Аммара ибн Йасира, которого знал раньше. Поколебавшись мгновение, Сухайб подошёл к нему и спросил:

— Тебе что здесь нужно, Аммар?

Аммар в свою очередь спросил его:

— А тебе что здесь нужно?

Сухайб сказал:

— Я хотел бы войти в дом, чтобы увидеться с этим человеком и послушать, что он говорит.

— Я тоже хочу именно этого, — ответил Аммар.

— Тогда давай войдём вместе с благословения Аллаха, — предложил Сухайб.

* * *

Вместе с Аммаром Сухайб ибн Синан ар-Руми вошёл к Посланнику Аллаха, и они внимательно выслушали всё, что он говорил. Слова Пророка зажгли свет веры в их душах, и они дружно протянули ему свои руки, торжественно засвидетельствовав, что нет божества, кроме Аллаха, а Мухаммад — Его раб и Его Посланник.

Когда наступила ночь, и всё успокоилось, они покинули дом Посланника под покровом темноты, и каждый из них нёс в своём сердце свет, достаточный для того, чтобы осветить весь мир. С этого дня, они постоянно слушали Пророка, наслаждаясь его праведными наставлениями и соседством с ним.

* * *

Вместе с Билялем, Аммаром, Сумайей, Хайабом и другими правоверными Сухайб сполна испытал свою долю унижений от курайшитов. Как и десятки других правоверных, он был подвергнут таким мучениям, что, наверное, и горы бы их не смогли выдержать. Однако все эти жестокие испытания он встретил стойко и с душевным спокойствием, так как знал, что путь в Рай лежит через преодоление ненавистного.

* * *

Когда Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, разрешил своим сподвижникам переселиться в Медину, Сухайб твёрдо решил сопровождать Посланника и Абу Бакра. Однако когда курайшитам стало известно, что Сухайб твёрдо решил переселиться, то они начали чинить ему всяческие препятствия, чтобы помешать в этом. К нему были приставлены соглядатаи, которые следили буквально за каждым его шагом, чтобы Сухайб не смог вырваться из рук курайшитов и увезти от них всё то серебро и золото, которое он заработал, занимаясь торговлей.

* * *

После переселения Посланника Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, и Абу Бакра в Медину Сухайб стал выжидать удобный случай, чтобы присоединиться к ним, но такая возможность всё не представлялась, так как соглядатаи зорко следили за ним. Сухайбу не оставалось ничего другого, как применить хитрость.

В одну из холодных ночей Сухайб часто выбегал во двор, как будто по нужде. Всякий раз, едва успев вернуться в дом, он выбегал на улицу снова. Соглядатаи сказали друг другу:

— Успокойтесь, ал-Лат и аль-Узза создали для него заботу в его животе...

После этого они вернулись на свои ложа и заснули. Сухайб прокрался мимо них и отправился в направлении Медины.

* * *

Вскоре после бегства Сухайба соглядатаи проснулись, и, не увидев его, тут же оседлали своих быстроногих скакунов и во весь опор бросились за ним в погоню, пока не настигли его.

Почувствовав приближение погони, Сухайб занял позицию на возвышенности, достал стрелу из колчана, натянул тетиву лука и крикнул:

— О курайшиты! Клянусь Аллахом, вы знаете, что я самый меткий и искусный стрелок из лука среди всех людей! Вы доберётесь до меня не раньше, чем каждой из имеющихся у меня стрел я убью одного человека. После этого я буду драться с вами своим мечом, пока я держу его в руке.

Один из преследователей сказал:

— Клянёмся Аллахом, мы не позволим уйти тебе невредимым и с деньгами... Ты пришёл в Мекку нищим бедняком, а затем разбогател и добился того, что имеешь.

Сухайб спросил:

— А если я оставляю вам мои деньги, вы позволите мне продолжать путь?

— Да! — ответили они.

Сухайб рассказал им, где хранит свои деньги в Мекке. Вернувшись в Мекку, преследователи забрали деньги Сухайба, а затем отпустили его.

* * *

Сухайб держал свой путь в Медину, стремясь бежать со своей религией к Аллаху. Он нисколько не сожалел о деньгах, которые он потратил в расцвете молодости.

Всякий раз, как его охватывала усталость или он чувствовал утомление, в его душе возникало страстное стремление к Посланнику Аллаха. К нему сразу возвращалась бодрость, и Сухайб продолжал свой путь.

Когда он достиг деревни Куба, расположенной на удалении двух миль от Медины, его заметил Посланник Аллаха. Очень обрадовавшись благополучному прибытию Сухайба, Пророк воскликнул:

— Торги были выгодными, о Абу Йахйа, торги были выгодными…

Он трижды повторил свои слова.

Лицо Сухайба осветилось радостью, и он сказал:

— Клянусь Аллахом, никто не обгонял меня на пути к тебе, о Посланник Аллаха. Весть об этом тебе послал никто иной, как Джибриль.

* * *

Действительно, торги оказались выгодными…

Это было подтверждено откровением, ниспосланным с неба. Это засвидетельствовал Джибриль, когда Сухайбу было ниспослано следующее слово Всемогущего Аллаха:

“И среди людей есть, кто готов продать себя самого, дабы угодить Аллаху; и Аллах полон сострадания к слугам Своим”.

(Корова, 207)

 Блажен Сухайб ибн Синан ар-Руми и добрая ему память.

АБУ АД-ДАРДА

Абу ад-Дарда отталкивал от себя всё мирское руками и сердцем.

 Абдуррахман ибн Ауф

 Уваймир ибн Малик аль-Хазраджи, прозванный в народе Абу ад-Дарда, встал рано поутру и сразу направился к своему идолу, которого он установил в самом почётном месте своего дома. Там он тщательно умастил его самыми лучшими и изысканными благовониями из тех, которые были в его большой лавке. Затем он обрядил идола в новые одежды, изготовленные из лучшего шёлка, которые накануне преподнёс ему в дар один из купцов, прибывший из Йемена.

Когда солнце поднялось, Абу ад-Дарда вышел из дома, направляясь в лавку.

Все улицы и переулки Йасриба были переполнены последователями Мухаммада, которые возвращались после битвы при Бадре. Впереди победителей двигались огромные толпы пленных курайшитов. Увидев их, ад-Дарда устремился к возвращающимся мусульманам и, подойдя к одному юноше из племени Хазрадж, спросил его о судьбе Абдуллы ибн Равахи. Юноша-хазраджит ответил ему:

— Он проявил в битве чудеса героизма и вернулся невредимым с большой добычей.

Юноша, тем самым, успокоил ад-Дарду и нисколько не удивился его вопросу об Абдулле ибн Равахе. Всем людям были известны связывающие их узы братства. Абу ад-Дарда побратался с Абдуллой ибн Равахой ещё в период джахилийи. Когда пришёл Ислам, ибн Раваха принял его, а Абу ад-Дарда отказался от новой религии.

Однако это разногласие не разорвало тесные узы, которые связывали этих двух людей. Абдулла ибн Раваха продолжал регулярно навешать Абу ад-Дарду, увещевал его, призывая принять Ислам, и очень сожалел о каждом дне, прожитом ад-Дардой язычником.

* * *

Абу ад-Дарда пришёл в лавку, расположился на высоком сиденье, и занялся торговлей, подгоняя своих приказчиков...

Он ничего не знал о том, что в это время происходило у него дома... В этот момент Абдулла ибн Раваха шёл к дому своего товарища, твёрдо решив воплотить в жизнь один свой замысел...

Подойдя к дому ад-Дарды, Абдулла увидел, что входная дверь была открыта, а во дворе находилась Умм ад-Дарда (жена Абу ад-Дарды)[11]. Он обратился к ней:

— Мир тебе, о Умм ад-Дарда!

— И тебе мир, о брат Абу ад-Дарды! — ответила она.

— А где Абу ад-Дарда?

— Он ушёл в лавку и должен скоро вернуться.

— Разрешишь войти? — осведомился Абдулла.

— Добро пожаловать, — ответила Умм ад-Дарда и впустила его.

Затем она ушла в свою комнату и занялась там домашними делами и детьми.

* * *

Абдулла ибн Раваха вошёл в комнату, где Абу ад-Дарда установил своего идола, достал молоток, который он принёс с собой, и, наклонившись над идолом, начал разбивать его, приговаривая:

— Истинно, всё, что приобщают к Аллаху, — ложь! Истинно, всё, что приобщают к Аллаху, — ложь...

Разбив на куски идола, он ушёл из дома ад-Дарды.

* * *

Войдя в комнату, где стоял идол, Умм ад-Дарда была ошеломлена, увидев идола, превратившегося в груду осколков, разбросанных на полу... Она начала горестно хлопать себя по щекам, восклицая:

— Ты погубил меня, о ибн Раваха... Ты погубил меня, о ибн Раваха...

* * *

Вскоре Абу ад-Дарда вернулся домой и застал свою жену, сидящей у двери комнаты, где стоял идол. Она с испугом взирала на него.

— В чём дело? — спросила Абу ад-Дарда.

— В твоё отсутствие приходил твой брат Абдулла ибн Раваха, — сказала она, — и вот что натворил с идолом. Можешь сам посмотреть.

Взглянув на идола, Абу ад-Дарда увидел, что он превратился в груду камней. Страшно разгневавшись, он решил отомстить Абдулле. Однако очень скоро он успокоился, и его гнев утих. Поразмыслив над тем, что произошло, он сказал: “Если бы в этом идоле было добро, то он обязательно защитил бы себя и отвёл зло”.

Он тут же направился к Абдулле ибн Равахе, а затем они вместе пошли к Посланнику Аллаха. Там Абу ад-Дарда объявил о своём принятии религии Аллаха. Это был последний язычник в округе, принявший Ислам.

* * *

С самого начала Абу ад-Дарда искренне уверовал в Аллаха и Его Посланника каждой частицей своего тела и души.

Он очень сожалел о том, сколько добра он упустил в прошлом, когда понял, насколько опередили его товарищи в познании религии Аллаха, изучении Книги Аллаха, религиозных обрядов поклонения и обретении праведности во имя приобщения своих душ к Аллаху и собственного спасения.

Абу ад-Дарда решил непрестанным и упорным трудом днём и ночью нагнать все упущенное им из знаний, с тем, чтобы догнать и превзойти своих товарищей.

В своём поклонении он абсолютно отрешился от всего земного, жадно устремившись к знаниям. Абу ад-Дарда упорно читал и изучал Книгу Аллаха, запоминая аяты наизусть и глубоко вдумываясь в их смысл.

Заметив, что коммерция лишает его радости поклонения и мешает ему посещать все образовательные собрания, он без малейшего колебания и сожаления оставил торговлю.

Когда кто-то задал ему вопрос, почему он это сделал, он ответил:

— До моего обета Посланнику Аллаха, я был купцом. Приняв исламскую веру, я хотел одновременно заниматься коммерцией и поклонением, но когда мне это не удалось, я оставил торговлю и полностью посвятил себя поклонению. Клянусь Аллахом, мне хотелось бы сейчас, чтобы у меня была лавка у входа в мечеть. Тогда бы я не пропускал бы общий намаз, а затем занимался бы торговлей, имея ежедневный доход в триста динаров.

Взглянув на задавшего вопрос, он продолжал:

— Я не говорю, что Всевышний и Всемогущий Аллах запрещает торговлю, но мне хотелось бы быть среди тех, кого коммерция не отвлекает от поминания Аллаха.

Абу ад-Дарда не только оставил торговлю, но и отрешился от всего мирского. Ему претили блеск и мишура всего земного. Он довольствовался чёрствым куском хлеба и грубой одеждой, чтобы только прикрыть свою наготу.

Как-то очень холодной ночью к нему зашла группа людей. Угостив их горячей пищей и пригласив переночевать, Абу ад-Дарда не дал им одеял. Укладываясь спать, люди заговорили между собой по этому поводу, и один из них сказал:

— Я пойду к нему и скажу об этом.

Второй сказал ему: “Не делай этого”. Но первый всё-таки решил пойти к Абу ад-Дарде. Подойдя к двери его комнаты, он увидел Абу ад-Дарду лежащим, а его жена сидела рядом с ним. На них обоих была лёгкая одежда, которая не могла защитить от жары или спасти от холода.

Человек сказал Абу ад-Дарде:

— Я вижу, что ты спишь в таких же условиях, как и мы! А где же ваши вещи?

Абу ад-Дарда ответил:

— Наш дом там, и мы сразу же отправляем туда все вещи, как только их приобретаем. Если бы в этом доме у нас что-нибудь было, то мы обязательно отдали бы это вам. На нашем пути, которым мы пойдём к другому дому, есть серьёзное препятствие, которое можно преодолеть только налегке, не быть отягощённым ничем. Поэтому мы не хотим иметь ничего тяжёлого, чтобы успешно преодолеть это препятствие. Ты понял? — спросил он человека.

— Да, понял, — ответил тот. — Да воздаётся тебе добром.

* * *

Халиф аль-Фарук хотел отправить Абу ад-Дарду наместником в аш-Шам, но он отказался. Умар продолжал настаивать, и Абу ад-Дарда сказал:

— Если ты хочешь от меня, чтобы я отправился к ним учить их Книге их Господа и Сунне их Пророка, а также молиться с ними, то я готов.

Эти слова очень обрадовали Умара, и Абу ад-Дарда направился в Дамаск. Прибыв туда, он обнаружил, что многие люди погрязли в роскоши и мирских утехах. Это ужаснуло Абу ад-Дарду, и он призвал людей в мечеть. Когда все собрались, Абу ад-Дарда встал перед ними и сказал:

— О жители Дамаска, вы наши братья по религии и соседи по дому. Вы наш союзники в борьбе с врагами. О жители Дамаска! Что же мешает вам отнестись дружелюбно ко мне и внять моему совету? Мне ничего не нужно от вас. Я даю вам совет, а мои расходы оплачивают другие. Я вижу, как смерть постепенно забирает у вас ваших учёных мужей, а ваши невежественные люди не учатся! Я вижу, как вы охотно принимаете то, что гарантировал вам Всевышний и Всемогущий Аллах, но в то же время игнорируете то, что Он повелел делать вам! Разве я не вижу, что вы накапливаете то, что не в силах проглотить! Вы строите то, где не живёте! Вы надеетесь на то, чего не достигнете! До вас были народы, которые надеялись, а прошло немного времени, и все они обратились в прах... Все их надежды были тщеславием и самообольщением... И дома их стали могилами... Вы помните, о жители Дамаска, что стало с народом ада. Сколько у них было денег и детей! А кто сегодня купит у меня их наследство хотя бы за два дирхема?

Все присутствующие так разрыдались, что их плач был слышен даже за стенами мечети.

* * *

С того дня Абу ад-Дарда начал активно посещать собрания людей в Дамаске и объезжать рынки. Он отвечал на вопросы, учил невежественных, приструнивал отлынивающих, используя любую удобную возможность или подвернувшийся случай.

* * *

Как-то на улице Абу ад-Дарда заметил толпу людей, которая, окружив одного человека, начала с ругательствами избивать его. Подойдя к людям, Абу ад-Дарда осведомился: “В чём дело?”

Люди ответили:

— Этот человек совершил большой грех.

Абу ад-Дарда спросил:

— А если бы этот человек упал в колодец, вытащили бы вы его оттуда?

— Да, конечно, — ответили люди.

— Не ругайте и не бейте его, — сказал им Абу ад-Дарда, — а увещевайте и наставляйте. Воздавайте хвалу Аллаху, который не позволил вам совершить такой же грех.

— Разве ты не ненавидишь его? — спросили люди.

Абу ад-Дарда ответил:

— Мне ненавистно то, что он совершил. А если он прекратит свои греховные действия, то станет моим братом.

Человек, совершивший грех, разрыдался и заявил о своём покаянии.

* * *

Однажды какой-то юноша обратился к Абу ад-Дарде: “Наставь меня, о сподвижник Посланника Аллаха!” Абу ад-Дарда сказал ему:

— О сын мой! Поминай Аллаха в добре, и Он помянет тебя в беде. О, сын мой! Набирайся знаний, учись, больше слушай, что говорят тебе. Старайся не быть невежественным, ибо иначе тебя ждёт гибель. О сын мой! Пусть мечеть станет твоим домом. Я сам лично слышал, как Посланник Аллаха говорил: “Мечети — дом каждого праведного человека”. Всевышний и Всемогущий Аллах обеспечил тем, чьим домом стала мечеть, спокойствие, милость и возможность идти по пути Его благосклонности.

* * *

Как-то группа молодых людей сидела у дороги. Они весело болтали и разглядывали прохожих. Подойдя к ним, Абу ад-Дарда сказал:

— О, дети мои! Дом мусульманина — это его келья, где он усмиряет душу и взор. Не сидите без дела на рынках ради пустого времяпровождения.

* * *

Однажды, когда Абу ад-Дарда был в Дамаске, Муавия ибн Абу Суфьян посватал своего сына Йазида к его дочери. Однако Абу ад-Дарда отказался выдать свою дочь за сына Муавийи и отдал свою дочь за простого юношу-мусульманина, который отличался праведностью и благонравием.

Людям стало это известно, и среди них пошли разговоры о том, что Йазид ибн Муавийа посватался к дочери Абу ад-Дарды, но он отказал ему и выдал свою дочь за простого мусульманина.

Когда Абу ад-Дарду спросили о причине этого, он ответил:

— Тем, что я сделал, я хотел добра для своей дочери.

— Как это? — спросили люди.

Абу ад-Дарда ответил:

— Представьте себе мою дочь в окружении рабов, которые прислуживают ей, а она сама будет находиться в роскошных чертогах. Что же в таком случае станется с ее религией?!

* * *

Когда Абу ад-Дарда находился в аш-Шаме, туда с ознакомительным визитов прибыл вождь правоверных Умар ибн аль-Хаттаб. Вечером он пришёл навестить своего приятеля Абу ад-Дарду в его доме. Толкнув дверь, он заметил, что на ней не было никакого запора. Когда Умар вошёл в абсолютно тёмный дом, Абу ад-Дарда услышал его шаги, поднялся ему навстречу, поприветствовал и усадил рядом с собой. В кромешной тьме, не видя друг друга, друзья начали неторопливую беседу. Ощупав изголовье постели Абу ад-Дарды, Умар обнаружил, что вместо подушки у него была конская попона, матрас набит мелкими камнями, а одеяло было таким тонким, что совершенно не защищало от дамасских холодов.

Умар воскликнул:

— Да смилостивится над тобой Аллах! Разве я тебе не помогал?! Разве я тебе не посылал средства?!

 Абу ад-Дарда ответил:

— А помнишь ли ты, о Умар, хадис, который рассказал нам Посланник Аллаха?

— А какой именно? — спросил Умар.

Абу ад-Дарда сказал:

— Разве не он сказал: “Пусть будет у каждого из вас мирских благ столько же, сколько есть поклажи у всадника?”

— Да, он говорил так, — ответил Умар.

— А что мы сделали после него, о Умар?! — воскликнул Абу ад-Дарда.

Умар и Абу ад-Дарда разрыдались. Они плакали до тех пор, пока не наступило утро.

* * *

Находясь в Дамаске, Абу ад-Дарда продолжал увещевать его жителей, читать им и учить их Книге Аллаха и мудрости, пока не пришла ему пора умирать. Когда он смертельно заболел, к нему пришли его соратники и спросили:

— На что ты жалуешься?

— На свои грехи, — ответил Абу ад-Дарда.

— А чего ты хочешь? — спросили его.

— Чтобы мой Владыка простил меня, — ответил он.

Затем он сказал окружающим: “Внушайте мне: “Нет божества, кроме Аллаха, и Мухаммад — Посланник Аллаха””. Он продолжал повторять это, пока не испустил дух.

* * *

Когда Абу ад-Дарда предстал пред своим Владыкой, Ауф ибн Малик аль-Ашджаи увидел во сне обширную зелёную и тенистую лужайку, на которой стояла большая кожаная палатка, а вокруг паслось огромное стадо овец.

— Кому принадлежит всё это? — спросил он.

— Абдуррахману ибн Ауфу, — было сказано ему.

И Абдуррахман, выйдя из палатки, сказал ему:

— О ибн Малик, это всё Всемогущий Аллах ниспослал нам через посредство Корана. Если бы ты шёл этим путём, то увидел бы то, чего никогда не видел, и услышал бы то, чего никогда не слышал, а также нашёл бы то, о чём даже и не помышлял.

Ибн Малик спросил:

— А для кого всё это, о Абу Мухаммад?

Он ответил:

— Всемогущий Аллах приготовил всё это для Абу ад-Дарды, который отталкивал от себя всё мирское и руками, и сердцем.